Мы договорились смотреть на одно и то же место ровно в семь вечера. Тогда наши взгляды встретятся и обнимутся.

Ты говоришь сложное заклинание, нажимаешь кнопку и ворота открываются. Хрипло, рывками. Справа на обржавелой застеленной солдатской кровати, прижавшейся к низкому заборчику, сидит бывалый пропитанный мужчина. Готовый мудро ответить на твой вопрос, любого полета. Под кроватью лежать его пожитки. Но они не видны так как он натягивает покрывало к полу. Чтоб они не выпинались. Впереди, если стоять спиной к воротам, стоят в шагах десяти четыре ведра. В первом можно останавливать время во втором можно совершенно все, в третьем прошлое, а в четвертом сюрприз. Хотя думаю. Можно бывало обойтись двумя ведрами, вторым и четвертым. Но сейчас не про это. На самом деле это все не по настоящему.

Когда в морозность заворачиваешь за угол и на тебя летит сильнейший сквозной Ветр и ты независимо от привычек хухлишся и аперед тебя идет как ни в чем небывало высокая стройная женщина в длинной на талии в ремне шубе цвета ворона. При высоких, стальных каблуках, на плече ее золотая сумка с каменной черной короной. И тебе кажется эта корона твоя смерть. Почему только тайна. Походка этой дамы спокойна и ровна. Лакированные открытые туфли ступают междукошкалошадью. Сквозняк почти сдувает тебя. А женщина идет еще чище. И хочется обогнать ее и посмотреть на нее из лица. Ты как-то оглядываешься, но там никого нет, не видишь. От такого морозного сопротивления твоя хода крива и рвана. Ты смотришь на впередиидущую и страшно удивляешься, заметив совсем случайно из под мехового подола красивый черный хвост. Напряженный и слегка виляющий. Потом женщина останавливается и медленно оборачивается. Ты видишь ее красивое лицо. Как черное облако на красном горизонте. Но через секунду понимаешь, что это не лицо, а вырывок из твоей детской фотографии. Ее она достала из своей сумки. А ты поднимаешься и несешься по обмерзшим льдом скользким улицам. Ветр то поднимает тебя. То бросает и волочит за ноги по асфальту. Он поднимает тебя в небо. Ударяет в холодные городские стены. Закауливает. Так же как и множество таких как ты- маленьких кусочков фотографии которую порвали на пятьдесят шматочков. Вы разлетаетесь по всему городу. И теперь остается лишь ждать, когда вас снова соберут и склеят. А на месте тех отрывков, которые пропадут навеки, нарисуются новые. Совсем скорее другие. А на обратной странице подпишут: Метюля, любовь. Это ее так звать. И так просто об этом никто не может узнать.