Иногда, когда за моим окном стучит унылый осенний дождь, смывая последние краски только что ушедшего в небытие лета, я достаю красный фотоальбом, смахиваю с выцветшей обложки пыль, сажусь в кресло, раскуриваю трубку и открываю дверь в воспоминания.

….Это было ровно десять лет назад, мне двадцать пять лет, я смел и бессмертен, красив и бородат как Хэмингуэй, и весь мир для меня - аттракцион… Вот я стою на краю крыши девятиэтажного дома на одной ноге и смеюсь в объектив. Единственный снимок в альбоме, который сделан не мною. Фотоаппарат был в тот момент в твоих тонких и нежных пальцах. В левой руке я держу розовые кружевные трусики, они развеваются на ветру. Ты их сняла только что. Через мгновение мои пальцы разожмутся, и трусики улетят вниз, дав старушкам на околоподъездных лавках недельную пищу для разговоров. …

Я тогда мечтал стать великим фотографом, а моего лучшего друга влекла кинорежиссура.. Именно он однажды привел тебя в мое убогое двадцатиметровое жилище…

- Так вот это и есть то самое логово гения? – первое, что ты мне сказала, иронично подняв тонкую бровь.

С первого взгляда я не влюбился. Никогда мне не нравились кукольной красоты девушки, считающие себя идеалом, перед которым простые смертные должны были мгновенно падать ниц. Я лишь недоуменно посмотрел на приятеля.

- А она вообще в курсе, что перед съемкой надо будет все с себя снять? И что предполагаются, так скажем, некоторые эксперименты?

Ты не дала ему ответить. Белая футболка, только что облегавшая твое тело, полетела мне в лицо….

….И вот ты лежишь на полу, обнаженная, вся в крови и краске – уже невозможно отделить одно от другого. Кровь, конечно же, не твоя, хотя и человеческая. Была у меня тогда одна знакомая медсестричка – подсобила. Я аккуратно рисую на твоей правой груди свастику, а на левой мой друг тонкой кисточкой изображает серп и молот. Потом бегу в ванную, оттираю руки от краски и, скорее, скорее – пора делать снимки… После той фотосессии я и понял, что очень хочу быть с тобой. В тот вечер мы напились портвейна, друга я выпроводил, а тебя никуда не отпустил….

Я сделал очень много твоих фотографий. Разные ракурсы, выражения лица, едва уловимые смены настроения. Мне хотелось оставить себе как можно больше тебя. На память. Где-то в глубине души я понимал, что мы вместе лишь ненадолго. Но прошло два года, а все оставалось как прежде. И я стал успокаиваться. Мне показалось, что и ты довольна текущим положением вещей. Пожалуй, единственным, что меня еще настораживало, был тот факт, что ты не предпринимала никаких попыток затащить меня в ЗАГС, поставить клеймо в паспорт. На все мои намеки ты лишь смеялась и обзывала меня «пошлым обывателем». А потом однажды ты просто ушла утром и больше не вернулась. Я как водится , обзвонил всех друзей, знакомых, больницы, морги… Ловил себя на мерзкой мыслишке, что буду больше радоваться если ты мертва, чем если ты просто сбежала от меня к другому…

….Что же до моего друга - он действительно стал кинорежиссером. Не то чтобы великим, но неплохим.

Наверное, именно поэтому в итоге ты выбрала его. Я разбил телевизор, когда случайно увидел тебя в его первом фильме… Колошматил по нему молотком с тем же остервенением, с каким когда-то входил в тебя…

Из газет я узнал, что фильм имел успех не только у зрителей, но даже и у некоторых критиков. Тебя стали приглашать сниматься и другие, более маститые режиссеры. Долгое время ты была очень популярна. Лишь в последние несколько лет о тебе совсем ничего не пишут. Зная тебя, могу предположить, что причиной может быть все что угодно: от банального «спилась», до экстравагантного «уехала в Северную Африку навсегда». В любом случае, думаю, что ты взяла от жизни все, даже то, что предназначалось не тебе.. Мне же остался унылый осенний дождь, трубка, фотоальбом и логово гения, давно уже им покинутое….