Как водится, желая обрести расположение гаранта, гарантика или важного вида столоначальника налогоплательщики шлют им в дар самое дорогое, что есть в наличии: свободно и несвободно конвертируемые условные единицы, выгодные контракты, борзые щенки или какие другие недешёвые животные («мерины», например). Наиболее ушлые представители электората могли бы подарить то, что доставит гаранту самое большое удовольствие: новое кимоно, горные лыжи, последнее издание словарика по немецкому языку, красочно оформленный туристический справочник по Санкт-Петербургу и другие полезные в быту и хозяйстве вещи, которые достойны величия соответствующей особы.

У автора же этой бормотологической сказки во владении находятся лишь пара десятков лет безупречной службы на границах Отечества, пара не слишком упитанных звёздочек на паре погон с парой просветов и пара грёз (об изгнании из власти проходимцев с предателями и о собственном, хотя бы однокомнатном, замке в панельном доме). Посему, среди перечисленного, а также не вошедшего в список личного и инвентарного имущества, ему не удалось обнаружить ничего дороже и ценнее, чем собственные умозаключения о делах великих людей, делах людей не великих и людях вовсе никаких дел не делавших. И для выражения своей признательности гаранту автор и изготовил сие повествование, ничуть не скрывая, что фундамент и немалая часть стен данного произведения принадлежит перу в своё время усопшего, а потому ныне покойного Никколо Макиавелли. В известном роде это лишь современное вольно-уместно-неуместное политико-бормотологическое иносказание классического «Государя», притянутое за уши к современному бытию загадочных соотечественников-россиян.

Потратив изрядно времени и прилежания на размышления, автор изложил свои бормотологические происки в небольшом труде. Последний и был бы непременно послан гаранту в качестве дара или безвозмездной рекламы, или спама, будь автор уверен, что он дойдёт до адресата. Но это сочинение (достойно или недостойно оно того, чтобы оказаться перед кем-то) вряд ли увидит своего читателя. И всё же есть надежда, что, любой владелец некоторой доли юмора, почтит его тем, что не примет за спам. Так пусть хоть кто-нибудь примет этот скромный подарок с тем же чувством, которое руководит электоральной единицей в долгом перерыве между выборами гаранта или своих собственных слуг (депутатов).

Автору (как налогоплательщику служивому) не под силу предложить потенциальному читателю дар более значительный, чем возможность за самое короткое время ознакомиться с тем, что он сам узнавал, подвергаясь беспокойству со стороны погодных катаклизмов, социального беспредела, бесконечных реформ и реформаторов. Здесь автор работал над возможностью более мягко и безболезненно для самомнения бестолковых выскочек изложить ощущение от их «великих дел», так как желал, чтобы труд сей или остался малоизвестным, или обрел известность только благодаря оригинальности и убогости современной трактовки бредореформаторами классических мыслей великих предков. Хотелось бы также, чтобы не сочли за наглость то обстоятельство, что человек, не покупавший себе дипломов и должностей, не проживавший в одних городах, домах или на лестничных клетках с вершителями (почему-то) судеб соотечественников, а стало быть, и не привлечённый к этим забавным процессам лично, решился сметь суждения великого предшественника реформировать и теоретически поруководить поступками столоначальников.

Арт-дизайнер, создающий средствами современных информационных технологий бессмертную рекламу, должен войти в интернет (чтобы окинуть взглядом флэшки и баннеры суровых конкурентов), а далее открыть окошко Фотошопа (чтобы превзойти коллег в искусстве изготовления высококачественной лапши для развесистых ушей юзеров). В нашем случае: чтобы постигнуть жизнь народа, нет необходимости его возглавлять, но чтобы познакомиться с сущностью гаранта, нужно быть частью электората.

Безграничное желание, чтобы наша Родина добилась прежнего величия, которое не раз уже возносила её над всем остальным миром и которое соответствует достоинствам терпеливых и умных её жителей, заставляет автора снова и снова углублять буквы на клавиатуре. И теплится ещё надежда обратить внимание гаранта и собственных слуг-депутатов на то, что за МКАДом жизнь всё-таки есть, что в России наличествует не электорат, а великий и могучий носитель не менее великого и могучего русского языка, что на этом языке сносно изъясняется, пожалуй, треть миллиарда жителей планеты Земля. А вот заявить на этом самом языке о своём благополучии может лишь жалкая кучка преимущественно недостойных этого людей. И если с высоты, куда вознесена руководящая длань гаранта, взгляд реформаторов когда-нибудь рухнет на ту низину, где живут просто люди, они узнают, насколько смешны могут быть их надутые бестолковой важностью щёки не по телевизору, а в заброшенной сибирской деревне, в протекающем от дождя офицерском общежитии, на нищей кухне учителя средней школы… Да ещё так много мест, где всё не так… Так вот! См. ниже!