– Мне недавно такой странный сон приснился...

Мы встретились с ним на остановке. Пожав протянутую руку, я расположился напротив в самом конце пятнадцатиместной дребезжащей маршрутки, как раз рядом с окнами в задних дверцах. Она подпрыгивала на кочках, из-за чего требовалась концентрация внимания, чтобы расслышать что-нибудь. Надо ли говорить, что моему сонному сознанию не доставляло удовольствия приложение каких бы то ни было усилий.

Я слегка подался вперёд и посмотрел ему в глаза.

– Сначала три огромных слона шли по лесу. По обычному сосновому бору.

И он показал за окно, где действительно мелькали почти голые стержни сосен.

– Они шли прямо и напролом. Деревья падали с невообразимым треском. Потом их начало становиться всё меньше и меньше. До тех пор, пока слоны не оказались в пустыне – песчаные дюны тянулись до горизонта.

Я приподнял брови и улыбнулся. Думаю, я довольно хорош в демонстрации удивления – у меня было много практики.

– Но слоны продолжали идти напрямик в бесконечность. Они усыхали и скукоживались, а под конец вообще превратились в верблюдов.

Я три раза подряд резко выдохнул через нос и улыбнулся чуть шире. Он давно уже говорил громче, чем было нужным. Гласные беспощадно вонзались в мой измученный мозг.

– Тут же около них – совершенно непонятно, откуда – возник погонщик. Такой внезапный караван продолжил двигаться вдаль.

Его жестикуляция стала более энергичной.

– Не знаю, сколько они шли, но у меня создалось впечатление, что очень долго. В конце концов прямо перед ними оказался оазис – три пальмы и озерцо – стандартный набор.

Я размял затёкшую шею. И почему люди так огорчаются, когда не смотришь на них? Это же так неудобно.

– Я сначала думал, что верблюды снова разбухнут до слонов и затопчут оазис. Но они поступили куда хитрее: войдя рядком в воду, впитали практически всю, слились и трансформировались в корову. Погонщик же, который за время путешествия сморщивался и седел, высыхая, вобрал оставшуюся грязную лужицу и стал телёнком. И начал пить молоко... На этом сон, собственно, и закончился.

Да. Теперь он ждал от меня чего-нибудь. Я протянул что-то про слизней и жуков, которые снились пару месяцев назад, но он явно не расслышал – лишь кивнул и широко улыбнулся. Не самый плохой вариант.

Он сидел и весело поглядывал то на восходящее солнце, озарявшее его лицо оранжево-жёлтым, то на меня. Я же подивился своей находчивости – уютная тень подходила мне сейчас куда больше припекающего солнца.

Да. Постепенно его улыбка поблекла – молчание в разговоре сгущает воздух и создаёт чувство неловкости. Меня это всегда забавляло. Поэтому, когда он снова начал говорить, я удовлетворённо ухмыльнулся.

– Ты никогда не задумывался о том, что яблоко куда совершенней шара?

Удивление. Понятно, из-за чего я тренирую его наиболее активно.

– Просто наша косноязычная математика не может коротко описать столь правильную форму яблока.

Я понимающе закивал. Скоро была конечная, стоило ему подыграть.

– Потому была придумана «идеализация» шара, который на самом деле является лишь очень грубой моделью. Шар некрасив и негармоничен, в нём нет изящества настоящего яблока. Это чувствуется. Вследствие этого я считаю, что человеку ещё далеко до глубинного понимания основ мироздания.

Маршрутка остановилась. Я захлопнул дверь и поспешил с остановки.

– До свидания.

Я махнул ему рукой.