Я бегу и не оглядываюсь. Мне не к чему оглядываться, я и без того знаю, что позади меня. Толпы разъяренных мутантов, вот что. За мной по пятам гонятся полуразложившиеся уроды всех мастей, искалеченные собственным слабоумием, поедающие мозги друг друга.

Я бегу что есть сил, а они ебутся прямо на улицах и пачкают стены дерьмом: срут и разбрасывают его повсюду, и поедают его.

Меня тянет блевать, но останавливаться нельзя, это может стоить мне жизни. Они убьют меня, но это только половина проблемы: они хотят заполучить мою душу. Основная опасность скрывается в их безумии.

Каждая из этих тварей, обладая тремя ногами, шестью членами или пульсирующими сосками вместо век, или еще черт знает чем, каждый треклятый монстр считает себя человеком, адекватным, вполне разумным, имеющим право на свободу мысли, слова, передвижений и остальной поеботины.

Но все они заслуживают только смерти. Я бы с огромным удовольствием убивал их по возможности медленно и очень жестоко. Я бы сдирал с них кожу, капал воск в глаза и засовывал иголки под ногти, только я уверен, что эти чертовы отродья невосприимчивы к боли. Я видел это собственными глазами. Видел, как лопаются гнойные пузыри на их сморщенной коже, как они отрывают себе конечности, на месте которых отрастают другие – но что бы с ними не происходило, они продолжали скалить острые и кривые зубы в ужасной улыбке, словно собираясь откусить тебе что-нибудь. Они пробрались всюду, и теперь эти мерзкие улыбки, сводящие с ума и бросающие меня в дрожь, можно увидеть везде в магазине, в метро и даже по телевизору.

Но я много наблюдал за ними, и я изучил их. Скорее всего, у этих мутантов есть свои люди в правительстве. Это заговор, и я его разгадал. Большая часть, судя по всему, уже мутировала, а остальным вкололи какую-то дрянь, или пустили по вентиляции галлюциноген, чтобы никто ничего не замечал и не пытался перебить всех монстров.

Не знаю, почему это дерьмо на меня не подействовало, но, похоже, только я один осознаю, что происходит вокруг. Единственное, что мне остается – это бежать. Бежать и не оглядываться. Бежать что есть сил от зомби напичканных взрывоопасным дерьмом. От их дружелюбных клыков и безумства в гноящихся глазах. Бежать от их плоти, одержимой уродством и невыносимой вонью, от испражнений, льющихся у них изо рта и ушей. Мчаться прочь от реальности, изнасилованной их мерзостью.

Я бегу без оглядки. Скорее всего, они доберутся до меня. Тогда мне вставят трубки в рот, нос и глаза, а потом накачают меня тем же самым дерьмом, из которого сделаны они сами. Так все и будет, стоит мне только один раз споткнуться, остановиться только лишь на мгновение.

А потом меня закопают в отходах и не поставят креста, чтобы, когда радиация изменит мое тело, я смог выбраться из своей могилы, незаметно для Господа-Бога, такой же бессмысленный и мертвый, как все остальные.