Давно это было или нет, правда это или вымысел, про то вы не знаете, а я не скажу. Однако, лет... дай Бог памяти... второй курс... порядка десяти получается. В общем, лет десять лет назад я был еще молод, очень молод и имел счастье учиться в одном весьма прославленном университете (или институте, что для этой истории совершенно не важно). Учеба давалась легко, беззаботное время текло плавной рекой и манило приятными перспективами счастливого прожигания жизни. Кто был студентом, тот поймет. Я искрился жизнью, был весел, остроумен и свободен, поэтому участвовал во всех возможных студенческих клубах и организациях - начиная КВНом и кончая клубом по водному туризму. Вот о нем-то и пойдет мой краткий рассказ, который я вполне мог обозвать "Девушка, павшая к моими ногам", если бы был склонен к столь мелодраматичным заголовкам.

Итак, водный туризм. Профессиональный, хотел бы заметить, туризм... Все, наверное, видели по телевизору суровых дядек стремительно мчащихся по бурным волнам горных рек - кто на катамаранах, кто на плотах? Такие, в оранжевых спасжилетах и касках - руки сжимают холодное тело весла, глаза пристально глядят вдаль, а попа чертовски болит от этой проклятой, наскоро обструганной перекладины, по недоразумению называемой сиденьем (если уж быть совсем точным - то посадкой). Да, когда одним из таких дядек был и я.

Эх, что говорить, туризм, особенно водный, - это трудно описать, можно только пережить. Причем слово пережить здесь содержит все свои оттенки - от выживания, до переживания. Целый мир - разношерстная, но сплоченная группа фанатиков, познавших нечто такое, что другим не дано. Это пот и кровь зимних тренировок, и вольная воля летних походов - когда единственная мысль, бьющаяся в вашем усталом мозгу, это: "Какого черта я здесь делаю, хочу домооооой"? Это дикие закаты и восходы, природа, не оскверненная присутствием человека. Это запах леса, аромат полевых цветов, терпкий привкус ночи на ваших губах. Это вода... много воды - кажется, весь мир состоит из воды, когда вы идете на катамаране по бурной реке под проливным дождем, а ваш пару раз утопленный на порогах рюкзак давно дал течь размером с Ниагарский водопад. Это - романтика, не та слезливая женская, а настоящая мужская романтика дикой природы, костра, гитары и верного друга рядом.

А посвящение в водники? О, это ритуал, который обязан пройти каждый мужик! Впрочем, посвящение - отдельный разговор, может быть, когда-нибудь потом...

Среди нас были девушки. Много, сравнимо с парнями. Помню, в первое время меня это удивляло, а потом стало ясно, что так и должно быть, что это естественно. Они были разными - красивыми и не очень, молодыми и постарше, знакомыми и дальними. Разными. Но их объединяло одно - этот сумасшедший блеск в глазах, страстное желание жить, и не просто жить, а дышать полной грудью, дать выход той энергии, что билась в их сердцах. Они были такими же, как мы, как парни. Мы все были похожи - молоды, сильны и... мы были друзьями. Товарищами. Фанатиками одного дела и адептами одной религии. Мы дышали в унисон - и это дыхание, эта общность... это было что-то особенное, я никогда больше такого не испытывал, о чем жалел потом не раз. И - нет, я не преувеличиваю, все так и было. Конечно, я был молод... но это чувство, непередаваемое, прекрасное останется со мной навсегда.

В тот раз мы шли в поход на реку Зея, Амурский край. Довольно простой маршрут - пороги не выше третьей категории сложности, хотя, кажется, был один четвертый. Шли по "большой" воде - все время лил дождь - поэтому работа была адская. Чтобы уложиться в намеченные сроки - две недели, мы гребли постоянно, тяжело, изматывающе. Краткий перерыв на обед, обязательный файв-о-клок - сладкий чай с одной конфетой - и снова весло: руки наливаются свинцом, спина каменеет не в силах перенести нагрузку, промокшие колени воют от натуги. А вечером, лишь только стемнеет - стоянка: лес - собрать сырые дрова, вырезать ножом сухую сердцевину, костер, ужин. Палатка, поставленная под дождем - от сырости не может защитить ни тент, ни траншея для стока воды, а последняя сухая смена белья, о которой мечтал весь день, успела промокнуть, пока ты ставил палатку... Как же это все-таки было прекрасно! Пусть мы хотели домой, пусть мы проклинали этот поход и нашу дурость, отправившую за тридевять земель, с урезанным пайком и отсутствием людей на триста километров вокруг. Пусть. Мы знали, что как только вернемся в пропахший гарью, теплый и уютный, но такой... тоскливый город, нас сразу же потянет обратно. Ведь только здесь после дождя двойная радуга покрывает весь горизонт. Ведь только здесь воздух так чист, что его можно пить, а свежий ветер пьянит не хуже двадцатилетнего коньяка. Только здесь родники прозрачны как стекло, а их земляничным вкусом невозможно насытиться. Только здесь можно узнать дразнящий аромат настоящего дикого леса...

Она упала внезапно. Всего пару секунд назад, мы веселой гурьбой шли по завалу, собирали дрова. И тут Ира вскрикнула, неловко взмахнула руками и упала мне прямо под ноги. Наши глаза встретились... Это был удар - молния, внезапно среди ясного дня пронзившая меня. Пропал весь мир, все звуки, все ощущения, все испуганно скользнуло куда-то вбок - остались только эти синие глаза. Словно небо - чистое, умытое летним дождем... бездонное небо рухнуло на меня. Это было откровением - я словно окунулся в эту прекрасную глубину... случайно, незвано увидел ее душу, показавшуюся на дне испуганных, распахнутых от боли глаз.

Впервые в жизни я забылся, выпал из мира. Кто-то рядом помог Ире встать, и мне стало стыдно, что я просто стоял и смотрел, не протянул руки. Остаток дня прошел в тумане - вспоминал этот случай, пытался понять, что же произошло? Что я видел?

Я никогда не воспринимал Иру как девушку, как женщину. Мы были друзьями, товарищами, вместе с другими мы были одним коллективом. Мы пели песни, смеялись, работали, отдыхали. Всегда вместе, как друзья... Но эти глаза. Я был потрясен, выбит из колеи. И, я, кажется, понял, что увидел тогда - любовь. Ира любила меня - не знаю, давно или нет. Тот краткий миг, открытая душа - они все сказали мне. Это было странно, необычно, волнующе. Я знал Иру давно, но даже не подозревал о ее чувствах ко мне. О моих чувствах к ней?

Следующие несколько дней пролетели незаметно. Я смотрел, наблюдал, впитывал ее, ставший вдруг очень близким, образ. Бездумно говорил что-то, шутил с кем-то, делал свою работу... и смотрел. Она была красива, теперь я ясно видел это - длинные, черные локоны волной падали на плечи. Изящные руки, тонкий стан, маленькие упругие грудки, точеные ножки, бездонные глаза. Нет, она была не просто красива - она была прекрасна. И любила меня... а я...

А я не спешил. Я ждал - медленно плыл по течению этого странного чувства. Прекрасного, теплого чувства, что рождалось во мне. Любовь..? Не знал, что будет дальше, не знал, что подарю этой девушке, как отвечу ей... но каким-то внутренним, шестым чувством знал, что все будет хорошо.

Катамараны тем временем шли по реке - медленно уходили назад мохнатые от разлапистых елей горы. Ущелья то ловили нас в тиски бурлящего потока, то вдруг выбрасывали на спокойную воду среди цветочных полей. Мы шли и видели неведомых северных птиц, рогатых оленей на водопое... быстро отплывали от мелькнувшего среди деревьев медведя.

Потом пришел тот день. До этого два дня подряд стояла сухая погода, мы прошли большую часть пути, и главный решил, что можно немножко расслабиться. Вечером после ужина он торжественно достал единственное спиртное на весь поход - маленькую фляжку медицинского спирта (настоящие туристы соблюдают сухой закон). Каждому в кружку с чаем добавили по паре глотков живящей влаги... гадость получилась страшная, но для натруженных тел самое то. Не запьянеешь, конечно, но по телу разливается приятное тепло. Прошло полчаса, большинство разошлось по палаткам, у костра остались самые стойки - в том числе и она.

Я ничего не планировал, ни о чем не думал... просто подошел к ней и сказал: "Пошли". Она испуганно вскинула ресницы, но все-таки вложила свою руку в мою ладонь. Мы отошли далеко от лагеря, на вершину холма, так что свет от костра не был виден. Я лег на спину среди пахучей весенней травы и махнул рукой: "Закрой глаза и ложись рядом". Она легла, и тогда я сказал: "А теперь открой их и посмотри на эти звезды. Это мой подарок тебе"...

Мы редко смотрим на звезды - чем старше становимся, тем реже смотрим. А ведь ночное небо - это так прекрасно. Не здесь, в городе - а там, где нет человека с его дымом и светом, где под боком журчит река, а в траве трещат цикады - только там настоящие звезды. Вы лежите на спине, открываете глаза - и кажется, что перед вами раскинулся таинственный, непознаваемый, огромный новый мир. Он потрясает - глаза не могут вместить все это великолепие, но не смотреть вы уже не можете. Вы растворяетесь в этой манящей и прекрасной глубине...

Звезды холодны и величественны. И чтобы они стали чуточку теплее, я стал говорить о них. Рассказывал о Млечном пути и о небесных мышках, которые прогрызли в нем свои норки. Я говорил о прекрасной Андромеде и об отважном Персее, спасшем красавицу от морского чудовища. Рассказал как боги, пораженные силой их чувства, взяли влюбленных на небо. Говорил о Геракле и Пегасе, Центавре и Гидре, о путеводной звезде и Южном Кресте... я говорил долго, слова лились из меня плавно и тихо, а наши сердца бились в такт... Все произошло само собой - горячее дыхание, сладкий вкус поцелуя, нежность ее рук, любимый запах ее волос. Теплая вечность, поделенная на нас двоих. Прекрасный миг, когда не нужны слова...

Потом мы все смотрели и смотрели на звезды, а ее голова доверчиво лежала на моей руке. Я знал, что будут еще встречи... и расставания. Память сотрет большинство из прожитого, что-то потускнеет, отойдет на второй план. Но этот волшебный вечер, ее тепло, это взгляд бездонных синих глаз - они останутся со мной навсегда.