Ценители творчества Сергея Чигракова, то бишь Чижа, скорее всего, уже догадались, откуда было позаимствовано название.
Да-да, «бак пробит, хвост горит, и машина летит на честном слове, и на одном крыле!»
В этой части мемуаров роль самолёта выполняла я.
К техническим неполадкам в виде пошатнувшегося здоровья добавились психологические проблемы, которые почти полностью истрепали нервы, но с дистанции я всё же не сошла.
Неважно, почему и благодаря чему. Главное, что осталась, а не была списана на металлолом ;-)
Хотя предпосылки были, ой, были – знакомые с плохой репутацией, подкидывавшие разные подлянки, конкретная невезуха на личном фронте…
|
И пока просроченный вексель Не швырнули в жаркую топку, Хочется не думать о сексе, Хочется не думать о водке...
1
Неделю я прилежно посещала "Даун Хаус" ( то есть свой институт ), после чего нежданно-негаданно вляпалась в довольно-таки дерьмовую историю. Сбежав с пар ( здоровье дороже ) я выполняла нехитрую процедуру под названием "согревание плюс похмеление" в кругу таких же страдающих птичьей болезнью тусовщиков. Лица постепенно розовели, глаза снова начинали блестеть, разговоры зазвучали громче, пропал тремор верхних конечностей... в общем, люди возвращались к адекватному восприятию действительности. Кафе ( рыгаловка! ) где мы сидели, было облюбовано мною давно, но всех, кто посещал его, я знать не могла, это было нереально. С одними я была знакома чисто визуально, с другими - более тесно ( совместные выпивки-поездки ), когда же со мной здоровались третьи, я долго напрягала память, чтобы понять, кто это такие и откуда им известно моё имя. Поэтому очередной подсевший к нашему столику затянутый с ног до головы в кожу низкорослый пацан всплеска эмоций у меня не вызвал - ну ещё один, мало ли их здесь ходит... Присутствующие перестали спорить и переключились на него, причина ажиотажа стала мне ясна, когда он снял косуху - это оказался местный мастер кустарных тату, похожий на картинную галерею в миниатюре. Его привычкой, как выяснилось, было никогда не браться за машинку в трезвом состоянии. Если же не было клиентов, он пытался наколоть себе что-то ещё, а проспавшись, кидался на собутыльников с воплями "какой п%дар это сделал?! убью нах%й !" Это я узнала гораздо позже, а тогда принялась выяснять, во сколько мне обойдётся хотя бы маленький рисунок. Надо отметить, что безумная любовь к татуировкам возникла у меня лет так в тринадцать. Вот сделать её не было возможности – родители, смирившиеся с крашеными волосами, продырявленными ушами, драными джинсами, друзьями с сомнительной репутацией на этот счёт были настроены решительно. «Только через мой труп!» - восклицала мама, «на уголовницу будешь похожа!» - добавлял папаня. Да и салонов в городе не имелось. После совершеннолетия их слова можно было смело пропустить мимо ушей, а в городе, куда я перебралась, салон был, и не один, но цены меня смущали – пришлось бы копить деньги, а хотелось сразу. К вечеру ( усердно налегая на вино ) мы договорились – с меня литр водки сейчас, привести нескольких клиентов в ближайшее время, и будет мне рисунок. Что именно наколоть – я точно не знала: то ли фразу на латыни, то ли летучую мышь на фоне луны, то ли музу с лирой… а тут ещё каталоги с сотнями картинок! Алкогольная анестезия подействовала и никаких неприятных ощущений не было, я прямо удивилась, думала, хуже будет, слышала истории, как некоторые в обморок падали, а их потом в себя приводили. Не дождавшись, пока контур полностью заживёт и можно будет его раскрашивать, я понеслась в институт – хвастаться, в чём преуспела. Услышав «да вот, сделали тут мне вчера…» вся женская часть группы ломанулась за мной в туалет, причём я чуть не оглохла от их восторженного визга. На пару дней я стала чем-то вроде музейной редкости, даже из других групп приходили посмотреть – ну дикие люди, отсталые, что с них возьмёшь… хорошо, что наколка на плече была, а не на заднице! В той среде это считалось экзотикой, поэтому рекламировать услуги «мастера» было проблематично – все мялись, жались, обещали подумать и норовили поскорее удрать. Одной татуировкой я ограничиться не смогла – хотелось ещё! больше! красивее! ярче! Следующей на очереди оказалась нога, а «мастер», посмеиваясь, сказал, что это обычный татуировочный синдром. Множество его друзей и бывших клиентов жили в том же районе, что и я. В новый круг общения я кинулась сломя голову. Ничего жуткого там не творилось – часы золотые посеяла по дороге на точку ), пели, травили анекдоты, разводили по домам перебравших ( и солнце ярче светит, и красочней пейзаж, когда в желудке плещется цэ-два-аш-пять-о-аш! ) Отчаявшись уболтать кого-то из институтских, я пришла на тусовку, выпила для куражу и начала атаку, предварительно попросив знакомого чувака присмотреть за моей сумкой. Выбрав «жертву», я вцеплялась в неё мёртвой хваткой и не отпускала до тех пор, пока не добивалась нужного результата, после чего всучивала телефон «мастерской» и двигалась дальше. Занятие было увлекательным само по себе, плюс мне обещали процент за каждого приведённого, поэтому я лезла из кожи вон. Решив передохнуть и подкраситься, я двинулась к столику, где оставила сумку. Её там не оказалось, а допрошенный с применением рукоприкладства чувак клялся и божился, что ничего не видел. Сама по себе эта сумка мне давным-давно надоела, но в ней были ключи от квартиры, где деньги лежат! «Это ж как надо е%лом щёлкать, чтоб упёрли сумку, которая на твоём стуле стоит! Повылазило тебе, что ли, мудозвон ты этакий?!» - отчитывала я чувака, который покорно плёлся за мной следом, чувствуя себя виноватым. К сожалению, ни он, ни я не умели пользоваться отмычками, а замок ведь был элементарный. Ехать к хозяйке среди ночи на другой конец города я сочла глупостью и приказала «аккуратно» выбить дверь. «Аккуратно» не получилось, т.к чувака слегка штормило и он то и дело промахивался, попадая ногой в стену. Ситуация усложнялась тем, что разбежаться перед ударом не позволяли перила – от них до двери было полтора метра. Вскоре на грохот и сопровождающие его матерные комментарии из других квартир начали высовываться разбуженные и явно неблагодушно настроенные соседи. Не дожидаясь скандала, мы сбежали и отправились восвояси по общагам. Утро вечера мудренее - дверь поддалась где-то с третьего удара, но я осталась при своём мнении ( ноги у него непонятно откуда растут! ) В этот же день мой лучший друг Шурик починил замок, и я со спокойной совестью унеслась на хату к «мастеру», у которого куда-то свалили родители. Этим обстоятельством он и остальная брага воспользовались по полной программе. В прихожей обнаружился Эверест из разнокалиберной обуви, по всем комнатам валялись пуфики, подушки, люди, на кухне не наблюдалось практически ничего съедобного, преобладали пустые ёмкости из-под водки и разный мусор. Своим появлением я вызвала недовольство одного из участников этой вакханалии ( хотя раньше мы друг друга ни разу не видели ), и он в весьма грубой форме предложил мне убраться. Я его не послушала и постаралась доходчиво объяснить, что я думаю о нём и его поведении. Вместо того, чтобы принять это к сведению и извиниться за своё хамство, он метнул в меня сапогом. Я успела отклониться, «снаряд» пролетел рядом, и швырнула в него то, что попалось под руку ( трёхлитровую банку солёных огурцов ). Попала! Пока он шарил вокруг в поисках какого-нибудь подходящего предмета, окружающие решили, что пора прекращать этот беспредел и с помощью тумаков кое-как утихомирили урода. Я в гордом одиночестве отправилась домой на пешкарусе – метро закрыто, на такси денег нет, но не пошёл мне урок на пользу! Обходить это осиное гнездо надо было в дальнейшем не то что десятой, а сотой дорогой, я же ( в голове ни бум-бум, малолетка дура-дурой! ) сама помчалась туда уже на следующий день. Сначала со мной поругался «мастер» ( ни за х%й собачий! ), после я еле-еле отбилась от мужика, соскучившегося по женской ласке, и, наконец, наткнулась на двоих пацанов, нагревающих в ложке какой-то белый порошок. К этому моменту я уже туговато соображала и за проделываемыми операциями не следила, они укололись, предложили и мне, я чуть не согласилась – до того было паршиво, но побоялась, и тогда они сказали, что можно и в пиво высыпать, всё равно переть будет, хоть и не так сильно. Ну, если ЭТО они считали «не сильным», тогда я не знаю! Надегустировалась до отключки! Очухалась у себя дома ( как добирались – не помню! ), в квартире человек двадцать, не меньше, из них я знаю максимум семерых, все жрут водку как нанятые, звонит папик, я пытаюсь отрапортовать, что всё в норме, язык заплетается… Какая-то падла отбирает у меня трубку и объясняет, что «девке 18 лет и она сама знает, как жить». Папик, естественно, заподозрил неладное, но что он мог предпринять на расстоянии в двести километров?! В переходах от полусна к полубодрствованию прошла вся ночь, а наутро «считать я стала раны, товарищей считать». Все буянившие стремительно улетучились, обнаружились сломанный стол и диван, блевотина на полу, а также пропажа «остатков роскоши былой», т.е золотых и серебряных украшений. Кому-то приглянулся даже тряпичный рюкзак вместе с содержимым и двухрублёвые алюминиевые серёжки. В поисках денег перерыли шмотки в шкафах, но безуспешно, т.к я по непонятной причине сунула их в пакетик с бигуди. Чья была инициатива поправить своё материальное положение за мой счёт – неизвестно, вероятно, что общая. Со мной остались двое – они не полностью потеряли человеческий облик и отчасти были смущены тем, что им пришлось находиться здесь во время такого наглого шмона. Один из них признался, что «мастер» проиграл меня в карты ( тут я просто дар речи потеряла от возмущения ), а он стал меня успокаивать – что ему и в голову не придёт воспринимать это всерьёз и не надо волноваться. На вопрос «где моя кошка?» они отмалчивались, потом, глядя в пол, сообщили, что её окунули в кастрюлю с кипятком и выбросили с четвёртого этажа, чтобы не мяукала. Конечно, я осмотрела двор, но так и не узнала, правда ли это и выжила ли она. Передвигаться я могла с трудом, придерживаясь за стену, к тому же меня зверски тошнило и кружилась голова. Пацаны кое-как прибрали, приготовили обед, сгоняли за водкой и наперебой предлагали мне поесть и опохмелиться – но моё состояние было вызвано отнюдь не выпитым, а скорее всего, тем самым порошком. Стараясь держаться непринуждённо, я выпроводила их. Я подозревала, что в покое меня не оставят и могут навестить в любую минуту ( кто знает, что ещё стукнет им в их больные, пропитые головы?! ) Здесь уже не до еды, надо ноги уносить, пока жива! Не в ментовку же звонить, дверь не забаррикадируешь, а я не Сталлоне, чтоб всех голыми руками по сторонам раскидать… У меня выработался условный рефлекс – если случилось что-то из ряда вон выходящее, немедленно звонить Шурику, а уж он и утешит, и поможет. Я схватилась за телефон, но он, как назло, вышел из строя, а может, его специально сломали. Сборы были недолгими – натянув брюки со свитером и запихав в сумку уцелевшие деньги, я, оглядываясь и съёжившись, побежала к остановке. Повезло – через пару часов отправлялся автобус в мой город.
2
Дома я не стала вдаваться в подробности, которые могли бы шокировать интеллигентных родителей, а изложила события с пятого на десятое. Дав мне отойти от потрясения, папик взял незапланированный отпуск и поехал разруливать проблему ( мамик тоже присоединилась). Между прочим, я была права, самое главное вовремя смыться – в тот же вечер толпа в полном составе заявилась на квартиру. Об этом рассказал Шурка: обеспокоенный тем, что я долго не даю о себе знать, он засел во дворе, собираясь дождаться меня там. Вместо меня появились они, и, выяснив, что «дома нет никто» очень рассердились. Кто-то внёс рацпредложение поджечь дверь, Шурке пришлось вмешаться ( он и «мастер» выросли на одном районе ). Возможно, это помогло ему их убедить их отказаться от этой затеи, посоветовав не маяться фигнёй, а накатить ещё по стаканчику. «Мастера» Шурка знал давно, в основном понаслышке, сам с ним не общался и считал сволочью, каких мало. Выслушав репортаж с места событий, я отреагировала не совсем адекватно ( наверное, это были последствия перенесённого стресса ). Я… обиделась на Шурку за то, что он меня не предупредил. На резонное оправдание «ты ж если чего надумаешь, никого слушать не станешь, обругаешь разве что, вот я и не стал лезть со своими умозаключениями» я не обратила внимания. Проорав, что это он во всём виноват и что я его теперь ненавижу, я гордо удалилась домой – клеить обои. ( Когда-то мой друг Лёха явился с поминок изрядно подсинённый и швырнул банку варенья об пол. Она разбилась, и малина обляпала беленую стену. Я прикрыла этот позор постерами и забыла о нём. Хозяйка должна была приехать за ключами и за подобное «украшение» нас бы не похвалила, вот и понадобилось уничтожать следы дебоша.) Кстати, о татуировках – вопреки настойчивым уверениям «мастера», чернильно-синий цвет так и не превратился в угольно-чёрный. Создавалось впечатление, что набивали эти узоры в подворотне, но их реставрацию пришлось отложить на неопределённый срок. В общем, я убедилась в правдивости поговорки «скупой платит дважды» - дороговато они мне обошлись, ещё повезло, что никакую инфекцию не занесли… Спать я ложилась, изрядно опасаясь нового налёта, но то ли у них запал пропал, то ли появился более перспективный вариант – никто нас не тревожил. Пришла машина, мы упаковали свои баулы и тючки ( взмокли как на погрузке рубероида ), зачем-то задёрнули шторки и поехали. Попытки выглянуть наружу и хотя бы приблизительно определить направление движения ни к чему не привели. «А куда мы едем?» - полюбопытствовала я. «На окраине жить будешь после всех своих художеств» - ответил папик. Меня это не испугало – по большому счёту, какая разница? Машина остановилась. «Ну вылазь, чего расселась, человеку ехать надо» - скомандовала мамик. Я послушно вылезла и выпала в осадок: центр, метро за углом, а институт мой через дорогу! Шутники… Квартира оказалась лучше всех предыдущих, и цена соответствующей – 90$! Ванная по неизвестной мне причине находилась в кухне ( вероятно, дизайнер был пьян, когда изобрёл сей прикол жилищной планировки! ) Телевизор работал только после того, как огреешь его кулаком раз-другой, холодильник обещали доставить на днях, доставка затянулась и с балкона всё явственнее доносилась вонь испортившихся продуктов. Прочтя мне лекцию о необходимости сохранить в тайне новый адрес, родители уехали. Всё происшедшее меня слегка напугало, и я пришла к выводу, что можно в кои-то веки прислушаться к их наставлениям – вреда точно не будет. Я без устали изобретала планы мести в отношении той гоп-компании, но не могла их осуществить – нужны были либо знакомые люди с навыками мордобоя ( человек этак десять ), либо деньги, за которые можно договориться с незнакомыми людьми. Ни того, ни другого не было, но я всегда отличалась редкостной злопамятностью и решила терпеливо ждать – авось что-то или кто-то появится. Новоселье я отметила в гордом одиночестве и продержалась неделю, после чего помирилась с Шуркой.
3
«Всё не слава богу, всё не так, как у всех» - выкарабкавшись из одного переплёта, я, не успев отдышаться, очутилась в следующем. Ничто не предвещало перемен – я пришла на лекцию и уткнулась в газету, всем своим видом демонстрируя отчуждённость, дабы обезопасить себя от назойливых одногруппников. Ко мне без приглашения подсела бойкая девица, которую я терпеть не могла из-за её непомерного самомнения и принялась расхваливать какого-то пацана из нашего института, только на курс старше. «Факультет экономической безопасности, 3-хкомнатная квартира в центре, мобильники меняет, на BMW ездит, денег завались, разведённый, без детей, 21 год ему, пошли, покажу!» - не сообразила я, что не станут действительно стоящего мужика так настойчиво рекламировать, подозрительно это… Но в голове было «прохладно и пусто», и я с видом великомученицы пошла за ней, сжимая в руке свою неизменную добрую спутницу – бутылку минералки. Познакомившись, я, М.А и его друзья первое время регулярно заседали в кабаках ( на мой взгляд, далеко не шикарных, но и не то чтобы третьесортных ) и не выходили из штопора, мешая коньяк с шампанским. Раскатывали на служебном джипе, он открывал передо мной двери, подавал куртку, подносил зажигалку… Я же держалась настороженно, так как по собственному опыту знала – всё, что начинается с красивой сказки долго не длится и заканчивается паскудно. Опыт не подвёл – с его стороны начались гнилые отмазки, поначалу я не придавала им значения ( «приехал поздно, не хотел будить», «телефон за чертой города не работает», «меня мама скоро из дому выгонит»…) Я всегда первым делом говорила, а уж потом думала, и поэтому одногруппники очень скоро узнали о моей квартире. Естественно, им было любопытно, как я устроилась, к тому же большинство были иногородними, жили с хозяйками, а тут такой случай выпал. Отмечание дней рождения и прочих праздников становилось для них проблемой – к себе не позвать, в кафе сидеть накладно… вот они меня и уболтали. Я согласилась частично из-за того, что хотелось выпендриться ( дескать, вот как я круто живу, смотрите и завидуйте! ), а частично из-за того, что в подвыпившем состоянии они были куда более приятными собеседниками, чем в трезвом. Дебют прошёл сносно – поначалу все стеснялись, ели мало, а чтоб заставить их выпить, приходилось самой наливать и насильно всовывать в руки стаканы. Положение усугублялось нехваткой вилок, тарелок и ёмкостей для питья (кому-то досталась пол-литровая банка). Когда все стали чувствовать себя свободно и раскованнно, а я сидела, прикладывая к наливающемуся фингалу пятак после того, как врезалась в дверь, явился этот перец с влюблённой парочкой. Ничего устрашающего в них не было, но мои до неприличия быстро стали улепетывать, при этом некоторые даже вещи забыли. Случались наезды по поводу и без: он заявлял, что мои одногруппники выглядят как-то подозрительно, упрекал за то, что в подпитии я кидалась вещами ( так ведь не в него же! ) Ну выпила, но не убила никого, зачем из мухи слона делать, тоже мне, поборник нравственности выискался… Себя он обожал, плёл, что якобы все девки с курса его любви добиваются, и ожидал, что я буду его беспрекословно слушаться. Ошибся, не на такую напал! Вёл он себя всё наглее – мог пообещать приехать и припереться с опозданием на три часа, не трудясь позвонить и поставить меня в известность, мог вообще нарисоваться на следующий день как ни в чём ни бывало. Каждый раз мне предлагалась новая порция художественного свиста: – чинил машину ( это при том, что в устройстве автомобиля он понимал не больше, чем я в ядерной физике! только рулём вертеть умел! ), - была деловая встреча ( это около полуночи-то! ), - ночевал дома, чтобы не оставлять мать одну ( можно подумать, она грудной ребёнок…) Утверждал, что на месте родителей давно бы меня убил за то что я много трачу на тряпки ( а что он хотел, чтобы я прекрасно выглядела, не израсходовав ни копейки?! ), при этом не стеснялся занять десятку-другую, нередко забывая вернуть. Обещания он раздавал налево и направо – познакомить с мамой, свозить на презентацию и т.д, но выполнять их не спешил. Всё чаще я набирала номер Шурки и мрачным голосом выдавала: «давай ко мне, побыстрее, и выпить захвати». Объяснять в деталях не требовалось – он и так понимал, что М.А достал, но не пытался указывать мне, как следует поступать, за что я его и ценила. Мы «резали последний огурец» и курили, слушая русский рок. Выслушав мои бессвязные выкрики типа «ты прикинь, этот п%дарас вчера..», он командовал: «подними левую руку! резко опусти и скажи – да пошли они все!» Таким образом приступ агрессии купировался и я ненадолго успокаивалась. Девчонки из группы одолевали меня просьбами подыскать им каких-нибудь мэнов среди друзей М.А, я взялась помочь одной из них, о чём пожалела. Она хотела красивого, материально обеспеченного, воспитанного ( весь список требований я не запомнила ). Ну устроила я party, а телефон у неё взял никто иной, как шофёр М.А – по совместительству приятель. Альбина давай носом крутить – «не то пальто», видите ли, крайней оказалась опять-таки я. Как будто её на смотрины к королевскому двору звали, сама-то не супер-модель, чего выступать? М.А с пеной у рта доказывал мне, что экстремальный цвет лака для ногтей, тотальный пирсинг и неформальные прикиды обозначают принадлежность к определённому кругу лиц, обладающих скудным интеллектом и страдающих от нехватки денежных средств. Под влиянием этих лозунгов я впала в прострацию и двинула обновлять гардероб. На рынке раздражало всё без исключения – пыль и камни под ногами, доносящийся «аромат» тухлой рыбы, тётки с «кравчучками», расхристанные кофты с бахромой и рюшами, от которых за версту несло цыганщиной, ширпотребовская обувь… В бутиках Mango и Benetton я натыкалась на аналогичные вещи, но на порядок дороже, продавщицы выводили из равновесия своей назойливостью, хотя и были безупречно вежливы. Выложить за костюм-тройку сто пятьдесят баксов у меня не поднималась рука – ну куда в нём ходить? В кафе и в универ, постоянно дёргаясь – не посадила ли пятно? не появилась и затяжка? А если шить в ателье на заказ, надо ткань подбирать, на примерки ездить – морока! Сменой имиджа я решила заняться попозже, не желая тратить время на изнурительную толкотню возле прилавков. М.А обзавёлся милой манерой – зависнув в клубе со своими знакомыми укушаться в дрезину, после чего трезвонить мне с криком «хватай тачку и едь к нам, здесь весело!» Используя всю известную ненормативную лексику, я подрихтовывала фэйс, сооружала причёску и ехала. Они добавляли ещё, заказывали песни и пускались в пляс, утром я в растерянности бродила по своей квартире, разыскивая свои шмотки – блузка оказывалась в туалете, расчёска за умывальником… Однажды открыв крысиную клетку ( с детства обожала грызунов! любых! ) я нашла труп. Бедное животное сдохло или от недоедания или от какой-нибудь неизвестной мне заразы, и хоть я не отношу себя к брезгливо-пугливым, дотронуться до мёртвого тела даже в резиновых перчатках было выше моих сил. Поручить процедуру погребения было некому, вынести её вместе с клеткой на помойку мне не позволяла жадность. После энного «выхода в свет» я вернулась осмелевшая и плохо отдающая себе отчёт в своих действиях – иначе как объяснить тот факт, что на рассвете покойница вылетела в форточку… Отдельные личности из моей группы ( хоть и были зваными гостями ) оказались хуже татар. После банкета в институте по случаю дня факультета все завернули ко мне, эта идея возникла спонтанно, и из продовольственных запасов в доме оказалось четыре пряника. Сочетание вина, водки и водопроводной воды ( никто не догадался по пути купить минералку! ) подействовало на организмы пагубно. Одесский «мачо» пробовал замалаживаться ко всем девкам сразу, а в промежутках терзал гитару, напевая «Агату Кристи», кто-то вышиб замок в туалете и разбил освежитель воздуха ( кто именно – не признались ), Альбина во весь голос «звала медведя», староста рыдала из-за того, что её обвинили в недостаточно усердном исполнении своих обязанностей, я же отгоняла от музыкального центра ( Sharp, папик аж из Германии вёз! ) не в меру активных пацанов, возомнивших себя ди-джеями. От этих посиделок было сто рублей убытку, а удовольствия почти никакого – таких друзей, образно выражаясь, за х%й да в музей)) После первого опыта проведения досуга вне дома раздался телефонный звонок и возмущённый голос стал читать нотацию: «где ты была? с кем? а во сколько вернулась? в 12? не ври! что ты себе позволяешь?!» М.А привык быть в центре внимания ( ну чтоб ему все в рот заглядывали ), а моё упорное нежелание подчиняться портило весь кайф. Во избежание повторения «самоволки» была установлена тотальная слежка – шофёр дежурил в машине под моими окнами, а сам М.А не ленился неожиданно приезжать и названивать мне по ночам. Я ухитрялась обводить их вокруг пальца - из принципа, не выношу посягательств на мою свободу передвижения! Я серьёзно задумалась – а не пора ли прекратить этот цирк? Мои рассказы о былых неприятностях он прерывал фразой: «а может, не будем о плохом?», денег не давал, раньше оплачивал выпивку и жратву в кафе, но в последнее время отказывался меня туда возить, даже не трудясь объяснить своё поведение. Совместного будущего с этим заикой с самодурскими замашками я не представляла, сидеть в одиночестве по вечерам, поджидая, пока он осчастливит меня своим визитом надоело… Но все до единого были уверены, что у меня всё ОК, вот наивные! Я не хотела, чтобы они в этом усомнились, и держалась из последних сил. Безумно хотелось открыть рот и высказаться в его адрес, используя все образные возможности русского языка. Терпение было не резиновым и однажды лопнуло. Я ( доведённая всеми этими событиями до ручки ) напилась как сукина дочь и совершенно окосела. Ругаться с ним не входило в мои планы, но когда он позвонил и стал разводить х%йню на постном масле, я не выдержала. У «Дискотеки Аварии» есть чудесная песня, где они рекомендуют сказать подобному экземпляру «заколебал ты!», вот я и применила совет на практике…
4
Протрезвев, я не раскаялась в содеянном – пусть ищет себе кретинку, которая согласится ему ноги мыть и воду пить ( не в прямом смысле, это метафора ). Теперь надо было во что бы то ни стало держать фасон - никто не должен был видеть меня недовольной, а тем паче пьяной, получать двойки тоже не следовало – могли решить, что я брошенная и страдающая. Сокурсники чуть-чуть изучили особенности моего характера и не стали ни приставать со своими лицемерными утешениями ни уточнять истинные причины разрыва ( не нашлось охотников попасть мне под горячую руку). Благие намерения полетели в тартарары - ломать комедию и притворяться оказалось чересчур сложно для моей несдержанной натуры. Чтоб во всём разобраться, нужно сильно напиться – я ударилась в загул, справедливо рассудив, что если кто и поймёт меня неправильно, то будет свои измышления держать при себе ( проблемы индейцев вождя не волнуют…) От институтского кафе меня тошнило, наценки в нём были варварские, дешевле было бы взять то же самое в магазине ( и выгоднее бы получилось!), отнести домой и выпить, но сменить место обитания я не пыталась. За соседними столиками неизменно оказывались чьи-то знакомые рожи, и это подкумаривало, но было и неоценимое преимущество - никто не клеился. Тупо глядя на выкаблучивающихся певцов на канале MTV, я глушила вёдрами коньяк ( исходя из того, что он считался благородным напитком, его надо было бы смаковать и растягивать удовольствие, но мне было начхать на условности ). Шурка по закону подлости уехал в село и пожаловаться было некому. В одном из кафе от принятого на грудь я так раскисла, что предприняла попытку споить официантку ( бабу лет 50-ти ) – она не поддалась на провокацию. Часто приходили на ум отрывки из повести Сэллинджера «Над пропастью во ржи» – я отождествляла себя с главным героем, Холденом Колфилдом. У нас было много общего – как и он, я не уважала кинематограф, не умела кататься на коньках и драться, не училась, сорила деньгами… Было предчувствие, что меня постигнет та же участь – психдиспансер как результат нервного истощения. На д/р я намеревалась шикануть и гульнуть с размахом, но здравый смысл одержал победу. Плюнув на гусарские традиции ( нечего всякое быдло приваживать!), я позвала избранных. Пили дружно, пили хорошо – «Славутич», «Аль-Серез», «Немирофф», «Борисфен», я наехала на администраторшу, посмевшую после этого кутежа потребовать подтвердить нашу платежеспособность… Оно понятно, что работа такая, базара нет, но обращаться с нами как с хануриками это уже явный перебор! Оскорблённые недоверием, мы гордо удалились в иное питейное заведение, где я пыталась заказать шампанское, но вместо этого в меня запихивали пиццу ( чтоб не скопытилась преждевременно ). Когда денежный ресурс иссяк, зашли ко мне прихватить ещё, но все раздумали продолжать гудёж вне дома – молодцы, иначе какое-нибудь злачное место стало бы жертвой погрома. «Опять сегодня похмела, сейчас опять жизнь не мила» - едва я продрала глаза, примчалась тимуровская команда, Ирка с Альбиной. Обшарили кухонные полки и поразились обилию еды – отчего-то они считали, что я живу впроголодь, ухандокивая все бабки на гулянки. Заставили поужинать и выпить чай, отобрали и вылили водку, далее им приспичило передвинуть мебель для создания уюта… типа шефство надо мной взяли. Приехала маман ( спасать ребёнка ) и выдвинула идею об академическом отпуске. Я это отвергла – быть как не пришей к п%зде рукав, когда все будут на курс старше, а потом привыкать к новой группе? Скажем дружно – нафиг нужно! Я, как водится, накатила и утратила над собой контроль – снова пыталась кромсать руки тупым перочинным ножом, пока мамик не конфисковала его вместе с пачкой лезвий, врубив музыку, лежала на ковре с динамиками в обнимку, стараясь перематывать самые похабные песни… Маманя разыскала бульбик, пришлось на ходу сочинять байку о глупых пацанах, которые упились пивом и сдуру тыкали в пустую бутылку сигаретами, про себя честя их на чём свет стоит – впадлу было, что ли, выбросить?! вот козлы! Девки затащили меня на дискотеку «проветриться и поискать пару» – Ирке было 20, Альбине 23, боялись, что поезд уйдёт. Пока они собирались, прошла чёртова уйма времени: искупались, помыли головы, сделали маникюр, завились, накрасились в три слоя, надраили туфли – столько суеты перед прыжками в полутёмном зале! Перемерив все имеющиеся в наличии наряды, они унялись, и на меня напялили кое-что из своих обносок, наперебой уверяя, что «сидит великолепно». Я не возражала, так как не намеревалась никого покорять. Основная масса обреталась на танцполе, выпив «отвёртки», они присоединились к пляшущим тинэйджерам. Я сидела за столиком, «возвышаясь над скопленьем мудил», охраняла сумки и недоумевала – какого рожна я здесь забыла? Помаявшись, ушилась «по-английски», т.е не прощаясь – не хотелось объяснять, что я думаю об этом балагане. После моего ухода дела пошли в гору – с соседнего столика им прислали шампанское, отвезли домой на иномарке, потом встречались, но ничего серьёзного не сложилось. Они высокопарно именовали себя моими подругами, но Ирка спуску мне давала и на правах старосты скрупулёзно отмечала в журнале пропуски. Альбина, не застав меня дома, чаёвничала с мамой, изрекая «ах, она такая способная, но учёбу забросила», «ой, зачем она с этим хамом связалась?», якобы без злого умысла выдавая то, что маме знать не следовало. «Не вам, бл%дям, в душе моей копаться» - я быстро покончила с тяготящими меня отношениями, дав понять, что не нуждаюсь в их обществе. Одногруппница Алинка подкинула идею цеплять кавалеров в кафе напротив академии, известной своими бешеными ценами за обучение. Тамошние студенты были все поголовно из обеспеченных семей и считались выгодной партией. Ходили туда как на работу, извели гору косметики, протрынькали деньги, выпили по цистерне кофе и слабоалкоголки - и напрасно! Они зависали то поодиночке, то толпой, косились заинтересованно, но до «подсесть-поздороваться-потрепаться» не доходило. Офигев от бессмысленного сидения, мы психанули и перестали там ошиваться. Порой хотелось даже повеситься – но институт! Экзамены! Сессия! Перед сдачей зачёта по административному праву ( скучнейшая дисциплина ) пришлось сгонять в автомагазин и прикупить запчастей для капризного препода, которого не устраивала взятка, выраженная в денежном эквиваленте. По политологии вышло «отлично» - оценки ставились тем, кто громче всех кричал, даже если крики были в корне неправильными ( это считалось активным участием в обсуждении ). Лектор заманивал меня в политический кружок, я вежливо поблагодарила и отказалась, сославшись на тотальную занятость. Ещё не хватало там опозориться – я до сих пор не знаю, что такое фракция! не говоря уж о прочих терминах. Расправившись с третьим семестром, наша группа расслабилась и ринулась праздновать День Студента. Количество выпитого показалось мне мизерным, и дома я опустошила пузырёк корвалола. Привести хоть один аргумент для логического объяснения этого поступка мне не удалось ни тогда, ни позже. Лицезревшая эту сцену мамик записала меня на приём к психотерапевту ( по совместительству он был и наркологом ). Идя на приём после бессонной ночи я выглядела человеком из третьего измерения, но беспокоило меня другое – не случится ли у этого врача инфаркт, когда он увидит мои вдоль и поперёк порезанные руки?
Postscriptum:P.S Снова за окнами белый день,
День вызывает меня на бой,
Я чувствую, закрывая глаза:
Весь мир идёт на меня войной…
To be continued… ( "Ангедония" )
| 
Библиотека // Объявления