Глава 1

Эва – привлекательная женщина тридцати пяти лет. Невысокая, стройная шатенка с короткими волосами, послушно лежащими на плечах причудливыми завитками. Спокойная, скромная, очень ответственная и интеллигентная сотрудница бухгалтерского отдела строительной фирмы.

Эва не любила свою работу: слишком монотонная и скучная, но всегда добросовестно выполненная.

«Ведь мне за это платят», - убеждала себя она в очередной раз, раскладывая бумаги по файликам.

Канун Рождества.

Работы было больше, чем обычно, а желания работать – меньше, чем должно быть.

Эва лениво потянулась на стуле, с трудом удерживая себя в сознании.

- Я чувствую себя медведем… еще чуть-чуть и впаду в спячку, - жаловалась она коллеге, на что девушка отвечала.

- Тебе надо влюбиться! Любовь красит и молодит женщину, без нее жить нельзя. Вот увидишь, когда придет тот самый человек, все изменится.

В ответ Эва лишь грустно вздохнула.

В детстве любовь представлялась ей волшебством, магию которого она так и не познала. Сначала считала себя недостойной этого, затем слишком занятой, а годы шли. Все знакомые девушки обзавелись семьями, детьми и, казалось, были счастливы в браке. Однако, Эва еще не знала, нужно ли ей это бремя.

- Ведь брак не просто радость, он несет ответственность и новые обязанности, - рассуждала она и подытоживала, - я еще не готова к этому.

Зачастую мы желаем многих вещей, принять которые еще не готовы. Или не достойны. Как ни называй, суть остается одной – не время.

Эва много работала, заполняя время, отведенное для личной жизни. Ее альтруизм не знал преград: она могла в любой день подменить коллегу, приехать к сестре и утешить ее, охотно ездила с женой босса по магазинам, хотя сама не нуждалась в обновках, внимательно выслушивала проблемы подруг и могла посидеть с их детьми в вечера, когда няню искать уже поздно, а матерям срочно надо уйти (на свидание, на праздник, массаж, к парикмахеру и т.д.).

В один из таких вечеров, Эва поднималась по лестнице многоэтажного дома.

«Очередной вечер в чужом доме с чужим ребенком» - пронеслось в голове женщины, когда она в некоторой нерешительности нажала на звонок.

Дверь отворилась, на пороге стоял мальчик десяти лет, с темными небрежно лежащими волосами и сонными очаровательно голубыми глазами.

- Здравствуй, Митя, - Эва улыбнулась, сознавая, что совершает некоторое усилие над собой.

- Здрасти, - мальчик отодвинулся, пропуская гостью в дом, - мама одевается.

Эва прошла в неосвещенную прихожую, на ощупь включила свет. В этом доме она бывала часто, поэтому знала все негласные традиции, одной из которых являлось запаздывание хозяйки, Ирина никогда не выходила встречать гостей, поскольку была слишком медлительной и не успевала одеться к назначенному времени. Эва не спешно сняла сапоги и пальто, окинув себя мельком в зеркало, прошла в зал.

Митя закрыл дверь и, шоркая тапками, проследовал за ней. В комнате царил жуткий беспорядок, и мальчик, сознавая свою вину, шел с опущенной головой, робко посматривая за реакцией гостьи.

- И не смотри на меня таким взглядом, - Эва подошла к телевизору и выключила его. – Пока не уберемся, никаких телевизоров.

Митя лишь тихонько вздохнул, и послушно стал собирать разбросанные вещи, попутно задевая другие предметы и роняя их на пол, что только увеличивало объем предстоящей работы.

Эва настолько увлеклась уборкой, что не заметила появления Ирины. Женщина в вечернем платье смотрелась как-то нелепо в такой обстановке, она радостно улыбалась, застегивая браслет на запястье.

- Я так рада, что ты пришла, только ты можешь заставить его прибрать комнату, - Ирина покрутилась, - как платье?

- Хорошо сидит.

- Правда? Я долго выбирала синее или черное, хотя оба цвета мне к лицу, - Ирина прошла в прихожую, подав знак рукой, чтобы следовали за ней.

Эва отложила книги, которые складывала стопкой на столе, и вышла к двери.

Хозяйке не терпелось продемонстрировать новую шубку.

- Ну как? Мне Владимир подарил, красиво?

- Очень, - Эва улыбнулась, скрестив руки на груди.

- Мы с ним видимся уже третий раз, думаю, у меня есть все шансы занять место его покойной жены. Иначе бы он не встречался со мной так часто, верно?

- Возможно.

- Спасибо, что согласилась прийти. Я позвоню, если буду задерживаться, - Ирина поцеловала подругу и по совместительству няню в щечку, и вышла за дверь.

Эва повернула замок.

- Все как обычно,- женщина тяжело вздохнула и направилась в зал.

- Не совсем, мама забыла сказать «слушайся тетю и будь хорошим мальчиком», - Митя улыбнулся, разводя руками и призывая восхититься порядком только что доведенной до ума комнаты.

- Какой ты молодчинка, когда этого захочешь, - Эва прошла к дивану и, взяв пульт от телевизора, включила его.

- Только не каждый человек может вдохновить меня на это, - Митя сел на диван, довольно улыбаясь, подтягивая ноги к себе.

- Не люди должны тебя вдохновлять, а ты сам.

- Но как?

- Это серьезный вопрос, даже для меня он остается загадкой, - Эва присела рядом, задумавшись над сказанным.

Шли минуты, неумолимо сменяя часы, вечер плавно перешел в ночь, а безветренную погоду сменила метель.

Митя уснул некоторое время назад, Эва беспокойно ходила по кухне, держа в руке телефон и временами посматривая на него.

«Два часа ночи, она обещала позвонить, неужели забыла? А я тут беспокоюсь о ней, или может из-за метели связь плохая» - Эва решила проверить и набрала номер технической поддержки ее мобильного оператора. Через полминуты ожидания, она услышала голос девушки

- Здравствуйте, Виктория. Чем могу помочь?

Эва сначала растерялась, но потом собралась с мыслями.

- Здравствуйте, скажите, пожалуйста, из-за плохой погоды могут быть сбои в работе мобильной связи?

- Смотря насколько плохая погода. Сегодня не было ни одной жалобы, связь работает хорошо.

- Спасибо.

- До свидания.

Эва положила телефон на стол и подошла к окну. Беспокойство перерастало в панику.

«А вдруг с ней что-нибудь случилось?» - пальцы женщины холодели от одной этой мысли. Внезапно раздался стук в дверь, громкий и настойчивый. Эва подошла к двери и посмотрела в глазок: мужчина лет сорока в солидном пальто, плечики которого были занесены снегом, а кожа щек по-юношески розовела от мороза.

- Кто там?

- Ирина, это я… открой, пожалуйста.

- Ирины нет дома, я не могу вас впустить.

От этих слов мужчине стало не хорошо.

- Как нет дома? Вы разыгрываете меня?

- Нет, она ушла несколько часов назад и я не видела ее больше.

- Но я отправил ее на такси, она должна быть уже дома.

- А кто вы?

- Я Владимир Кузнецов, ее знакомый, мы виделись с ней сегодня вечером.

«Знакомый?...» - Эва лишилась дара речи от удивления, потрясая и даже ужасая Владимира молчанием.

- Простите… вы там? Вы не можете мне открыть дверь, я хотел бы уточнить, куда делась Ира?

Эва повернула замок, попутно пытаясь сообразить, что происходит.

Владимир вошел, стряхнул снег с одежды и волос, подозрительно осматривая стоящую перед ним женщину.

- Кто вы?

- Эвелина, коллега Иры, когда она куда-нибудь уходит, я присматриваю за ее ребенком.

- Ребенком??

Для Владимира этот вечер выдался на редкость удивительным, и он догадывался, что это не последний сюрприз, которым его одарят.

- Да, она вам не говорила? Митя, ему десять лет.

- Где он?

- Спит, так что не шумите.

- Хорошо.

Эва указала рукой в сторону кухни, и нежданный гость послушно проследовал туда.

- Чаю?

- Хорошо бы, на улице очень холодно.

- Так что же случилось? Ирина не пришла домой, это очень странно для нее.

Эва разлила чай и подала на стол, сев напротив Владимира.

- Мы встретились в восемь в ресторане, поговорили и, я вызвал для нее такси. Примерно в десять я приехал в офис, у нас была корпоративная вечеринка, так что громко играла музыка, и я не слышал звонка. Она звонила мне два раза, я не слышал, а потом перезвонил ей, но она не отвечала. Потом я позвонил еще раз, телефон отключен. Я стал волноваться, и решил приехать.

- Вот как… - Эва нахмурилась, - может она, уже включила телефон? – Эва набрала номер, но услышала лишь автоматическое сообщение. – Нет ответа, - Эва стала обзванивать всех общих знакомых, даже тех, с кем она не любила общаться. Но все тщетно, никто не видела Ирину в последние шесть часов.

Паника постепенно перерастала в отчаяние.

Эва набрала номер милиции, но Владимир остановил ее.

- Бесполезно, они начнут поиски только через трое суток.

Эва положила трубку, судорожно пытаясь разгадать мысли Иры.

«Не пришла домой, не позвонила, допустим, ей наплевать было на меня, но сын. Митя ведь ни в чем не виноват, она ведь мать и любит его, как же она даже не дала знать о себе?», - Эва прикрыла глаза рукой.

- Позвоните мне, когда она придет домой, хорошо? – Владимир оставил визитку на столе и ушел.

Утренние лучи солнца застали Эву спящей на диване в обнимку с телефоном и визиткой Владимира. Митя уже что-то готовил на кухне, напевая песенку из очередного мультфильма, переделанную на свой лад. Эва посмотрела на часы.

- Девять утра, - тут же проверила свой мобильный телефон, - пропущенных вызовов нет.

Повторный звонок на телефон Ирины не дал желаемого результата.

- Завтрак готов! – громко объявил Митя, заметив, что Эва проснулась.

- Молодец, я сейчас умоюсь и приду, - с трудом сдерживая волнения, Эва поспешно удалилась в ванную комнату, откуда решила позвонить Владимиру.

Успешный бизнесмен не смыкал ночью глаз, названивая на отключенный телефон Ирины и неустанно перебирая в голове события прошлого вечера, фразу за фразой. Он был не до конца откровенен с Эвой, и рассказал далеко не все, что знал. Когда его мобильный телефон высветил входящий звонок от неизвестного номера, его сердце чуть было не остановилось.

- Ирина? Где ты?

- Это Эва. Доброе утро.

- Доброе. Она пришла? Она дома?

- Нет, я звоню узнать, может быть, она вам звонила.

- Нет, мне не звонила, - голос Владимира поник, как и его дух.

- Ясно. Тогда до связи, - резко отрезала Эва и положила трубку.

«Как-то подозрительно он себя ведет, слишком беспокоиться для просто знакомого» - Эва открыла воду, симулируя процесс умывания.

«Чтобы он не говорил, а я пойду в милицию, пусть разбираются», - Эва закрыла кран и вышла из комнаты.

Глава 2

В милицейском участке с ночи не было ни минуты покоя. Ровно в полночь приехал испуганный до смерти таксист, его невнятные крики и чрезмерная жестикуляция запомнилось сотрудникам милиции на долгое время.

- Спокойно! Незачем так кричать, я отлично слышу, - в который раз повторял Анатолий Викторович, пытаясь уловить суть дела и заполнить протокол.

- Я говорю, ехал я спокойно, а она начала рыдать, внезапно. Сначала сидела спокойно. Я ее у ресторана посадил, обычно там все спокойные, высокомерные такие, денег у них много. Нас за людей не считают. Командуют, черт бы их. Но они же высокомерные, как я и сказал, поэтому всегда в руках себя держат. Эта тоже сидела спокойно, а потом черт ее знает, что случилось.

По нервному тиканью обоих глаз можно было понять, что Анатолий Викторович терял терпение.

- Не рассказывайте мне все подряд, только по сути дела, - он стал постукивать карандашом по столу, - по порядку. Начнем с главного.

- Я и говорю.

- Молчать! Будете отвечать только на вопросы, - он снял колпачок с ручки и приготовился писать. Назовите фамилию, имя, отчество.

- Багров Павел Аркадьевич.

- Дата рождения.

- 20 марта 1965 год, мне 42 года.

- Род деятельности

- Таксист, я в компании днем работаю, а по вечерам подрабатываю на шабашках.

- 23 декабря в полночь вы подъехали к ресторану «Палладия»?

- Да, я там всегда вечером бываю, клиенты находятся. Сижу я в машине, читаю газетку, смотрю из ресторана вышел парень и подозвал такси. Я тут же завел машину, и подъехал к нему. Он сказал, чтобы я подождал девушку. Она вышла минут через 10, в шубке, роскошная такая. Села, сказала ехать к центральной площади. Я и поехал, еще подумал, зачем ей ночью на площадь.

- Не уходите от темы. Как выглядела девушка? Плакала, что-нибудь говорила?

- Нет, она молчала. То ли устала, то ли грустная. Сидит, голову опустила и молчит. Ну и я молчу, она попросила музыку сделать погромче, может быть, ей песня понравилась.

- Это не суть важно. Что было, когда вы приехали на площадь?

- Она вышла, попросила подождать. Я сидел, читал газетку. Она подошла к елке, постояла там, поклонилась и вернулась назад.

- Поклонилась?

- Да. Мне тоже показалось это странным. Потом она попросила ехать на пристань.

- По дороге ничего не говорила?

- Говорила. Много говорила, только не понятно. Сидит тихо, а потом слезы текут, за голову хватается. Мы чуть в аварию не попали, меня трясти начала. Ревет, кричит, что наивная была, верить людям нельзя, что грешна она и не заслуживает счастья. Кричала не связно, я вот только сейчас понял, как оно взаимосвязано.

- В смысле?

- Обычно кавалер даму до такси провожает, а это получается, в ресторане она с мужчиной была, а он даже не вышел проводить ее.

- С каким мужчиной?

- Я не знаю, он не показался. А тот парень, похож на помощника был, или телохранитель, слишком молодой для нее. И она на него почти не смотрела.

- Что произошло на пристани?

- Она отдала мне деньги, сумма в три раза больше, чем я запросил. Это, наверное, все, что были при ней. Она сказала, что ей они больше не понадобятся. Я обрадовался, за ночь заработал хорошо, больше ехать никуда не надо и решил ее подождать. Прогуляется по пристани и захочет домой, а я тут подъеду и отвезу ее.

- По делу.

- Она отошла подальше, там темно было, но я четко видел, как она скинула верхнюю одежду, шубку свою прям на землю, и прыгнула в воду. Я еще подумал…

- Меня не интересует, что вы подумали! Говорите только факты.

- Вот такие вы, черствые люди, только факты. А человеческая душа, как же??

- Павел Аркадьевич, не уходите от главной темы. Что было дальше?

- Я подбежал к ограде, хотел вытащить ее. Но ее уже не было видно. Я стал звонить, приехала скорая, затем милиция, меня посадили в машину и привезли сюда. А что с женщиной, я не знаю. Нашли ее?

- Нашли. Но было поздно.

- Вот какая жизнь пошла, хорошие люди себя губят.

- Спасибо вам за сотрудничество, если что-то вспомните, позвоните нам.

- Хорошо. До свидания, начальник.

Когда дверь захлопнулась, Анатолий Викторович откинулся на спинку стула.

«Что же заставило ее прыгнуть в воду? Да еще на кануне рождества?».

Телефонный звонок прервал его мысли.

- Да.

- Анатолий Викторович, мы установили личность погибшей, пересылаю файл.

- Хорошо, спасибо. Посмотрим, кто же она.

Каждая строка документа озадачивала Анатолия, ввергая его разум в хаос неопределенности.

«Сын, престижная работа, множество родственников, хорошая квартира, машина… да что же такое творится?».

Анатолий резко вскочил, наспех надел пальто, небрежно закинув шарф, и не застегиваясь, вышел из кабинета. Его мысли занимал важный вопрос, мучивший его уже долгие годы «какова цена человеческой жизни?».

Анатолий работал в право-охранительных органах уже много лет, и знал свой городок вдоль и поперек. В десяти минутах ходьбы от участка располагалось уютное кафе, работающее круглые сутки. Анатолий частенько приходил туда, чтобы спокойно провести время или серьезно о чем-то подумать. Каждый столик был обособлен таким образом, чтобы посетители не видели друг друга за тонкими стенками, и могли чувствовать себя безопасно в своем искусственном уединении.

В этот раз Анатолий занял столик не в углу, как это делал обычно, а в центре зала. В ночное время здесь бывало большое количество посетителей только по выходным или праздникам. В будни же столов шесть или семь всегда оставалось свободными.

Официант, узнав завсегдатая, радостно улыбнулся, и, не предлагая меню, сразу отправился на кухню, готовить обычный заказ этого необычного клиента.

Анатолий разделся, удобно расположив бумаги по текущему делу на столе.

«Никольская Ирина Геннадьевна, ведущий экономист престижной компании, 37 лет, разведена. Сын десяти лет – Дмитрий Игоревич, живут вместе по улице Гоголя 37, квартира 103. Гараж на первом этаже доме, на ее имя числиться одно место для автомобиля марки Тайота. Водительские права, страховка, загран.паспорт, все документы в норме. Стоит проведать ее бывшего мужа, и коллег».

Принесенный кофе с лимоном и сендвич с ветчиной немного сбил его мысли.

Анатолий посмотрел на часы, - «скорее бы восемь, офисы откроются, и я сразу займусь делом».

Погруженный в свои мысли, он совсем не заметил пристального взгляда девушки за барной стойкой. Она долго наблюдала за ним, затем набралась смелости, заказала два легких коктейля и направилась к нему.

- Разрешите присоединиться?

- Если была бы другая ситуация, то конечно, разрешил бы.

- Я просто хотела угостить вас, и спросить, почему такой интересный мужчина сидит ночью в кафе один?

Девушка плавно опустилась на стул, совершенно не смущенная отказом.

- А почему такая красивая девушка коротает ночь в кафе одна?

- Я не одна, я с вами, - она нежно улыбнулась, скромно опустив глаза.

- Раз вы со мной, значит и я не один, - Анатолий смирился с присутствием незнакомки и сделал глоток, - здесь подают замечательный кофе, бодрящий, очень хорош для работы.

- А кем вы работаете?

- Следователем, уже 12 лет. А вы?

- Я певица, вот пришла устраиваться в кафе, но тут мест нет. Увы, - она пожала плечами, страдальчески поджав губы.

- Пение – дело не очень серьезное.

- Знаю, но я больше ничего не умею.

Анатолий сложил все бумаги в папку и отложил в сторону.

- А ты во всем себя попробовала?

- Нет.

- Тогда как же ты можешь так утверждать? Может, есть что-то такое, что доставляет тебе больше удовольствия и получается у тебя лучше, чем пение.

- Возможно, но пока у меня нет средств, чтобы пробовать. Я вынуждена зарабатывать, и это тот способ, который мне помогает. Не торговать же своим телом!

- Верно. Как тебя зовут?

- Вероника, можно просто Вера. А вас?

- Анатолий Вик… зови меня просто Анатолием. Так ты не ответила на мой вопрос, что ты делаешь здесь ночью одна? Спросить о вакансиях можно было и в более светлое время, не находишь?

- Мне некуда пойти, я надеялась, что встречу кого-нибудь из знакомых, кто согласиться меня приютить.

- У тебя нет родителей?

- Мои родители отказались от меня, - Вера отвела взгляд в сторону, ее голос немного дрожал, выдавая ее волнение и душевную боль.

- Как это отказались?

- Вот так. Я не оправдала их надежд. У вас есть дети?

- Да, дочь. Примерно твоего возраста, - Анатолий машинально достал сигареты и прикурил, погружаясь в свои мысли.

- Ей повезло больше, чем мне. Уверена, вы заботливый отец.

- Наверное, она бы с тобой не согласилась.

- Пусть ценит то, что имеет.

- Что же творится такое в мире: родители отказываются от своих детей, преуспевающая женщина сводит счеты с жизнью.

- Что вы сказали?

Анатолий сбросил пепел и сделал глоток кофе.

- Это дело, которое вы ведете? – неподдельный интерес Вероники показался ему подозрительным.

- Да, а что?

- Ничего, просто захотелось узнать больше о вашей профессии. Наверное, это интересно, раз вы занимаетесь этим.

- Каждое дело интересно, если проникнуть в его суть.

- А у вас есть фотографии этой женщины?

- Одна, и то не четкая.

- Можно?

- Лучше не стоит, зрелище не из приятных.

- Я хочу взглянуть.

Анатолий открыл папку и вытащил снимок, сделанный на пристани, в момент, когда Ирину вытащили из воды.

Протянув фотографию, Анатолий пристально наблюдал за реакцией девушки. Она, казалось, была не удивлена увиденному, ее лицо осталось прежним, только дрожали губы, и глаза наполнялись слезами.

- Я же говорил, не стоит смотреть, - Анатолий вырвал фотографию из рук девушки и спрятал в папке.

- Достойная смерть, я бы не смогла убить себя, - Вероника поднялась, вытирая слезы, - простите, мне нужно идти.

Девушка поспешно вышла из кафе, оставив Анатолия в состоянии некоторого шока и смущения.

Глава 3

- Не может быть!! – голос Эвы прозвучал неестественно громко и даже грубо, в такие минуты не контролируешь свои эмоции и их выражение.

Анатолий Викторович расценил этот крик души, как искреннее удивление, оттененное отчаянием и сожалением.

- К сожалению, это так. Я хотел сначала навестить бывшего супруга погибшей, но его не оказалось в городе.

Эва облокотилась на стол, спрятав лицо в ладонях. Весь офис был поражен визитом следователя, компания имела прекрасную репутацию, и никогда еще не подвергалась такого рода проверкам.

- Игорь давно живет в Швеции, его не было в России в этом году. С Ирой они даже не созванивались. Ему безразлична была ее судьба, ровно, как и судьба их сына, - Эва вытерла слезы и словно ошарашенная громом, посмотрела на Анатолия, - Митя… бедненький Митя, с кем же он теперь будет жить? Кто о нем будет заботиться? Вы уверены, что это самоубийство?

- Все факты говорят об этом, водитель такси видел, как она прыгнула вниз.

- Ирина была очень жизнерадостным человеком, отзывчивая, смешная, первоклассный специалист. У нее ведь сын, она не могла так поступить с ним. Тем более она собиралась замуж.

- Замуж? Не за того ли человека, с кем ужинала в ресторане?

- Да, за него.

- Кто он, вы знаете?

- Знаю, - Эва открыла сумочку и достала визитку Владимира, - вот, он приходил ночью, тоже искал Ирину и оставил мне визитку на случай, если она объявиться.

- Я поговорю с ним, если вы не против, я возьму визитку на некоторое время.

- Да, конечно. У меня его телефон уже записан.

- У Ирины были завистники?

- Нет, по крайней мере, я не знаю о них.

- А как давно вы знакомы с погибшей?

- Восемь лет или чуть больше, я не считала.

- Она ничего от вас не скрывала?

- Мне кажется, нет, - Эва пожала плечами, - хотя кто знает, никогда нельзя ручаться за других людей. Может, что-то и скрывала, но я знала ее лучше, чем кто-либо, живущий в этом городе.

- У нее было много друзей?

- Скорее много знакомых, она легко общалась с людьми, но никого близко не подпускала.

- Что ж, спасибо. Если у меня возникнут еще вопросы, могу я позвонить вам сюда?

- Да, конечно, - Эва открыла ящик стола и достала свою визитку, - здесь мой сотовый, если что – звоните в любое время.

- Хорошо, до свидания.

- До свидания.

«Еще больше вопросов и ничтожно мало ответов» - Анатолий подошел к дверям лифта и машинально достал пачку сигарет.

- Здесь нельзя курить, - раздался женский голос за спиной.

Анатолий обернулся, позади него стояла стройная высокая девушка, на вид лет двадцати. Густые черные волосы были красиво уложены, деловой костюм темно-синего цвета сидел безупречно, изящно обрамляя белоснежный воротник атласной рубашки. Девушка производила неизгладимое впечатление не только своим внешним видом, но и голосом, и взглядом.

Властная, красивая, бесспорно образованная, с чувством собственного достоинства и уважения.

Анатолий не мог оторвать взгляда от нее, рассматривая ее гордый профиль в лифте. Ему хотелось следовать за ней, но путь преградила сотрудники охраны офиса.

- Простите, ваш пропуск?

- Пропуск?

- Это этаж только директоров и акционеров.

- А кто эта девушка?

- Это Анжелика Дорен, личный ассистент директора.

- Спасибо, - Анатолий направился к лифту, тщетно пытаясь вспомнить, как он оказался на этом запретном этаже.

В обеденное время, когда Анатолий снова зашел в свое любимое кафе, в некоторой надежде увидеть там Веронику, он неожиданно поймал себя на странной мысли. Всякий раз, когда он пытался вспомнить лицо Анжелики, пред ним появлялся скорее некий символ, чем женские черты.

«Бред какой-то, я перетрудился» - он разложил бумаги на столе, и принялся перечитывать, терпеливо дожидаясь заказанных блюд.

Однако видения не исчезали, символ становился отчетливее, и резал взор, мешая различать предметы. Анатолий боролся с ним разными методами, и пытался ни о чем не думать, и зажимал глаза, яростно потирая веки. Через некоторое время он сдался, и решил зарисовать символ на бумаге.

Как только лист блокнота перенял его мучения, видение прекратилось.

«Чтобы значил этот символ?».

- Клан? – удивленный голос официанта слышали многие, даже за пределами кафетерия.

- Что вы сказали?

- Простите, я просто удивился, что кто-то увлекается забытым языком, как и я. Мне казалось, я один такой ненормальный остался.

- Что за забытый язык?

- А ваш иероглиф разве не обозначает «клан»?

- Возможно. Я точно не знаю. Не могли бы вы рассказать мне подробнее.

- У меня мало времени, я ведь на работе.

- Хотя бы вкратце, это очень мне поможет, - Анатолий настойчиво обхватил руку юноши, давая понять, что отказа он не примет.

- Что ж, если быть кратким. То согласно некоторым документам в одной древней цивилизации существовал некий клан, который управлял всеми сферами. Он руководил и направлял человечество. Хотя на разных ответственных постах находились самые обыкновенные люди, этот клан подсылал своих помощников, они помогали руководителям принимать правильные решения, которые вели только к положительным результатам. Вот такая легенда.

- А что за помощники? Откуда им было знать, какие решения правильные, а какие нет?

- Они были наделены особой мудростью, помогавшей им в определении решений, причем все они мыслили одинаково. Поэтому при замене одного помощника другим не происходило сбоя в управлении. Это теория абсолюта, истины, которая существует и которая доступна не всем. А эти люди знали ее, а поскольку она одна, то и решения, суждения их были одинаковыми.

- Интересно, долго просуществовал такой клан? – с некоторой иронией произнес Анатолий.

- Говорят, что он и сейчас существует, только не имеет такого сильного влияния, как раньше.

Хозяин заведения гневно посматривал на разговорчивого официанта, мысленно грозясь напечатать объявление об открытой вакансии на его место.

- Простите, мне нужно идти, - юноша быстро поднялся и направился в сторону барной стойки.

«Значит клан… сказки какие-то, хотя Анжелика выглядит нереальной, она все же из плоти и крови. Но я должен пообщаться с ней, чтобы составить свое мнение и сделать свои выводы», - Анатолий Викторович быстро расправился с обедом, подстегнутый ускоренным мыслительным процессом.

Теперь у него была другая задача: добиться разрешения поговорить с мисс Дорен. А затем поговорить так, чтобы не вызвать подозрения. Умные женщины опасны, а опасность всегда настораживала Анатолия. Ему не хотелось ввязываться в лишние неприятности, тем более с таким делом, которое в общем-то можно было уже закрывать.

«Что тут странного? Одинокая женщина покончила с собой, такое встречается не часто, но все равно ведь бывает в этой жизни. Однако, дело сложнее, чем выглядит на первый взгляд. И мне не стоит расспрашивать Анжелику напрямую, поскольку она получит информации больше, чем я».

Анатолий решил прийти к мисс Дорен под другим предлогом.

Глава 4

- Здравствуйте, чем могу помочь? – мисс Дорен, уютно сидевшая в кресле, осторожно наклонилась вперед, сокращая дистанцию между собой и мнимым клиентом.

- Я хотел бы стать акционером вашей компании, и мне нужно узнать некоторые показатели компании и условия, на которых вы работаете с акционерами.

- Вы не похожи на того, за кого себя выдаете, - Анжелика пристально смотрела в глаза, с некоторым удовольствием наблюдая за реакцией Анатолия.

- Почему вы так думаете?

- Я не думаю, я знаю, - мисс Дорен откинулась на спинку кресла, - люди, примитивные создания, черпают информацию своими рецепторами, соприкасаясь с внешним миром: чтобы определить вкус еды, нужно ее попробовать; чтобы определить запах, нужно его услышать. Я же подключаюсь к единому разуму, и получаю всю необходимую информацию оттуда.

- Как вас понимать?

- Так, как вы способны. Вы получили сигнал не вмешиваться, тот символ служил преградой и предостережением. Соприкасаясь с кланом, вы ставите на кон все, что у вас есть.

- Вы угрожаете мне?

- Пока что нет. Вы можете изменить свою жизнь к лучшему, если будете следовать нашим указаниям, а можете погибнуть, если попытаетесь противиться нам. Выбор за вами, но в любом случае ваша жизнь координально измениться.

- Как вы можете изменить мою жизнь? – неконтролируемая усмешка заиграла в глазах Анатолия.

- Рассказав вам всю правду, - Анжелика выдержала паузу, - о вас.

Фраза заставила Анатолия серьезно задуматься.

- Или вы еще не готовы? – Анжелика плавно поднялась и отошла к окну, ожидая реакции, - совсем не многие знают себя хорошо, некоторые всю жизнь живут в самообмане, даже его, называя ложью во спасение. Не зная себя, не полюбив себя, нельзя любить мир и других людей. Эта любовь преломляется через призму желаний и суждений о себе. Не принимаешь себя – не примешь и других людей. Все просто.

Необычный разговор с необычной девушкой, Анатолию казалось, что его пытаются запутать и сбить с мысли, чтобы он забыл главную причину своего визита. Однако, желание задать свой сокровенный вопрос нарастало с неимоверной силой, заглушая голос разума и здравого смысла.

Наблюдение за процессами внутри этого маленького человечка доставляло Анжелике огромное удовольствие. Люди никогда не удивляли ее, однако ее интерес к познанию человеческой души никогда не мерк.

- Все начинается с себя, - тихо произнесла она, - и цена жизни определяется собой. Насколько вы хотите жить, насколько вы любите жизнь, ровно столько она и стоит. – Подытожила девушка, жестом указывая в сторону выхода, - думаю, на сегодня наш разговор закончен.

Анатолий Викторович не нашел слов для ответа, он лишь кивнул перед уходом.

Впервые за долгие годы, ему хотелось подумать над своей жизнью.

«Я вечно бежал, торопился… взваливал на себя работу, чтобы не думать. Не думать о том, что я натворил, что сделал с собой. Любить? Как можно любить такого человека? Я ведь не умею любить» - Анатолий Викторович сел в машину и ощутил непреодолимое желание увидеться с дочерью.

«Вот она удивиться, не помню, когда мы виделись последний раз днем», - машина плавно тронулась, сопровождаемая взглядом мисс Дорен.

- Ты еще можешь исправить свою жизнь, - с некоторой радостью произнесла Анжелика и отошла от окна.

Анатолий ехал на удивление спокойно, никуда не спешил, хотя сердце билось быстрее обычного и грозило выскочить из груди.

«Марина, сколько раз я уходил из дома ночью, стараясь не сталкиваться с ней, не смотреть ей в глаза. А она звонила, искала меня, волновалась. Меня раздражала ее забота, я считал себя недостойным чьей-либо заботы. И сам ни о ком не заботился» - Анатолий достал ключи от квартиры, - «все можно изменить, я буду чаще бывать с ней. Как я был слеп, и как труслив».

Войдя в дом, Анатолий удивился тишине, встретившей его. Обычно днем Марина приглашала подруг или слушала громкую музыку, на счет чего постоянно звонили соседи и жаловались. Анатолия знал о своей дочери только то, что говорили соседи.

Энергичная девушка с огромным количеством друзей, которые постоянно бывали у нее дома или компанией курили в подъезде, издеваясь над только что подметенной соседкой лестничной площадкой. Музыка и хоровое пение подвыпивших подростков, не всегда удачно попадавших в ноты.

Марина часто не спала до глубокой ночи, ожидая прихода отца, чтобы просто посидеть с ним на кухне за чашкой чая. Обычно он молчал или просто смотрел в пол, создавая впечатление созерцающего мудреца. Она что-то рассказывала, пытаясь заинтересовать его или рассмешить. Но очень редко добивалась желаемого результата. Посиделки заканчивались его холодными словами «Пора спать, иди к себе».

И она уходила, наращивая грусть внутри и тоску по родительской ласке, о которой знала только со слов подруг. Мать Марины умерла при родах. И хотя девочка никогда не знала и не видела ее, но ощущала себя желанной. Или ей хотелось думать, что матерью ребенок был желанен.

Анатолий долгое время не мог прийти в себя, он горевал, уходил в запои, передавая дочь по родственникам, которые были вынуждены с ней оставаться. Шли годы. Когда девочка пошла в школу, ее отца осудили за драку и разгром популярного бара. Несколько лет она не видела его, но не смогла позабыть.

Марина писала письма, рисовала для него солнечные картинки, которые подвергались сожжению раньше, чем могли быть увиденными. Он винил себя во всем, и никак не хотел простить.

Не мог видеть ее рисунки и принять ту любовь, которую она хотела подарить. Обрекая себя на одиночество, он обрек и ее на погибель.

Тишина в квартире отзывалась страхом в душе, Анатолий прошел в гостиную, позвав дочь по имени. Но ответа не последовало. На диване лежал ее шарф и перчатки, на полу небрежно расположился полушубок, окна в зале настежь открыты – весь беспорядок навевал грустное настроение, он не был присущ Марине.

Холодный воздух смешался с ароматом сосны, купленной накануне. Анатолий хотел пройти в комнату дочери, но его профессиональный взгляд привлекло слабое движение руки. У окна под развивающейся от ветра занавеской лежала Марина, ослабленная от большой потери крови, но находящаяся еще в сознании.

- Папа, - тихо шепнула она в надежде быть услышанной.

И ее надежды оправдались. Анатолий Викторович подбежал к ней, бледнея от ужаса.

- Марина, что случилось? – он приподнял дочь, судорожно осматривая ее раны.

- Я так рада, что ты пришел. Я боялась, что не увижу тебя больше.

- Что ты такое говоришь, ты еще столько будешь меня видеть, что тебе надоест, - Анатолий пытался сообразить, что же произошло в этой комнате, однако все его мысли разлетались в разные стороны, не в силах устоять пред душераздирающим зрелищем.

- Я молилась, чтобы ты пришел, это было мое единственное желание, - Марина с трудом произносила слова, ей было трудно дышать, а подступившие слезы не давали ей видеть лицо любимого человека, - ты прости меня.

- Это ты меня прости, я так виноват, но мы все исправим. Ты поправишься.

- Я … - Марина сдавленно вскрикнула, осознавая, что силы покидают ее, - люблю.

- Марина? – сердце отца сжалось, опустошенное уходом самого близкого человека, так и не узнавшего, сколь дорогого.

Глава 5

- Простите, что беспокою, мне нужно увидеться с вами, - голос Эвы звучал ровно, грустнее обычного, но по-прежнему деловито.

- Да? Зачем? – Анатолий Викторович сидел в кресле, держа на коленях семейный альбом.

- Я нашла дневник Ирины.

- Я подъеду к вам через двадцать минут.

- Хорошо, я на квартире Ирины.

Столько звонков, телефон звонит, не умолкая. Смерть Марины хоть и огорчила ее друзей, однако никак не была неожиданностью. Близкая подруга – Светлана – знала, что девушка страдает от нехватки внимания, она знала о пролитых слезах подруги, однако не могла найти нужных слов, чтобы убедить ее жить и бороться.

- Все, что она делала, она делала только для вас, но вы не ценили этого, - с некоторым презрением бросила она в глаза Анатолию после похорон. – Она даже как-то сказала, «когда меня не будет, он полюбит меня», и видимо, она снова не ошиблась. Она была самой яркой и самой доброй, в то же время хрупкой, и ваше невнимание сломило ее.

Анатолий долго обдумывал все слова, сказанные сгоряча и обдуманно, сказанные близкими людьми и просто знакомыми. Все винили его, и он винил себя, ненавидел больше обычного.

«И все же я не хочу умирать, хотя и жить особого смысла уже нет», - тяжелые пальцы перелистывали страницы альбома, одну за другой, с дрожью касались лица девочки на фотографиях. Она улыбалась, даже если глаза ее были грустны. Тонкие руки обвивали шею мужчины, крепко и бережно, будто тянулись за спасением, но не обретали его.

«Не смог изменить свою жизнь, и снова мне остается только работа», - Анатолий Викторович отложил альбом в сторону и направился к входной двери, попутно завязывая шарф.

Он не взял машину, как делал это обычно. Прошел молча мимо соседа, не обратив никакого внимания на хулиганов, раскрашивающих стены подъезды. Его не интересовал этот мир, ровно, как и не интересовал он сам себя.

Глубокие мысли увлекли его, оставляя где-то вдалеке реальность.

«Анжелика… она знала, но ничего не сказала. Она ведь могла помочь предотвратить это», - сквозь зубы проговорил он, выходя на нужной остановке. Подняв голову, Анатолий заметил, как бурно течет жизнь. Одного человека не стало, но что такое один человек для всего города? А для всего мира?

«Ценность ее жизни была не высокой, раз она смогла себя убить», - подытожил он, поднимаясь по лестнице.

Раздался звонок, дверь отворилась. На пороге стоял мальчик в теплом домашнем костюме, с хорошо причесанными волосами.

- Здрасти, - в полголоса произнес он, отодвигаясь в сторону, чтобы впустить гостя.

- Здравствуй, Эвелина Николаевна здесь? – Анатолий не спешно вошел, внимательно поглядывая на мальчика.

- Здесь, - Митя закрыл дверь и побежал на кухню, - тетя Эва вас зовут!

Анатолий стряхнул снег с плеча и расстегнул пуговицы пальто.

- Добрый день, простите, что отрываю вас, - Эва вышла к гостю, держа в руках тетрадь среднего размера.

- Ничего страшного, это моя работа, - Анатолий не знал, что именно изменилось в этой женщине, но понимал, что изменения есть.

- Вот, я прочитала несколько страниц, но не до конца. Не смогла выдержать этого безумного отчаяния. Мы дружили долгие годы, но даже мне она никогда не говорила, что так одинока и несчастлива, - Эва протянула тетрадь.

- Да, наши близкие намного таинственнее, чем кажутся.

- Только мне кажется, это неправильным. Ведь если тревогой не делиться, ее сложно решить. Если бы она рассказывала мне это, я бы смогла ей помочь.

- Каким образом?

- Не знаю, но я бы пыталась, и ей стало бы легче, поскольку она знала бы, что о ней заботятся, - Эва закрыла рукой глаза, заблестевшие от подступивших слез.

- Мне кажется, это выбор самого человека. Если он решил, что его жизнь закончена, ему уже никто не поможет, - Анатолий повернул замок, - пожалуй, я пойду. До свидания.

- Постойте, вы ничего не расскажете мне? Я слышала, вы говорили с помощницей директора, она причастна к смерти Иры?

- Нет. Но, безусловно, она знает очень много, - Анатолий утвердился в своем намерении еще раз увидеться с мисс Дорен, и решительным шагом вышел из квартиры.

«Дневник… хранилище ее боли», - Анатолий долго посматривал на него издали, боясь приблизиться. Сейчас он находился на тонкой грани между нежеланием жить и желанием умереть. Сейчас для него погрузиться в пучину чужого отчаяния, такого близкого в виду смерти родного человека, означает самому открыть двери для тягостных мыслей и впустить их в свою душу.

Порой предвкушение изматывает больше содержания. Анатолий Викторович знал это, и вечером, приготовив крепкого кофе, он отважился заглянуть в мир женских страданий.

Открыв первую страницу дневника, он мысленно пожалел, что Марина не вела такого же. После ее смерти ему не осталось такого наследия, и он уже никогда не сможет узнать, как она мыслила.

Чтение поглотило все его время, он перечитывал строки, выписывал себе некоторые фразы, совершенно не замечая, как летят часы.

Утро сменило ночь, застав следователя в том же положении. Кофе давно закончился, а работы становилось все больше и больше.

Исписанный блокнот Анатолий завершил следующими словами «Чем сильнее одиночество человека, тем меньше людей знают об этом».

Закрытая тетрадь и творческий беспорядок на столе следователя ознаменовали приход вечера. Анатолий Викторович стоял на пороге квартиры, определяясь с последовательностью предстоящих визитов.

«Сначала Дорен, я хочу убедиться в своих предположениях. Затем Кузнецов, я выведу его на чистую воду. Вполне возможно, что он стал последней каплей терпения Никольской. Последний визит к Эвелине, я верну ей дневник».

Подходя к машине, Анатолий мысленно прокручивал предстоящий диалог с Анжеликой. У него было много вопросов, и он пытался смоделировать предполагаемые ответы так, чтобы никакая фраза не смогла его удивить и ввести в некоторый шок, как это было при первом разговоре.

Только он не учел, что этого состояние он достиг не посредством слов. Скорее гипнотический взгляд девушки, необычный тембр ее голоса и пьянящий аромат, исходящий от нее, заставили помутиться разум опытного следователя.

«На этот раз я буду умнее, и не позволю со мной играть», - твердо решил Анатолий, подъезжая к офису компании.

Огромная лестница пред входом показалась ему необычно долгой. Он поднимался тяжело, ноги, будто, препятствовали этому.

Обжигающее дыхание разрезало леденящий воздух, так порывисто врывающийся в легкие, заставляя глаза рефлекторно закрываться от неприятных ощущений.

Приятной внешности девушка – администратор приветливо улыбнулась, увидев следователя, уже предупрежденная на его счет.

- Здравствуйте, мисс Дорен ждет вас в своем кабинете, - она протянула свеженький пропуск, который был изготовлен несколько минут назад.

«Ждет?» - семена подозрения прорастали в душе Анатолий, как грибы после дождя.

«Что за маскарад, пропуск на семь дней, она считает, что через неделю мой интерес к ней угаснет? Или через неделю меня не будет в живых? Она слишком самонадеянна. Хотя, что тут говорить. Опять я удивлен и опять вопросов больше, чем ответов», - если на первом этаже, когда Анатолий только вошел в лифт, его обуревал гнев, то с увеличением количества пройденных уровней, негативные эмоции только уменьшались.

При выходе на запретный этаж следователь пребывал в нейтральном состоянии, стараясь контролировать не только свои жесты и слова, но и каждую мысль.

Охранник контрольно-пропускного пункта узнал Анатолия и пропустил, даже не потребовав пропуска.

Дверь в кабинет Анжелики казалось сказочным входом в другой мир.

Анатолий не успел постучать, как услышал женский голос.

- Войдите.

Анжелика сидела в кресле, откинувшись на спинку. Бумаги на столе были небрежно разбросаны, чашка с кофе давно остыла, а пепельницу переполняли окурки.

- У вас очень тяжелый шаг, слышен за километр, - ее голос звучал немного хрипло и неприятно, - я снова удивила вас.

Анатолию не хотелось в этом сознаваться, но зрелище немного шокировало его.

- Пожалуй, удивление – ваш самый злостный враг, оно сковывает, и вам трудно вернуться в колею. – Анжелика выкинула чашку в урну, - я разыграла вас, пожалуйста, садитесь.

Девушка сложила бумаги в ровные стопки и, достав платок, аккуратно вытерла стол от пепла, отправив пепельницу вслед за чашкой.

- Вообще-то я не курю, однако попробовать стоило, чтобы знать, какова эта отрава на вкус, - мисс Дорен мягко улыбнулась, внимательно следя за реакцией гостя.

- Для чего был этот маскарад?

- Чтобы сбить вас с толку, - предельно честно ответила девушка, занимая свое любимое кресло, - ваш ход мышления я уже знаю, и хочу немного подкорректировать его. Для этого нужно, чтобы вы не думали. Или хотя бы не думали по обычному сценарию.

- Продолжайте.

- Смерть вашей дочери является началом вашей новой жизни. Вы желали перемен, и вы получили их. С ее рождения она была вам в тягость, обуза, которая только мешала, и плюс ко всему отняла у вас любимую женщину. Убрать ее своими руками вы не могли, медленно и верно зрея для перемен. И теперь жизнь сама все расставила по местам. Перемены пришли. Теперь вы не должны сталкиваться с ней дома, когда вам наоборот хочется побыть одному. Теперь вы можете найти себе добрую порядочную женщину, и обзавестись семьей, не боясь, как дочь примет мачеху, смогут ли они поладить, - Анжелика выдержала небольшую паузу, - подумать только, сколько раз мысленно вы желали ее смерти.

- Нет, - Анатолий опустил голову, прикрыв глаза рукой.

«Я ведь и, правда, возвращаясь домой, всегда желал, чтобы ее дома не было».

- Она была обузой и в тоже время вашей совестью, которую вы хотели заглушить. И совсем недавно вам это удалось, я вас поздравляю.

- Не с чем.

- О, вы снова не довольны жизнью, - Анжелика опустила глаза и тихо добавила, - что, собственно, не удивительно.

- Почему вы так надменны? Да, люди совершают ошибки, но это не дает вам права говорить так жестко!

- Вот в этом весь вы. Обвинять других и пытаться переделать их, заставив жить по вашему усмотрению. Однако это не возможно. Все, что в ваших силах – это изменить себя. Вы можете изменить реакции на некоторые вещи, которые вас раздражают или беспокоят, вы можете изменить свое отношение к себе и к людям, которые вам не приятны. Но не можете заставить их делать только то, что хочется ВАМ! – Анжелика гневно посмотрела на него, пытаясь даже взглядом донести свою мысль. – Чем быстрее вы это осознаете, тем меньше людей пострадает.

- Так это вы делаете?? Вы убили Марину?

- Нет, я тут вообще не причем. Хотя, это утверждать полностью нельзя. Видите ли, наш внутренний мир отражается во внешнем. Вы тоскуете в душе, и видите смерть в своей жизни. Ваш внутренний поиск привел вас ко мне. Я – лишь отражение того, что вам нужно. Ответы. И не более, - Анжелика отошла к окну, - вся наша жизнь – лишь отражение наших мыслей и суждений. Если вас не устраивает ваша жизнь, измените мышление, и она изменится.

Анатолий поник, осознавая ничтожность своих домыслов. Он ничего не мог противопоставить услышанным словам, увлекшись теплым ощущением в груди.

«Надежда? Возможно ли это, после стольких лет?» - он молча вышел из кабинета, оставив пропуск на столе.

«Больше он мне не понадобится, я не хочу сюда больше приходить» - Анатолий сел в машину, следуя своему плану, теперь навестить Кузнецова.

Надежда на новую жизнь, не имеющей ошибок прошлых лет, теплилась в душе Анатолия, придавая силы. Он никогда не забудет Марину, но и отвергать любовь не станет, он решил сделать это ради нее.

У ворот шикарного дома бизнесмена, машина следователя чуть было не столкнулась с выезжавшим транспортом, за рулем которого сидела Вероника. Анатолий не сразу узнал нее, от былой красоты не осталось и следа. Лицо девушки было смертельно бледным, на щеках горел румянец пощечины, а из глаз ручьем лились слезы. Она плохо понимала куда едет, лишь знала, что должна как можно скорее покинуть этот дом.

Анатолий хотел бы поговорить с ней, но машина резко набрала скорость и скрылась за поворотом, исчезая из поля зрения.

Следователю ничего не оставалось, как проехать к дому.

На лестнице стоял дворецкий, еще не отпущенный предыдущей гостьей, он уже готовился встречать нового.

- Милиция? – его густые седые брови изогнулись, придавая взгляду удивиленно-радостное выражение, - давненько у нас не было милиционеров, - он открыл входную дверь, вежливо пропуская гостя вперед, - прошу сюда, я сообщу хозяину о вашем приходе.

Оставленный в прихожей следователь не терял попросту время, он осматривался, пытаясь составить в голове образ человека, владеющего таким богатством.

Изящные фрески обрамляли потолок, причудливым образом переходили в оконные арки. Небольшая комната была обставлена зеркалами, на рамах которых были выложены сюжеты греческих мифов. Углы украшали клумбы и статуи.

- Владимир Алексеевич примет вас, прошу за мной, - провозгласил дворецкий и повел гостя через огромные залы и коридоры.

Глава 6

- Значит и у вас есть такая помощница? – роскошь дома, безусловно, удивила Анатолия, но еще больше он изумился, увидев в кабинете Кузнецова девушку, так похожую на Анжелику.

- Это только формально я помощница, - отозвалась девушка, нахально улыбнувшись.

- Лика, оставь нас наедине.

Анатолию показалось, что Владимир хочет посекретничать.

- Я должна быть в курсе всех дел, - Лика села в кресло, расположенное рядом с креслом Кузнецова и насмешливым взглядом посмотрела на следователя, - сообщите нам цель вашего визита.

- Я расследую дело смерти Никольской Ирины.

- Так это правда? Она мертва? – Владимир немного привстал от волнения.

- Да, она мертва, есть заключение мед.экспертизы по этому поводу.

- Насколько я знаю, она покончила с собой. Чего вы от нас хотите? – цинично отозвалась Лика.

- Я должен узнать, не подтолкнул ее кто-нибудь к этому.

- Подтолкнул? А разве человека можно убедить в никчемности своей жизни? Только он сам может сделать такой вывод и решиться свести с ней счеты.

Анатолий понимал, что Анжелика и Лика похожи не только внешне. Разговор снова затронул психо-философские темы, заставляющие его краснеть от неполноценности знаний в этих сферах.

- Разве вас, например, можно легко убедить, что ваша жизнь ничего не стоит? Или же, что вам никто не рад на этой планете? – Лика не сдавалась, желая увидеть полную капитуляцию своего оппонента.

- Меня убедить вообще сложно. Но мы говорим сейчас не обо мне, женская душа, как известно, более чувствительная. А у Ирины было много причин.

- О том и я говорю, что ее решение созрело. Она долго вынашивала его, но все же отважилась.

- Откуда вам известно это?

- Логика и знание людей, - Лика достала сигареты, - если у вас больше нет вопросов, я бы попросила не отвлекать нас от дел.

Владимир строго посмотрел на нее, возмущаясь ее хладнокровию и жестокости слов.

- Лика, выйди, - твердо произнес он.

- Даже не подумаю, нам еще надо отчет проверить и составить план для совета директоров.

- Я сделаю это позже, оставь меня со следователем наедине.

- Нет.

- Не вынуждай меня, - Владимир поднял трубку телефона и хотел набрать первую цифру.

- Хорошо, только не долго, - Лика направилась к выходу, попутно доставая сигарету из пачки и прикуривая.

Когда дверь закрылась, Владимир жестом указал на небольшую террасу, предлагая проследовать за ним.

- Что вы хотите мне сообщить? – любопытство Анатолия росло, и он боялся, что не успеет его удовлетворить до прихода настырной девушки.

- В тот вечер не я ужинал с Ирой, - тихо проговорил Владимир.

- Как это понимать?

- Встреча с Ириной перевернула мою жизнь, я влюбился настолько сильно, что хотел жениться на ней, оставить дела и посвятить себя полностью семье. Это вовсе не входило в планы Лики. Она принадлежит организации, которая контролирует практически все деловые потоки этого мира. Ей нужна послушная пешка, и в тот вечер она поехала в ресторан, заперев меня в спальне собственного дома. Я не знаю, о чем они говорили, даже представить не могу, что можно сказать человеку, чтобы он убил себя – Владимир закрыл глаза, обхватив голову руками, - я в отчаянии, это замкнутый круг, и мне уже не выбраться отсюда. Но вы можете, пока вас сюда не затянуло. Уходите, забудьте это место и закройте дело. Это страшные люди, они не щадят никого. Спасайтесь, пока не поздно.

- Мне кажется, уже поздно. Я и так знаю много об их клане.

- Не обрекайте себя, я … - Владимир замялся, - я хоть и не смог уберечь себя и Иру, может, я хоть вас… смогу спасти от этого зла. Прошу вас, уходите и больше не приходите никогда.

Искренность слов не подвергалась сомнению, однако Анатолию казалось, что что-то тут не так просто. Не совсем сходится.

«Зачем он говорит мне это? Почему же он раньше не позаботился о своей женщине так, как заботится сейчас обо мне? Она была бы жива. Может, и она узнала что-то лишнее о клане?».

- Время истекло, пора за работу! – Лика ворвалась ураганом, отдав охранникам приказ проводить гостя к выходу.

- До свидания, - тихо проговорил Владимир и послушно выполнил приказ девушки сесть за стол.

- До свидания, - ответил задумчивый следователь и проследовал за службой безопасности.

«Нужно запросить рабочий состав крупных фирм нашего города», - промелькнувшая мысль очень понравилась следователю, и он тот час позвонил своему давнему товарищу.

Разговор длился недолго: банальные приветствия, традиционная фраза «как дела? Здоровье?», краткий обзор последних достижений с целью сразить своего оппонента в негласной игре «кто придумает больше и как можно правдоподобно», резкий переход к главной теме звонка и краткое прощание без эмоций. Ни чувства радости от разговора, ни чувства печали от прощания. Словом ничего. Это просто дежурный звонок, как бывает и дежурная улыбка, несущая одну и ту же информационную нагрузку, от которой нет никакой коммерческой или моральной пользы.

Анатолий завел мотор, следуя своему плану – заехать к Эве, чтобы отдать дневник.

«Привлекательная женщина, наверное, добрая и заботливая, она так ухаживает за сыном подруги», - на краткий миг Анатолий Викторович представил, как хорошо они смотрятся вместе, но тут же прогнал этот образ.

«Чепуха какая, о другом думать надо сейчас» - он остановился у подъезда Никольской, выключил фары и вышел из машины.

- Холод то какой, - стуча зубами, произнес он, спешно забегая в подъезд и поднимаясь по лестницам.

- Тетя Эва в магазин пошла, - произнес Митя с некоторым недовольством.

- Можно я ее подожду?

- А у вас что-то важное? Тетя Эва сказала никого не пускать.

- Мне нужно поговорить с ней и передать кое-что.

- Оставьте мне, я передам, - не сдавался Митя, твердо решивший не пропускать гостя.

- Не могу, я должен отдать ей в руки.

- Тогда ждите, - Митя закрыл дверь, так и не впустив гостя, и в сознании своей правоты, одобряя свое поведение, согласное указанию ушедшей Эвы, он направился в зал досматривать фильм.

Анатолия сначала рассердил поступок мальчика, но потом он успокоился.

«Действительно, я не хотел бы, чтобы мой ребенок впустил незнакомого человека в дом. Подожду ее внизу», - следователь спустился по лестнице, мягко улыбнувшись своим мыслям, - «ребенок… для следующего ребенка я стану хорошим отцом».

Он не спешно закурил, мечтательно смотря в небольшое оконце. Ветер становился жестче, тяжелые тучи заволокли небо, вызывая грустное настроение на сердце.

Эва шла быстрым шагом, дрожа от холода.

«И почему ей не сиделось дома?», - Анатолий Викторович потушил окурок, увидев приближающуюся женщину.

- Эва, - негромко позвал он ее.

- Здравствуйте, что вы тут делаете? – Эвелина с трудом произносила слова, стараясь улыбаться.

- Жду вас, я привез дневник, - Анатолий протянул тетрадку.

- А что ж вы не поднялись? Сидели бы в тепле.

- Я поднялся, но мальчик меня не впустил, - легкая улыбка играла на губах мужчины.

- Понятно, Митя – буквоед, если сказано никого не пускать, он, и не впустит, - Эва взяла тетрадь и направилась к лифту, - может, за чаем расскажете, как продвигаются дела?

Анатолий Викторович недолго колебался. Идти ему было практически не куда. Домой – там каждая вещь напоминает о дочери. В кафе – там шумно, а ему хочется тишины и уюта.

Глава 7

- Доброе утро, - тихо произнесла Эва, робко посматривая на лежащего рядом мужчину.

- Доброе, как спалось?

- Хорошо, а тебе?

- Я почти не спал, - Анатолий мягко улыбнулся, - слишком много впечатлений за день.

- Прости, что-то на меня вчера нашло, сама не знаю.

- Не извиняйся, это не твоя вина, - Анатолий поднялся, разыскивая взглядом одежду, - когда завтрак?

- Скоро, - Эва накинула халат и скрылась в ванной комнате.

Митя весь вечер провел один: то Эва закрылась со своим гостем на кухне, то в спальне. Мальчик ревновал, и впервые, за последние дни остался один. Проведенные в размышлениях часы показались ему вечностью, итогом которой стала мысль о том, что в одиночестве все-таки скучно и куда веселее быть среди людей.

Забыв про ревность и неприятие внезапно появившегося мужчины, Митя решил сделать первый шаг.

- Доброе утро, - произнес он, разливая чай, - я тут приготовил кое-что, не знаю насколько оно съедобно.

- Митены завтраки просто чудо, это он так скромничает, - Эва подошла к мальчику и поцеловала его в лоб, - как спал? Что приснилось?

- Вроде ничего, - мальчик задумчиво посмотрел на потолок, - или я просто не запомнил.

Анатолий чувствовал себя как-то скованно, хотя и старался поддерживать разговор, но его обуревало желание поскорее уйти.

«Совсем с ума сошел, у нее ведь недавно погибла подруга, я лишился дочери, мальчик – матери. Что я натворил? Идиот», - он безжалостно ругал себя по пути домой, дорога казалась ему мучительно долгой.

Практически этим же занималась и Эва, только вывод сделала для себя другой.

- Почему я должна убиваться? Да, у нас горе. Но это не значит, что теперь я должна во всем себе отказывать. Ира мало времени уделяла ребенку, я же с ним почти круглые сутки. А если в доме будет мужчина, то Мите вообще заживется хорошо, - Она сидела за туалетным столиком и расчесывала волосы, вопросительно поглядывая на себя в зеркало, - я ведь поступила правильно? В любом случае, прошлого не вернешь. Может, даже, напротив, в свете печальных событий, себя нужно как-то радовать. Не хоронить ведь себя? Я любила ее и помогала, как могла, но я не могу умереть вместе с ней – Эва решительно поднялась, - я больше не буду жертвовать собой, я тоже хочу хоть немного счастья.

Впервые за долгие годы или, может, за всю жизнь, Эва любовалась собой, с любовью выбирая сумочку и одежду, которую наденет; начищала сапожки, которые все равно испачкаются в уличной грязи, не успев сделать и пяти шагов из подъезда.

Существование начинается с первого вздоха, который делает младенец, а вот когда начинается жизнь? Для нее она началась именно сегодня.

Как и Ирина, как и дочь Анатолия, Эва находилась на той тонкой грани между бытием и смертью. Она не видела смысла жизни, и не знала, как исправить ситуацию, но страстно желала этого. Ее отрешенность от себя и бесконечная помощь другим чуть не погубила ее, заставляя забыть о своих желаниях и потребностях. Вечное «нет» по отношению к себе звучало настолько часто, что обратилось в противоположность, не считающуюся с текущими принципами и обстоятельствами.

Наступил тот момент, когда стыд превратился в бесстыдство, окрещенный новыми понятиями о себе.

Приехав на работу, Эва была удивлена внезапным вызовом директора. Поднимаясь по лестнице, она пыталась угадать причину, но светлые мысли о повышении путались вперемешку со страхом увольнения. Эва робко постучала в дверь, поправляя костюм и прическу.

- Войдите, - раздался женский голос.

Эва выдохнула и опустила ручку двери.

- Здравствуйте, вы желали меня видеть?

- Да, - Анжелика стояла возле стола и жестом руки пригласила гостью сесть, - я хочу спросить вас.

Эва немного смутилась, увидев ассистента директора, а не его самого. Но приняла приглашение и опустилась в кресло напротив мисс Дорен.

- Слушаю.

- Как продвигаются дела с опекунством мальчика? Я хотела бы поспособствовать этому, если нужна помощь.

- Честно говоря, все идет нормально. Поданы все документы, и мы дожидаемся решения соц.комиссии.

- Что ж, хорошо, - Анжелика улыбнулась, - я очень рада, что в нашей компании есть настоящая дружба. Ведь не каждый человек согласиться усыновить ребенка подруги, - девушка многозначительно ухмыльнулась, - как повезло, что у вас нет своих детей. Иначе это могло бы нанести лишнюю психологическую травму, вы со мной согласны?

- Наверно, - Эва не совсем понимала к чему этот разговор, но чувствовала себя неловко. Будто ее рассматривают под микроскопом, затрагивая личные аспекты, которые потому и названы личными, что должны оставаться в неведении для посторонних глаз.

- Удивительная штука, эта жизнь. Все так хорошо сложилось, будто заранее спланировано. У вас нет детей, а теперь вы обрели взрослого сына, не тратя бессонных ночей и лишних нервов. У вас не было мужа, и вы нашли хорошего мужчину, нуждающегося в заботе и женской ласке.

- К чему вы клоните? – Эва теряла терпения, обволоченная собственными мыслями о грешности своих поступков.

- Подойдите, - Анжелика отошла к окну, возле которого стояло старинное зеркало во весь рост девушки, украшенное резными узорами по краям рамы, - это не простое зеркало. Оно обличает настоящий облик человека, хотите взглянуть на свой?

Девушка встала перед отражением, вдохновляя своим примером. Эва давно задавалась этим вопросом: какова она в душе? Она столько раз забывала о себе, изменяя своим принципам и суждениям, столько раз врала себе, чтобы хоть немного уменьшить внутреннюю боль, что совершенно запуталась.

И вот он – шанс узнать все, без утайки, если конечно, эта девушка не обманывает.

Анжелика всегда говорила прямо и умела убеждать, затрагивая те болевые места приходивших к ней людей, которые были на поверхности и обнажены настолько, что хватало даже простого дуновения в их сторону.

Эва, очарованная скорым исполнением желаемого, медленно поднялась и стала приближаться. Когда между ней и зеркалом оставался лишь шаг, в его отражении она смогла увидеть образ Анжелики. Это - могучее дерево, цветущее и буквально распыляющее свой дивный аромат. Его сильные корни уходят глубоко в землю, а стройные ветви с густой кроной тянутся вверх, желая достичь неба.

- Что же я увижу? – тихо произнесла Эва, закрыв глаза и становясь перед волшебным предметом.

Анжелика с интересом наблюдала реакцию женщины. Уже многие стояли рядом с ней, подвергнутые этому не простому испытанию. Увидеть себя, без той лжи во спасение, и без разных масок, которые сменяют друг друга в повседневной жизни – зрелище не для слабонервных.

Кто-то радовался, кто-то рыдал, кто-то слепнул на следующий день или переставал дышать сразу после увиденного. Реакция разная, но причина, приведшая их сюда, всегда одна – страстное желание познать себя.

И она дает им такую возможность, метод жесток, зато действенен.

День откровения никто из приходивших не забывал до конца своих дней, связывая его с началом нового пути и назначения новых целей.

Эва вздохнула и открыла глаза. Тяжелый ком подступил к горлу, лишая возможности произнести хоть слово или даже звук.

Глаза не могли закрыться, хоть и страстно желали не видеть, казалось, все ее тело было парализовано.

Засохшее изъеденное червями яблоко, брошенное в пустыни и оставленное своими незваными гостями паразитирующего характера.

Сердце женщины сжалось, как близок был ей этот образ и в тоже время противен. Она всегда убеждала себя в своей доброте, но была ли это доброта? Помощь во имя того, чтобы называться доброй. Или же неспособность отказать, чтобы не прослыть бессердечной. Зачем она приходила к Ирине и оставалась с ее ребенком вечерами? Не для того ли, чтобы потом гордиться своей добротой и незаменимостью? Не ради того, чтобы побыть с ребенком, о котором она мечтает, но не может завести?

Все маски слетели, обнажая израненную душу.

Знаешь ли ты, мой дорогой читатель, что увидишь в подобном зеркале?