- Помнишь, как мы гуляли зимой дома? Ну, тогда, когда ты пел мне… Помнишь? – спросила Саша у сидящего напротив Рика. Они не виделись год или около того, и сейчас он казался ей таким незнакомым, холодным и отстраненным… Именно поэтому она пыталась вспомнить те моменты в их общем прошлом, которые бы хоть как-то напомнили ей, кто этот человек. Вернее, напомнить ему, каким он был…

- Нет, не помню. Что ты делаешь в Лондоне?

- Работаю… У меня съемки здесь. Целыми днями на площадке. Но вот, зная, что ты тоже в Англии, подумала, может, будешь рад встрече… Смотрю, твои дела идут намного лучше, - сказала девушка.

- Да, не жалуюсь. Два ресторана в центре Лондона, дюжина кофеен в разных его частях… Планирую расширение сети, как раз сейчас ищу инвестиции под это дело…

- Тут достаточно уютно, - перебила его рассказ Александра. Ей совсем не хотелось слушать сейчас все это, - Почти как дома... Помнишь нашу квартиру?

- Еще бы. Там сейчас мама моя живет. Она все там переделала, тебе стоило бы посмотреть.

- Может быть, как-нибудь… Хотя, она вряд ли будет мне рада, а мне вряд ли понравится то, что увижу я…

- Зря… Ну и как продвигается твоя карьера модели? – последнее прозвучало скорее с усмешкой, чем с интересом, но девушка и не ожидала от Рика иного – он никогда не разделял ее стремлений, настаивая на том, что она не знает, что ей в жизни нужно (видимо, полагая, что лучше всех об этом знает он).

- Неплохо, - с улыбкой ответила она, - денег не много платят, но зато есть возможность увидеть мир, путешествовать, встречаться с интересными людьми… И ты же знаешь, как я люблю красивые вещи! – подумав о работе, девушка оживилась.

- Ну да, это твой выбор… Хотя, я не понимаю, какой смысл в «красивых вещах», когда ты не можешь в них ходить, - он скептически посмотрел на ее джинсы и маечку.

- Неужели я так плохо выгляжу? – спросила Саша, проследив за его взглядом.

- Да нет, как обычно, - отрешенно ответил Рик. Его взгляд задержался на ее лице, а потом словно растворился в пространстве перед ним…

***

Он не понимал, зачем она позвонила, зачем снова появилась, зачем захотела увидеть его… И самое главное, зачем он согласился. Просто сказал: «да, встретимся на пересечении Мерилебон роуд и Бэйкер стрит – там одна из моих кофеен неподалеку». Так, как будто она каждый день звонит. Как будто они каждый день видятся – ходят в кафе в перерыве на ланч, гуляют по вечерам, ездят за город на уйк-энд… Как-будто она и не пропадала на год. Где она была все это время? Он не знал. Он МОГ БЫ знать, но не знал – не хотел, не желал… Боялся?.. Возможно. Боялся узнать, что она вышла замуж или что добилась головокружительного успеха в модельном бизнесе, что она проводит время в компании богатых и красивых мужчин, пьет с ними коктейли, смеется для них, шутит с ними, флиртует… Целует их, спит с ними… Боже, как это тяжело – думать, что та, что принадлежала ТОЛЬКО ему, теперь занимается сексом с кем-то другим. Он гнал от себя эти мысли, целиком погружаясь в работу. Его ресторанный бизнес шел в гору благодаря его неимоверным усилиям, дел было невпроворот, поэтому, не думать было легко – просто уйти в работу, днем и ночью занимаясь любимым делом. И только вечерами, перед сном ее образ приходил к нему… Но не надолго, ведь засыпал он быстро.

Атмосфера этой кофейни более всего напоминала ему о Саше. О его Алекс, которая впервые предложила ему открыть ресторан в их родном городе – не на этой улице, не в этой стране, не в этой реальности, как будто… Маленькая уютная улочка, морозный, свежий воздух даже в центре небольшого городка, вечер зимнего дня, пушистые хлопья снега, отражаясь в тусклом оранжевом свете фонарей, падают на заснеженный тротуар, по которому они – веселые и по-детски счастливые, гуляют обнявшись… Тогда ему впервые захотелось сказать ей, что он влюблен…

- Помнишь, как мы гуляли зимой дома? Ну, тогда, когда ты пел мне… Помнишь? – она словно прочла его мысли. Рику иногда казалось, что она умеет это делать, но он предпочитал считать это простым совпадением. А сейчас он не собирался показывать ей свою слабость.

- Нет, не помню. Что ты делаешь в Лондоне?

И как назло в памяти всплыли слова той песни… Той самой, которую он ей спел далеким, как другая планета, зимним вечером. Потому что словами не мог выразить всего того, что хотел, и эта мелодия со стихами показались ему как нельзя более подходящими… «I love you… And this is wonderful». Ну нет уж, не собирается он ОПЯТЬ страдать, возвращаться туда, где жила любовь, чтоб быть оттуда выгнанным суровой реальностью… Она – всего лишь женщина, каких тысячи. Что в ней особенного? Ни-че-го. Ровным счетом ничего.

- Работаю… У меня съемки здесь. Целыми днями на площадке. Но вот, зная, что ты тоже в Англии, подумала, может, будешь рад встрече… Смотрю, твои дела идут намного лучше, - сказала девушка, оглядывая интерьер кофейни.

Глупая пустая кукла. «Она оставила меня, когда была так нужна. Она не простила какую-то глупость, которую я сделал, не подумав… даже не помню сейчас (да и она, уверен, не вспомнит), что это было. Но уж точно ничего такого, из-за чего стоило пускать коту под хвост три года совместной жизни… Ну ничего, я ведь и без нее справился», и он улыбнулся своим мыслям. Пусть посмотрит… Пусть знает, чего я добился. Без нее!

- Да, не жалуюсь. Два ресторана в центре Лондона, дюжина кофеен в разных его частях… Планирую расширение сети, как раз сейчас ищу инвестиции под это дело…

- Тут уютно, - она перебила его! - Почти как дома... Помнишь нашу квартиру?

«Еще б не помнить… Хотелось бы, конечно, забыть, да и мама постаралась – все оттуда выбросила и сделала ремонт». Но воспоминания не так-то легко стереть из памяти. Раз за разом, пытаясь разорвать и выбросить их фотоальбом, он не мог не вспоминать то время, что они прожили в маленькой квартирке на окраине города. Все, к чему прикасались ее руки, становилось там нужным – она умела приспособить под что-нибудь даже самую бесполезную вещь, сделать уютной даже собачью конуру, вычистить до блеска серебра даже старую алюминиевую кастрюлю… Но все это он понял только потом, когда она ушла. «Просто собрала вещи (или их мама выбросила?) и ушла… К своим фотографам, неудобным модельным шмоткам, вечным автобусам, поездам и самолетам, богатым мужикам с их машинами и дачами… В общем, не важно куда – она УШЛА ОТ МЕНЯ. Моя Алекс…», - подумал он, с досадой глядя на стройную фигуру Саши в обтягивающих темных джинсах и маечке, открывающей упругий красивый живот. Он поймал себя на мысли о том, что хотел бы снять с нее это все… Раздеть ее до гола, унизить, победить… Стереть эту сострадающую улыбку с ее лица раз и навсегда… Ударить ее, связать, убить… И Рик уставился в чашку, стоящую перед ним на столике. При этом он говорил что-то, но смысла сказанного не понимал… Оставалось только надеяться, что Саша ничего не заметила. Чашка кофе не столе – надо сосредоточиться на ней… Надо сосредоточиться на каком-то предмете и взять себя в руки… Так говорит доктор… Доктор? Какой доктор?..

***

- Помнишь, как мы гуляли зимой дома? Ну, тогда, когда ты пел мне… Помнишь? – спросила Саша у сидящего напротив, за перегородкой из непробиваемого стекла, Рика. Она знала, что нельзя ни пытаться объяснять ему что-то, ни спорить с ним и ни в коем случае не переубеждать его ни в чем… Эта болезнь неизлечима…