Таланты Горина и Сартра отразили свет славы пожара Артемисиона: Герострат перестал быть просто тенью истории террора. Едва ли этот интерес ограничивается общечеловеческой тягой к деструктивности (Герострат как проекция в прошлое Тайлера Дердена) или специфическим психологическим комплексом.

Обыкновенно при цитировании известного отрывка Плутарха опускается собственно Corpus delicti: что же сгорело?Золотые тельцы - жертвенный дар Креза не пострадали от огня, также как и мраморные колонны храма. Рухнувшая крыша не смогла навредить алтарю Артемиды. Из утерянного имущества невосполнимыми были, пожалуй ,только интеллектуальные жертвы богине - рукописи. Среди них находился и философский трактат Гераклита, жившего при храме примерно в 550г. до н.э.,на что указывает Татиан в Послании к эллинам. Едва ли я возьму на себя смелость вступить в широкий диапазон дискуссий о сущности учения Эфессца. Уже в классическом библиографическом исследовании Руссоса отмечено, что за "последние 25 лет о Гераклите было опубликовано примерно столько же работ, сколько с эпохи Возрождения до окончания второй мировой войны". Остановлюсь лишь на самом спорном моменте, не получившем адекватной оценки у исследователей: речь идет об эсхатологической концепции мирового пожара-"избытке огня", экпирозе.

Платон, порвавший с гераклитовской школой Кратила скуп на слова. Стагирит в своей Физике указывает на то, что» все когда-нибудь станет огнем» - но неясно, все ли сгорит, или любая вещь в определенный момент развития приобретет огненную природу.

Гегель (а вслед за ним и Лассаль) амнистировали своего любимца: учения о мировом пожаре у него не было, все инсинуации - позднейшая приписка стоиков.

К.Маркс со свойственной ему любовью к экономическому детерминизму высмотрел в комментарии Симпликия эталон стоимости.

Дореволюционное издание "Досократиков" А.О.Маковельского не заняло ни одной из позиций, предпочтя просто опустить вопрос.

И только одна мысль не дает покоя пишущему эти строки - а не имел ли место особый интуитивный акт познания, столь любезный Ницше: обладает ли философ особым даром предвидения.( Мистическим ли?- Конечно, мистическим, ибо мистика есть всего лишь таинственное). Уж не открылась ли Гераклиту в своей великой отрешенности стены храма, объятые пламенем? И не сделал ли вывод из этого: Раз многолетний труд зодчего Херсифрона отдан Перуну, не ожидает ли пламя все вещи, весь космос вещей. Из единичного экзистенциального акта познания выстраивается философская система. Не в силах переносить трагизм ситуации Гераклит впадает в известную мезонтропию и оканчивает жизнь самоубийством.

Частный вывод из этого заключается в следующем: Гераклит, осознавая проклятость своего трактата, прячет его там, где экпироза определенно наступит. Там где самая жестокая эриния - Истина настигла его. Любопытно также, что Диоген Лаэрт передает следующее высказывание Темного, насколько мне известно, никогда не трактующееся иначе, кроме как доказательства реакционного характера философии Эфессца: Своеволие надо гасить пуще пожара(43DK).

Будь я платоником в духе того же Плутарха я нашел бы выход в "пребывании" идеи до её "бытия". Гераклит таким образом просто создал Герострата: Идея теоретика воплотилась в деятельность практика. Герострат прочтя один из многочисленных списков афористичного трактата ,зажег в себе основательно подзабытый светоч Агни царей-жрецов. Было ли это актом почитания Наставника или же аффектом от осознания текучести этого мира не так важно. К 356 году до н.э. в Эфесе могла утвердится именно эта позиция: архонт Клеон лишь хитро улыбнулся узнав о пожаре в храме Артемиды Бритамарис.