Не должен тебе становиться врагом;
не должен сдаваться, молить о пощаде.
И, в общем-то, думать становится влом.
Прижавшись губами к стеклянной преграде,
сгораю дотла и считаю ворон.
Столбы за окошком как вехи прощаний,
банальных разлук по согласью сторон.
Мне хочется выйти на берег песчаный
и броситься в воду - с разгону, в прыжке.
Я жду, когда дьявол падёт на колени.
О нет, не печалюсь. Всё - в целом - окей.
Ты мне не хозяин, тебе я не пленник.
Лучам - распыляться по граням небес,
колёсам - отсчитывать высшие знаки.
Мне больше не горько. Я целый. Я весь
иду на съедение адской собаке.
Ты честно не помнишь? Тебе повезло.
А я сохранил тебя в мышце сердечной.
Живу/существую - всё больше назло,
и даже планирую делать так вечно.
Победы не перетекают в "ничью".
Эх, жалко, но в плейере сел энерджайзер.
Сквозь зубы цедить бесполезно: убью,
когда у тебя даже нет аусвайса
на первый круг ада. Как мучает ложь,
как хочется быть не сто первым, а первым.
Что будет при встрече? "You're welcome?" "Hello?"
Пусть так о мужчине не скажешь, ты - стерва.
На сколько веков я к тебе опоздал?
А впрочем, к чему эти бабские речи...
За два километра - холодный вокзал,
и лупит под дых перспектива невстречи.
На сорок замков заперт общий наш дом.
Наверное, время мне сдать душу в хоспис.
Забавно: скучать об общении до
и знать, что нет смысла в общении после...