Странная жизнь окружала его...

... Детства своего парень практически не помнил. Да и какое может быть детство у ребенка, выросшего в приюте? У ребенка, не знавшего ласки и тепла, доброй материнской руки и справедливого отцовского слова. Конечно, были воспитательницы, которые пытались заменить недостающих родителей и сопутствующих их элементы: дом, семья, уют... Но разве можно заменить то, чего никогда не знал?

В глубине души он понимал, что у него есть родители. Но даже сейчас, когда он слонялся без дела по грязному затрепанному району города, у него не возникало желания их увидеть. Голод отзывался бурчанием в пустом желудке, оцарапанная рука горела огнем, натертые до крови босые ноги уже практически не чувствовались. Но он знал: если сейчас кто-то выйдет посреди дороги и скажет, что он родственник ему, то парень только презрительно плюнет тому под ноги. Точно так же поступит, если кто-то предложит вернуться ему обратно. Но мысли - мыслями, а нужно было искать ужин. Милостыню он просить стеснялся, значит оставалось бежать туда, где он был вчера: на окраину, где такие маленькие косые домишки. Там есть небольшие клочки земли, которые называются огородами. Там можно было сорвать помидор, выдернуть куст картошки, а то и полакомиться сладким горохом. Только действовать нужно быстро, иначе хозяева по головке не погладят. Он вздохнул, проходя мимо обшарпанной витрины со сластями, и пошаркал дальше.

Вечером он сидел возле разведенного костра и пек картошку. На душе его было легко. И пусть говорят, что самому прожить нельзя, а он - проживет! И не собирается возвращаться обратно. На несколько мгновений его лицо затуманилось: он вспомнил воспитательницу Елену Александровну, у которой он отпросился посидеть на улице. Обычно такое не разрешалось, но Костя был мальчиком тихим, спокойным, поэтому ему, как и другим таким детям, зачастую давались подобные поблажки. Вот этим он и воспользовался. Теперь он подумал, что могло быть воспитательнице за то, что он сбежал. Ну, выговор сделают или с работы уволят? Косте было жаль Елену Александровну, она была хорошей, доброй. Вот ее парнишка как раз бы и не отказался иметь в роли матери. Ко всем детям она относилась по-доброму, часто помогала, развлекала.

Он разломил горячую картошку, подул на дымящуюся мякоть и засунул в рот с огромным наслаждением. Ему казалось, что более вкусной еды он не ел! Жаль, что не было соли и хлеба: это ему было нереально достать, а воровать так он не хотел.

- Можно мне кусочек?

Он подскочил на месте, вглядываясь в кусты. Они зашевелились, из-под них выполз маленький грязный ребенок. Костя присмотрелся: ребенок оказался девчонкой лет 7. Она смотрела на картофель голодным взглядом, но близко не подходила. Внезапно парень почувствовал, как его сердце наполняет новое чувство: сострадание. Он разгреб золу и вытащил несколько картофелин.

- Иди сюда, кроха.

Девочка несмело подошла. Впилась в еду зубками, с опаской поглядывая на старшего человека. При свете костра Костя разглядел ее получше: золотистые волосики ниже лопаток были грязными, в колтунах; поцарапанные ручонки, видно через кустарник пробиралась недавно - царапины свежие; ободранное платье; босая. Но в ее глазах светились огоньки, которые грели, как вот это пламя костра. В ее глазах светилась надежда. И радость, что ее не прогнали.

Они ели молча. Потом девчушка вытерла грязные пальцы о платье и боязливо уставилась на Костю.

- Как тебя зовут?

Глазенки моргали, как у загнанного котенка.

- Лариса...

- Лариса? Красивое имя. А что ты здесь делаешь? - он старался, чтобы его голос звучал ободряюще.

- От папы сбежала, - в голосе зазвенели слезы.

- Он тебя искать будет! Давно? - Костя забеспокоился как бы отец, обеспокоенный пропажей дочери, не стал искать ее и не нашел его временного убежища.

- Давно... - по щекам Ларисы катились крупные слезы, оставляя за собой светлые полосы на пыльной коже.

Слово за словом - узнал парень рассказ об этой крохе. Неделю назад отец пришел домой пьяным и наткнулся на Ларису, ищущую на столе еду. Он избил ее и запер в сарае, пригрозив наказать, как следует потом. Девочка испугалась и сбежала через чердак. Все это время она бродила по окрестностям, питаясь, как и Костя, тем, что найдет на огородах.

- Не отдавай меня отцу... Он меня убьет... - девочка уже не плакала, а только всхлипывала.

- А мать? Родственники?

- Нет никого... Мы с ним одни...

Костя задумался. Впереди его ожидала жизнь полная лишений. Он не знал, сможет ли выжить сам, но понимал, что не может бросить эту кроху одну здесь. Внезапно он поверил в свои силы, в свои возможности, в себя. Это знание пришло к нему с этим доверчивым детским взглядом.

А утром они пошли вдвоем... Прохожие оглядывались на эту странную пару, но они не обращали внимания, шли, взявшись за руки, шли навстречу той жизни, где не будет разочарований и боли...