В мерцании огней ночных очей,

Луна собою темный мир приветит,

Она лягушек бережно осветит

И станет им хоть чуточку теплей.

Среди людей являются святые,

В среде лягушек, святость – ничего.

Квакушки умирают молодыми

С луной, сливаясь в тусклый цвет всего.

Эх, сколько нас, безвинно убиенных

Пропало под колёсами машин,

Таких простых, но необыкновенных

Раздавлено покрышкой, в шуме шин.

Студенты режут нас и жёстко истязают

С ухмылкой тупорылой ваши чада.

И думают – «Лягушки не страдают.

Любая умереть в мученьях рада».

Ах, сколько люди ни за что убили,

Нас, безобидных, мудрооких квак?…

Лягушки не становятся святыми,

Они живут и гибнут просто так.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Наступила ночь.

Луна волшебной тропой легла на темные воды пруда. Ночные бабочки, комары и майские жуки сновали над водой, в которой отражалось ночное светило.

Лягушка неподвижно сидела внутри цветка кувшинки, который волей судьбы оказался в самом центре пруда. Разумными глазами она глядела на серебристый свет лунной дороги, который напоминал ей вездесущую энергию космоса.

Медленно вдыхая влажный, наполненный чистотой ночи, воздух, лягушка раздувала им своё горло. Как и всегда в полуночный час, погода была безветренной и тихой. Квакушке это время суток напоминало вселенский вакуум, и вот она, раскрыв свой широкий рот, громко закричала: - «Ква-а-ак!»

Казалось, что от этого неожиданного вопля встрепенулся весь мир. Всё вокруг дернулось и снова замерло. Былая умиротворённость была разрушена лишь на мгновение, и каким бы долгим не было бы эхо, его поглотила тишина. И это было вполне логичным.

Действуя крайне осторожно, стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, лягушка не спешила. Спрятавшись за лепестками, она вновь основательно надула кожу под нижней челюстью так, что та превратилась в большущий шар. Немного выждав, она интуитивно сосредоточилась и увидела в своём нутре пустоту. Осознание общности всего пустотелого, заставило её резко вытолкнуть из себя накопленный воздух, который вышел с громогласным звуком «Ква-аак!».

И мир оживился. В нём отчётливо стал слышен шум крыльев бабочки, упадавшей от неожиданности в тягучую воду. Бабочка судорожно била крылышками, кружась и создавая мелкие волны. Это было вполне логичным, ведь она хотела жить, но длинный и липкий лягушачий язык увлёк её в рот на верную гибель.

Поглотив трепещущую плоть мотылька, лягушка еще раз звучно квакнула от постижения взаимосвязанности жизни и смерти. В этом отрывистом возгласе можно было различить сострадание ко всем рождённым для безвременной кончины.

- Конечны Вселенные Абсолютно Конечны – Звучно квакала квакушка, сидящая в цветке кувшинки.

Между тем, рядом с ней, беззвучно разорвалась плёнка воды и показалась верхняя часть головы с выпученными глазами. Это тоже была лягушка, очень похожая на предыдущую, но немного больше размером. Услышав оглушительное заявление, она решила посмотреть на оратора. Зная о конечности вселенского пространства, но, не будучи в этом уверенной, лягушка осмотрительно тихо, подбиралась поближе к цветку, с любопытством ожидая, дальнейших событий. Прошло две минуты. Цветок молчал. Прошло три минуты. Цветок безмолвствовал. Может, ей показалось, что кувшинка сказала об Абсолюте? Лягушка, уже было, решила уплыть поискать себе пропитания. Но как только она отвлекла внимание на пролетающего мимо неё жужжащего жука, цветок вновь выкрикнул своё

«Ква-аак». Сейчас в нём явно очутилось глубокомысленность всего сущего. Он заставил лягушку нервно дернуться и позабыть обо всём на свете. Шевелившийся до этого момента мир, так же как и она, от неожиданности замер. Это было поразительно.

Как цветок мог издать возглас, при котором застывал весь мир? Разве такое возможно? Под водой лягушка пошевелила кончиками длинных пальцев, и весь мир пришёл в движение. Где-то далеко за прудом, раздался вопль совы. Толстый жук, на которого недавно она глядела, продолжал свой неповоротливый полёт. Но, что-то было ни так как всегда, появилось предчувствие беды. Лягушка внимательно наблюдала за жуком. Жук улетал от неё и на его хитиновом панцире отражался лунный свет. Всё выглядело вполне привычным, но как раз это и настораживало. Перелетая через цветок кувшинки, жук внезапно исчез. Лягушка закрутила головой. Куда он пропал? Что происходит? Вдруг лепестки цветка зашевелились. Это была явная угроза. Лягушке страшно и она, так же тихо как появилась, бесшумно ушла под воду.

Оставив все сомнения на поверхности пруда, квакушка загребала холодную воду всеми лапами. В сплошной темноте, заплывая всё глубже, она размышляла о случившемся. Откуда цветок кувшинки мог знать о том, что Вселенные Конечны? Да и конечны ли они на самом деле? Вообще, возможно ли такое, чтобы начало находилось в конце? Если это так, то почему тогда начало называется именно «началом», а не «кончалом»?

Задумавшись, лягушка со всего маха врезалась в тягучий донный ил. Он тут же принялся жадно засасывать её тело. В ужасе, лягушка упёрлась в податливую грязь задними лапами, старалась оттолкнуться передними. Она инстинктивно широко растопырила пальцы, и тонкая кожица перепонок образовала ласты. Хотя это и придало максимально возможную устойчивость, ил уже затянул её в себя практически полностью. На его мутной поверхности осталась только часть лягушиной спины.

Лягушки это амфибии. Они могут жить под водой по нескольку дней. Дело было не в том, что она может задохнуться или утонуть, а в том, что в этой трясине она оказалась погребённой заживо. Между тем, ил медленно продолжал впускать опутывать её, дрожавшую от непосильного напряжения. Ил, словно живое существо, сковывал мягкими объятиями и не давал двигаться.

Глубоко ли она застряла? Лягушка пошевелилась, стараясь приподнять морду. Её веки были крепко зажмурены. Глаза закатились в глазницы как можно дальше. Она дернулась, и грязь тут же обхватила ещё сильнее. Лягушка замерла – тут надо подумать.

- Ага – подумала она – вот квак-то. Я рождена из грязи и в грязь уйду. Начало есть конец, а конец есть начало. Это логично. Но если конец – это только начало, то, чё будет со мной, когда я издохну? Конечны Вселенные Абсолютно Конечны. Значит, я нахожусь где-то в конце. Это логично. Конец мой только начинается, следовательно, начало моей жизни заканчивается. Когда этот конец наступит, то он наступит прямо на меня. Логично? Логично. Вот это и называется «кончало». Точнее, Абсолютное Кончало.

Лягушка не могла ничего видеть и слышать. Находясь под толщей воды и скованная клейкой грязью, она не знала, что она провалилась в ил совсем не глубоко. Лягушке показалось, что она обречена на мучительную смерть.

- Чё же, – думала она – не повезло мне кончаться в разгар периода нашего размножения. А началом моего невезения было моё невежество тучной самки. Квак же я могла усомниться в конечности всего?… Кто меня такую конечную полюбить смогёт? А никто не смогёт. Кому я такая конечная нужна? А никому не нужна. Никому не нужна и нет от вселенных вестей. А вестей нет потому, чё все вселенные конечны и находится во мне. Они во мне были всегда и логично то, что я не одна тут застряла. Вместе со мной все вселенные тута раком повставали. Мы вместе с вселенными в плену сидим. Мы сидим. Мы сидим. Мы сидим. Мы так можем сидеть очень долго. Поэтому, спешить никуда не стоит, а стоит отдохнуть, ведь мы устали, мы переволновались и хотим спать. Мы хотим спать, и мы будем спать. И мы спим. Мы спим. Мы спим. Мы спим. Вот, наконец-то, мы и уснули.

Лягушка спала. Она чувствовала своё тело так, словно находилась от него очень далеко. Сейчас её сознание окружало тёмное пространство, в котором не было привычных, восприятию человека, рамок. Лягушка разом могла видеть вверху, внизу и вокруг себя, но то, что она различала, было ничем. Это ничего, или пустота, находилась повсюду. Про себя, такое состояние транса, лягушка, называла образами, сходными с людскими понятиями – Вселенская Жаба.

Даже головастик знает, что Вселенская Жаба есть мать всего живого, а значит общая мать всех живущих в пруду. К Матери Жабе, лягушка обращалась за советом только тогда, когда самостоятельно не могла найти выход. Вот и сейчас, единственное, что могло ей помочь, была подсказка Прародительницы Космоса.

Сейчас, впав в оцепенение, лягушка различала вездесущую пустоту как большую, эфемерную Жабу. Находясь в её чреве, она разглядывала ничего сразу со всех сторон.

- Вот я. Мать моя Жаба – подумала лягушка – Скажи, чё делать нада?

В ожидании ответа, квакушка решила отдохнуть от ужасного положения, в котором находилось её тело, и попыталась быть оптимистичной.

- Да-аа… Хорошо всё-таки лежать в иле – мысленно разговаривала она сама с собой - Ил мягкий и в нём спать покойно, если, конечно, суметь расслабиться. А ещё, удобнее будет, когда ляжешь кверху брюхом. А ведь брюхом кверху лежат только те из нас, кто или умирает, или уже умер. Или – или, доля незавидная. Выбор не велик, но велика мудрость Космической Жабы…

Лягушка обречённо расслабила мышцы и в то же время, Вселенская Мать ответила ей: - Делай логично, «Квак» говоря.

Космическая Жаба постоянно говорила загадками. Но, лягушка, полагаясь на Первейшее Знание, всегда инстинктивно следовала подсказке. Она, не думала над сказанным, а принимала ответ как сигнал к действию на пути освобождения.

В единый миг она пробудилась полная стремления бороться за свою жизнь и победить. От расслабленного во сне тела, ил немного просел и ослабил свою хватку. Лягушка в едином порыве сильно дёрнулась. Это внезапное движение приподняло её.

В то же самое время, над донной поверхностью пруда поднялась пыль. Смешавшись с мутной водой, она закружилась, быстро превращаясь в вязкий клубок грязи. Клубок зашевелился и… раскрылся, показав белесый лягушачий живот. Теперь, квакушка лежала на спине, широко раскинув лапы. Раскрытые перепонки между растопыренными пальцами создавали дополнительную площадь и удерживали тело на поверхности топкого дна.

Лягушка, затаилась, собирая силы для последнего рывка и повернув голову, краем глаза заметила, как сверху неяркий свет луны подмигивает ей. И хотя сейчас она лежала кверху брюхом как мёртвая, она никогда ещё не чувствовала себя такой живой. Сконцентрировавшись, лягушка оттолкнулась. От напряжения из её горла вырвался, ставший гулким под водою крик «Ква-аак». Загребая воздушные пузыри, которые выдавили из себя легкие, лягушка лихо выплывала к манящей луне. В её голове радостно барабанило слово «логично». Вот она с шумом вынырнула возле цветка кувшинки. Цветок был желтоватым, но при лунном освещении, он казался белоснежным и сказочным. Возле него, на воде серели широкие как ковёр, листья. Они влекли лягушку так же, как влечёт к себе усталого человека диван. И так же как он, она измождено плюхнулась на середину ближайшего к ней листа.

Отплёвываясь от тины попавшей в рот, лягушка закричала:

- Конечны Вселенные Абсолютно Конечны! – мысленно прибавляя – Я сама это видела.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

На удивление жителей пруда, получившийся вопль был настолько тонок и пронзителен, что ощущался скорее вибрацией, нежели звуком. Все с тревогой, вслушались в него. После, когда многие решили, что никакой опасности для них нет, и продолжили прерванные занятия, произошло ещё более странное событие. Цветок кувшинки, который находился рядом с орущей квакушкой, сидевшей на его листе, словно эхо, вдруг громко повторил её крик. Крик был точно такой же, если не считать, что он прозвучал более возвышенно и громко. Эхо из цветка? Если это было так, то своей неожиданностью и тоном, это эхо брало за душу. Лягушка испуганно дернулась и на короткий миг, словно зависла вместе с миром. Она не могла ни о чём думать, она забыла где находится и не понимала что с ней происходит. Перед её мысленным взором промелькнуло видение Космической Матери Жабы. Жаба раскрыла громадную призрачную пасть и, сказав «ОооМ», исчезла. Лягушка ошалело встряхнула головой. Какая может быть логика между цветком и эхом? Да… Видимо логика есть, ведь Мать Жаба сказала, что это связь - ОооМ.

И действительно, присмотревшись к лепесткам кувшинки, лягушка заметила затаившуюся между ними квакушкину морду. В цветке сидел самец. Своими размерами он был немного меньше самой лягушки, но это не имело значения, ведь он квакал настолько глубокомысленно и смело, что её женское сердце задрожало в преддверии праздника любви. С чувством радостного предвкушения, она подпрыгнула ближе и сказала:

- Ага. Я тута.

В сравнении с её прежними ухажёрами, этот самец повел себе несколько неадекватно. Он не стал, как прочие приближаться, но и не отдалился. Словно изваяние, самец пустыми глазами смотрел в одну точку и не шевелился. Глядя на него, сидящего под лунным светом в цветке, что-то до боли знакомое промелькнуло в её памяти. Может быть, он сейчас говорит с Вселенской Прародительницей? Может быть он где-то далеко-далеко, в пустом космическом чреве умудряется знанием всего обо всём?

Лягушка понемножку приблизилась к самцу, как можно тише. Немного помолчав, она набралась смелости и негромко сказала:

- Я видела Конечные Вселенные Абсолютно Конечными. Конец Абсолюта находится в иле.

Глаза самца приобрели осмысленное выражение. Он пошевелился и посмотрел прямо на неё. Вскрикнув, лягушка вжалась в лист, на котором сидела. Взгляд самца заставил её вспомнить то, что забыла её избирательная память. Лягушка затрепетала. О, Вселенская Жаба… Да ведь это же сам Будда в лотосе!

- Квак тебя зовут? – Спросил он. Находясь за пахучими чистотой лепестками, он казался недосягаемым и в тоже время близким, чрезвычайно простым и в то же время великим. Лягушка, непроизвольно стала испытывать к нему самые нежные и одухотворённые чувства.

Раскрыв своё сердце перед посланником Единой Матери, она правдиво ответила:

- Здешние обитатели нашего пруда дали мне имя «Жабий Хвост». А квак зовут тебя, о превосходный?

- Меня зовут ОооМ. И звук имени моего есть Истина Вселенных. Ты говорила, что узрела Конечность Абсолюта в иле? Квак ли это?

- Истинно квак, о превосходный.

- Знай, Жабий Хвост, у жабы нет хвоста, и значит это то, что твоё имя не ничего значит. Твоё имя пусто, ведь нет у тебя имени. По этой причине я нарекаю тебя ОооМkой. Если всё сказанное тобой - истинно, то быть тебе моей на весь период размножения.

Сказав это, самец ловко выпрыгнул из цветка прямо на спину лягушки. Крепко зацепившись передними лапами под её грудью, ОооМ заревел:

- Плыви ОооМkа туда, где узрела Конечность Абсолюта…

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Повинуясь призыву, ОооМkа оттолкнулась от листа кувшинки с намереньем прыгнуть в воду. Но, не рассчитав дополнительного веса сидевшего на ней ОооМа, вместо классического лягушиного нырка, она тяжело плюхнулась на живот. Хотя ОооМ был не большого размера, его тело оказалось довольно увесистым. Кроме того, он обладал большой физической силой, которая явно ощущалась в цепкой хватке его тонких пальцев.

Широко расставив ноги по ооомкиным бокам, ОооМ легко подтянул её к краю листа и, напоминая катапульту, резко распрямил подогнутые колени.

Подняв брызги, заблестевшие в лунном свете осколками хрусталя, лягушки начали погружение. Вода придала их телам привычную для амфибий невесомость и ОооМkа уверено взяла направление в таинственную глубину пруда. Быстро уловив ритм движений самки, ОооМ помогал ей, гребя задними лапами. Лягушки плыли, смахивая на водолазов в связке.

Постепенно темнота уплотнилась так, что им стало казаться, будто бы они, не смотря на прилагаемые усилия, остаются на месте. Интуитивно путешественники понимали, что подобную иллюзию вызывает сгущающаяся тьма, а на самом деле они резво приближаются ко дну. ОооМkа попыталась отыскать хоть какой-то ориентир прежнего пленения. В царившем мраке это оказалось невозможным и тогда она, отбросив всякие попытки вспомнить точное место нахождения Вселенского Кончала, решила полагаться на внутреннее чутье.

Итак, лягушка с повисшим на ней самцом, доверившись инстинкту, направилась отвесно вниз. Она сделала очередной сильный гребок и тут же её морда зарылась в липкий ил. Тягучая трясина дна с готовностью поглотила двух смельчаков. Холодная мягкая грязь, выдавливаемая инерцией столкновения с их твёрдыми телами, заскользила по коже куда-то вверх и медленно опала по сторонам. Амфибии сидели, прижимаясь, друг к другу в образовавшейся ямке. Внезапно, всё вокруг пришло в движение. Ил зашевелился, дно всколыхнулось и, раскачиваясь, начало всплывать, увлекая собой лягушек, как грузовой лифт увлекает случайно заглянувших в него зевак. ОооМkа испугано дернулась, но передние лапы ОооМа крепко сдавили ей ребра словно говоря – «Сиди тихо и не рыпайся».

Между тем, нечто напоминавшее большое бревно поднималось на поверхность пруда, теряя по пути куски грунта и волоча сгустки налипшей тины.

ОооМkа послушно притаилась. Настороженно вслушиваясь в плавное движение, она стала размышлять о том, что произойдет, если Абсолютная Конечность проявит себя местной флоре и фауне.

ОооМ рассматривал происходящее, с позиции стороннего наблюдателя. Пребывая в медитативном состоянии ума, он размышлял:

- Находясь в неведомом нужно быть честнее. Что произойдет, если все вселенные погибнут? Будет жить Космическая Жаба. Она будет жить во мне, потому, что даже если все вселенные пропадут, буду только я, ведь «ОооМ» вечен. Звук, который при произношении вызывает целебное очищение организма, который встряхивает своей вибрацией жизненные силы и наполняет здоровьем. Этот звук не есть звук, ведь «ОооМ» – это вибрация. Именно такая вибрация будет в пустоте, когда вселенные исчезнут без следа. Все произойдет именно так, потому что я не могу умереть, ведь я никогда не рождался. Сколько помню себя – я всегда был и я не помню того времени, когда меня не было. Добро и зло не могут поменяться местами. То, что я видел, было только зло и я помню точно, добра в нём не было. Добро придумали идиоты. Добро придумали шизофреники. Эти больные на голову, трусоватые существа, боятся своей гибели. Бесстрашные существа ещё дурнее. В них занижено чувство самосохранения. Самоубийцы, они не боятся умереть потому, что они витают в облаках и думают о чём угодно, только не о смерти. Бесстрашные существа боятся думать о смерти, то есть в основе их героизма лежит страх. Тьма стала ещё темнее, и нет в ней просвета. Глубокомысленно прибывая в невежестве, живые существа не понимают, за чем они живут. Они старятся и умирают. Но уже ничего не имеет значения. Выхода нет. Нет существам свободы от своей глупости. Все они погибнут, но что же тогда останется? Останется только Космическая Жаба. Она затихнет, перестав душить живых существ, потому что всех передушит. Передушит вместе с их родственниками, домами и планетами. И тогда не будет ничего, будет только ОооМ. Тогда я стану Единой Жабой, Вселенской Матерью Космоса.

Имя Прародительницы - Тьма. Имя явившегося на свет – Свет. Свет это Знамение, тьма это Пустота. Я есть Знамение бескрайней Пустотности, и когда меня не будет, не будет ничего вообще, ведь Пустотность тоже я. Лишь я. Лишь только я повсюду. Вот это действительно хорошо. Вот это и есть добро…

Тем временем, лягушки поднимались выше. Зажатые краями ямы, в тесноте которой они оказались, путешественники не могли даже развернуться. Было очень неудобно и ОооМkа упираясь лапами в упругие стенки, попыталась их отодвинуть. Удивительно, но стенки поддались. Они разошлись, и внизу образовалась узкая щель лаза. Лягушка сунула в лаз свою острую морду и окончательно застряла. ОооМ сидевший на её спине, оказался упёртым носом во что-то склизкое. Он сильно дернулся, пытаясь вытянуть самку, но даже его огромной силы не хватило для этого. ОооМkа, почувствовав помощь, начала раскачиваться. Поднапрягшись, ОооМ сделал очередное усилие уже совместно с ней.

Между тем они поднимались в сплывающем предмете. Грязь, осевшая на нём за время долгого пребывания на дне, теперь постепенно размывалась водой. Предмет покачивался и если бы царивший под водою мрак рассеялся, то можно было бы различить колыхание водорослей на его ногах и руках. Если бы не было темноты, можно было бы понять, то, что не знали отважные лягушки.

Их увлекал за собою обезображенный труп, который они потревожили, со всего маха врезавшись в его широко открытый рот. Сейчас земноводные яростно рвались на волю, и щёки покойника двигались, словно он что-то пытался рассказать.

Начинался рассвет. Багряной поступью он пришёл со стороны востока. Первый луч солнца осветил цветок кувшинки, расположенный в центре пруда и цветок приобрёл красноватый оттенок. Всплывшая рука утопленника, которая на языке судебно-криминалистической экспертизы называется «рука прачки», безымянным пальцем зацепила стебель кувшинки. В другой руке покойный держал запечатанную бутылку водки. Видимо, это был рыбак, который, поставив охладить горячительный напиток в воду, позже, попытался его достать. Видимо, ему это всё-таки удалось, разве только что ценою своей жизни.

Труп был одет до половины. Покойный был худощавого телосложения, среднего роста и среднего возраста. Волосы – прямые, каштановые, нос картошкой, губы тонкие. Левый глаз веко прикрыло не полностью. Правый был заляпан илистой грязью. Лицо раздулось. Синюшный оттенок и отечность делали его таким безобразным, что оно стало напоминать собой страшную маску. Рот был широко открыт, из него смотрели четыре глаза сидевших в нём лягушек. Волосатые руки и раздувшиеся ноги, затянутые в старое трико, были раскинуты в стороны. Сейчас покойный безмятежно покачивался, распространяя вокруг себя зловоние. На его выпячивающемся из воды животе была татуировка - Святая Богородица грустно смотрит на младенца с лицом Владимира Путина.

Занималась заря. Где-то далеко зычно застучал по дереву дятел. Потом закуковала разбуженная кукушка. Неожиданно, плавающий в пруду животом кверху труп, громко заорал: - Конечны Вселенные, Абсолютно Конечны. Потом его щеки зашевелились, губы вытянулись и задрожали, и изо рта вылезла большая лягушка, на спине которой сидел самец. Она прыгнула на склизкую грудь покойника и повторила зычный крик «Ква-аак».

ОооМkа сильно изменилась за минувшую ночь. Во-первых, она нашла свою любовь, во-вторых, она нашла себе имя, в-третьих, она познала сущность бытия. Любое бытиё было конечным, и в этом была логика. Всё умирает, для того чтобы жить. Всё оживает для смерти.

Глядя на рисунок, волоконный неизвестным умельцем, она спросила у ОооМа:

- Чё это?

- А… Это обезьяна. Она из человеческого племени – ответил сверху ОооМ.

- Какая она мерзкая… – изумлённо заметила ОооМkа.

- Ты ещё не видела, что у неё внутри. Вот внутри у неё действительно мерзко.

- Почему же не видела – в шутку возмутилась ОооМkа - видела, я ведь глаза не закрывала.

И вспомнив, где они побывали и что им пришлось пережить, лягушки устало заулыбались.

Вдруг самка встрепенулась, качнувшись вместе с телом утопленника, на котором сидела.

- Да… Чуть не забыла спросить. Меня раньше звали Жабий Хвост. Ты, благомудрый, объяснил, чё имя моё пустое и дал мне новое. Стал «ОооМkа» меня звать. Могёшь ли ты, достопочтенный, рассказать чё оно значит?

- Конечно, могу – лекторским тоном сказал ОооМ. Сидя верхом на лягушке, он продолжал улыбаться глядя как всё отчётливее становится солнечный диск – Звук «ОооМ» – это я, а «kа» – это компания. То есть, ты моя компания. А компания это всегда хорошо. В компании рождается добро. А добро это свет, а свет это жизнь, а жизнь это смерть, а смерть это конечность всех вселенных. Это так. Логично то, что даже абсолют имеет свой предел, из этого следует вывод - бесконечности быть не может. Бесконечность придумали обезьяны оттого, что они вечно хотели жить, и им вечно всего было мало.