Я лежал, утонув в плетёном гамаке, а надо мной вздрагивало розовое облако. Ветерок продувал его, качая. Облако роняло лепестки. Некоторые опускались на моё лицо. Я вдыхал яблоневый дух и блаженно прикрывал глаза. Майское солнце, проникая сквозь розовые соцветия, поджаривало белую кожу, - надо бы уйти в дом, но я так разомлел, что даже не мог пошевелиться. Надо мной склонялись феи в пышных одеждах и целовали в губы. Прижимались горячими телами, пели ворожейные песни. Я уже парил в тягучем зефире и вдруг, почувствовав колкое прикосновение к щеке, вздрогнул. Открыл глаза, увидел над собой застывший яблоневый цвет и уже собрался снова провалиться в дремоту, как услышал голосок:

- Живой?

Повернул голову - передо мной стояла кнопка в голубеньком платьице и с прутиком в руке.

- Я думала, ты умер.

- А почему ты так подумала?

- Просто.

- А всё-таки?

- Я мертвяков ещё не видела.

- А что, сильно похож на мертвяка? – едва сдерживая смех, я сел в гамаке, опустив босые ступни на траву.

- Неа! – засмеялась девочка.

- Как тебя зовут?

- Света.

- Ты чья?

- Мамина. А как тебя зовут?

- Дядя Саша.

- А ты чей?

- Моей жены Марины.

- А где твоя жена Марина?

- В городе.

- А что ты здесь делаешь?

- Отдыхаю.

- А ещё?

- Больше ничего.

- Тебе не надо на работу идти?

- Нет. Я к маме в отпуск приехал.

- У тебя есть мама?

- А почему у меня не должно её быть?

- Ты уже взрослый.

- И у взрослых бывают родители. А как ты сюда попала?

- Через дырку.

- Какую дырку?

- Воон там, в заборе.

- Ты всегда через дырку в гости ходишь?

Света озорно закивала.

- И как тебе в гостях?

- Хорошо. А давай играться?

- Давай! А во что?

- Ну во что-нибудь!

- Давай! Начинай!

- Нет, ты начинай!

- А на что?

- Как это – на что?

- Я буду загадки загадывать, если отгадаешь, получишь приз, не отгадаешь, отдаёшь что-то своё.

- А у меня ничего нет, - опечалилась девочка.

- Значит, тебе надо постараться все загадки отгадать. На столе на веранде лежат конфеты. «Коровка». Подойдут?

- Коровки подойдут. Пошли!

Света первой добежала до веранды, уселась за стол и приготовилась к испытаниям. Я устроился напротив.

- Загадывай! – скомандовала малышка.

- Никто не пугает, а вся дрожит. Что это?

- Лайка!

- Почему Лайка?

- Потому что к ней подойдёшь, а она хвост подожмёт и дрожит страшно.

- Правильно! – от меня конфета перебралась поближе к Свете. – Следующая! Он сети, как рыбак, готовит, а рыбы никогда не ловит. Кто это?

- Колька!

- Какой Колька?

- Булочкин. В садике после тихого часа его всегда воспитка ругает: «Опять пруд напрудил да рыбы не наловил!»

- Правильно! Получи вторую «Коровку». И ещё из той же оперы: муха охнула сперва «Ах, какие кружева!». Бедняжка, словно в тине, увязла в...?

- Скарлатине!

- Почему?

- Потому что так смешно! – захохотала Света.

- Я сомневаюсь, давать ли тебе приз?

- А ты не сомневайся, просто дай и всё.

- На! – протягиваю ещё одну конфету. – Последняя загадка. Набита пухом, лежит под ухом.

- Кошка Муся!

- Почему?

- Птичку съела, теперь у неё в животе перья и пух. Она запрыгнула ко мне на кровать и легла возле щечки.

- Получи последний приз.

Света разложила перед собой конфеты, потом разделила их по паре.

- Дядечка Сашечка, возьми коровку, угощайся!

Я принял угощенье и устыдился. Ох и бессовестный же я! Обманул девчонку! Теперь она знает неправильные ответы. А как узнает верные, что обо мне подумает? А если начнёт другим эти загадки загадывать? Уеду в город, а в родной деревне останется обманутый мною человек.

- Я побегу дальше, ага?

Света упорхнула с веранды, пересекла сад и скрылась за смородиновыми кустами. Дырка в заборе вела в огород одноклассницы и матери-одиночки Нинки Макаровой.

До самого вечера я терзался тревогой. На заходе солнца отправился к Нинке. Остановился у калитки, свистнул протяжно. В окошке дёрнулась занавеска. Через минуту на пороге появилась соседка. Подошла, улыбаясь.

- Здорово, Санёк!

- Привет, Нина.

- Столько лет не заходил, а тут... Прогуляемся?

- Я по другому делу.

- Какие могут быть дела в такой час? – кокетливо приподняла бровь Нинка. – Забыл, как мы ночами под яблоней целовались?

- Нет, не забыл.

- А...

- Помню!

- А...

- Да всё я помню, Нина! – снова не дал ей договорить и отчего-то раздражённо поморщился. - Я твою дочку обманул.

- Как так – обманул? – улыбка исчезла с игривого Нинкиного лица. – Ты что, приставал к ней? Приставал, да? Сволочь! Она же дитё!

- Не приставал я к ней!

- Все мужики одним мирром мазаны!

- Нинка, ты чего завелась? Не трогал я твою дочку. Вот взбаламошная!... Слушай! Отгадай-ка загадку:

У него большой живот,

А совсем не бегемот.

Хоботок приподнял он,

Но, однако же, не слон.

И пыхтит он через нос

Ну совсем как паровоз.

- Это же ты на бабе! Развратник! – соседка снова улыбалась и играла бровями.

- Дура! Чайник это.

- Так я тебе и поверила! Пойдём прогуляемся, а Санёк?

Нина открыла калитку, взяла меня под руку и увлекла в синеву вечерней улицы.