Ходила, по пятам, как собачонка,
Она за ним. Он гнал. Просил уйти.
Влюбленная, без памяти, девчонка.
Пересеклись, на горе, их пути.

Случайно повстречались, на тусовке.
Певец, там, новомодный, выступал.
Не брит, футболка, джинсы и кроссовки.
Он предложил коктейля Ей бокал.

Заметил - симпатичная малышка.
Одета в модный, дорогой прикид.
Косметики, пожалуй, много слишком.
И на него во все глаза глядит.

Представился:"Геннадий, можно - Гена.
Художник, хоть непризнанный, пока."
Она сказала:"Ленка, то есть, Лена." -
И протянула:'"Скукота. Тоска."

Он предложил ей:"Хочешь, погадаю?" -
И по кофейной гуще стал читать.
Нахмурился:"Ты очень молодая.
Пойдем-ка, погуляем. Правда. Мать".

Домой к себе привел ее. Осталась,
Ответив:"Родакам не до меня".
Легли, что он не первый оказалось.
Проснулись поздно и при свете дня.

Так и пошло. Но Он хотел свободы.
Она же полюбила всей душой.
Пусть старше, не мешают возраст, годы.
Очки... Так недостаток небольшой.

Просил он по-хорошему, сначала.
Но ей, пожалуй, было все равно.
К натурщицам его не ревновала.
Мечтала, что все будет, как в кино.

Считала, свадьбе быть и непременно,
Что нарисует Он ее портрет.
Хотя была девчонкой современной.
И знала, что чудес на свете нет.

Ее любовь, подобна наважденью,
Напоминала приворот, гипноз.
Он быстро охладел к Ней, к сожаленью.
Исход был предрешен, до боли прост.

Ударил, не сдержался, сдали нервы.
Упала. Не заплакав, поднялась.
Он крикнул:"Убирайся к черту! Стерва!
Ты надо мной держать не сможешь власть!"

Ушла. На то, что ночь - не посмотрела.
А утром разбудил его звонок:
- Вам нужно быть на опознаньи тела.
Сухая фраза и отбой - щелчок.

Стоял он молча на краю могилы.
Свободен. Только, камень на душе.
Есть все - работа и здоровье, силы.
Рисует кисть, да все не то уже...