Лена была овца. То есть, конечно, она была нормальная женщина сорока лет, слегка обремененная целлюлитом, но в целом – ничего – местами даже симпатичная. Ко всему прочему, Лена была очень и очень инициативная. Лучше всех в отделе знала она, что нужно сделать, чтобы повысить качество работы фирмы, регулярно ездила в командировки и была, в общем-то, незаменимым сотрудником. Но все почему-то считали ее овцой. И это было несправедливо, а потому – обидно вдвойне.

Овцой можно было назвать безликую Семенову, с ее ужасными, в пол-лица, очками, в дурацкой юбке и дешевой кофте. Волосы она красила хной и забирала в пучок – привет вам, старые девы! На замечания руководства никогда не возражала. Сидела молча, тихонько улыбалась, как дурочка – правда, и замечаний ей почти не делали. Она была тиха, скромна, исполнительна и знала наизусть всего Мандельштама. Начальник боготворил ее и буквально сходил с ума, когда ей случалось заболеть – валилась работа всего отдела.

Семенова дружила с Аллой Олеговной. Это была странная пара.

Алла Олеговна – красивая, наглая стерва нежно любила Семенову и называла ее ласково Николавнушка. А Семенова – ну не овца ли? – называла подругу Олеговнюшка.

Лена бы, например, обиделась. А Алла Олеговна веселилась.

Да, вот уж кого никак нельзя было назвать овцой! Целеустремленная, стильная, Алла Олеговна, любила бежевые пиджаки и мужчин. А мужчины любили ее. Как раз сейчас она встречалась с очередным чьим-то мужем, которого она нежно называла «мой барсик». Разумеется, Семенова, как ближайшая подруга была посвящена во все подробности, которые обсуждались в маленьком уютном кафе напротив офиса.

Так продолжалось изо дня в день: Лена приходила на работу, как всегда полная гениальных идей, которые пыталась донести до начальства. Последнее благосклонно ее выслушивало, не зная, куда деться от этой напасти, срочно отправляло в очередную командировку и только после этого вздыхало с облегчением.

И вот, возвратившись домой после одной из таких командировок, Лена обнаружила в своей постели изящную золотую женскую сережку.

«Изменяет! - с замиранием сердца подумала она, - Подлец!»

И Лена решила отомстить.

Первым делом, следовало вычислить коварную разлучницу.

Среди коллег мужа никаких подходящих кандидатур не наблюдалось, ибо единственной женщиной там была Нина Ивановна, шестидесятипятилетняя вахтерша.

А больше он, в общем-то, ни с кем не общался.

Естественно, Лена устроила ревизию и в мобильнике мужа, но ничего подозрительного не обнаружила.

«Кто же? Кто?» - ломала она голову.

Озарение пришло внезапно.

В обеденный перерыв Лена, как обычно отправилась в кафе. Зал там был поделен на несколько частей невысокими – примерно на уровне глаз сидящего человека – стенками.

И вот, неторопливо поглощая обед, Лена услышала разговор Николавнушки и Олеговнюшки

- И ты представляешь, - говорила Алла Олеговна подруге, - я уже полтора месяца встречаюсь со своим барсиком, а эта овца, его жена, только по командировкам шастает. Ничего вокруг не замечает. Бедный барсик голодный, холодный, в доме бардак… А со мной уже старушки на лавочках у подъезда сами здороваются…

Лена замерла с поднесенной ко рту вилкой. Все встало на свои места. Вот она, таинственная любовница, выдра белобрысая!

В голове Лены уже созрел изощренный план мести.

После работы она обошла все аптеки района и скупила там всю зеленку. Дома Лена перелила все это в трехлитровую банку и поставила на балкон дожидаться своего часа.

Осталось только придумать, как получше воплотить задуманное в жизнь.

На другой день Лена, нацепив платиновый парик, темные очки и какое-то совершенно нелепое пальто, одолженное у соседки, отправилась в кафе, где как всегда обедала Алла Олеговна. Банку с зеленкой Лена благоразумно спрятала в пакет.

Вот он, час Х.

Сев как можно ближе к выходу, но так, чтобы ее и Аллу Олеговну разделяла стенка, Лена вздохнула, собираясь с силами, открыла банку, встала в полный рост и опрокинула все ее содержимое на соперницу.

В зале повисла гробовая тишина. Даже музыка перестала литься из динамиков. Публика, не избалованная подобными зрелищами, молча переводила взгляд с Лены на Аллу Олеговну и обратно.

Изумрудно-зеленые ручейки весело стекали с когда-то светлых волос на лицо, а оттуда – на новый бежевый пиджак – плод фантазии какого-то модного кутюрье.

Не дожидаясь дальнейшего развития событий, Лена, не оборачиваясь, величественно покинула кафе.

Вечером, в крайне хорошем расположении духа, Лена вернулась домой. Мужа еще не было. Где-то в глубине квартиры слышались голоса.

«Видимо Игорек из института вернулся», - подумала Лена и пошла на звук.

Войдя в спальню, она увидела странную картину: коленопреклоненный сын вместе с какой-то девицей что-то увлеченно искали под кроватью.

- Ну и что мы тут делаем? – поинтересовалась Лена.

Игорь смутился.

- Ну… э-э-э… просто Катя потеряла сережку… и мы… ее искали… вот.

Лена медленно подошла к комоду и достала из шкатулки маленькую золотую сережку, которую сама туда спрятала как улику…

- Эта? – спросила она у Кати.

Девушка покраснела и кивнула.