Сон Ленина

Площадь имени экс-вождя в провинциальном городе Краснославске была освещена крайне слабо. Из множества фонарей горели только пять. Памятник предводителю мирового пролетариата выглядел одиноким и как бы лишним. Площадь с ее практически идеально ровным серым асфальтом в светлое время суток была излюбленным местом катания для скейтбордистов и роллеров. Днем они регулярно плевались в Ильича жвачками, а ближе к вечеру о памятник тушили бычки отучившиеся за день студенты. Но сейчас площадь выглядела почти безжизненной. Лишь на одной из лавочек неподалеку сидел молодой человек двадцати пяти лет, по имени Семен. Светловолосый, худой, с ранними морщинами на бледном , совсем еще детском лице. Его тонкие губы что-то тихо шептали, взгляд бессмысленно ощупывал воздух. Прошло полчаса. Он прилег на лавочку и задремал….

И приснился Семену его любимый сон….

Он катался на блестящей красной машине с открытым верхом по родному городу, многочисленные прохожие кидали ему цветы… Реже – банки из-под пива и разный мусор. Крики, шум, гам!

- Виват!

- Пиздец!

- Мудак!

- Россия для русских!

- Слава!

- Политическая проститня!

Поклонникам Семен снисходительно улыбался, с вражескими рожами не церемонился – давил их на своей чудо-машине как клопов. Девки бегали за ним толпами, иногда Семен притормаживал и самых симпатичных сажал в машину рядом с собой… Одним словом, сон был прекрасен и удивителен…

Разбудил его яркий свет. Семен оглянулся. Площадь была пуста, по крайней мере людей он не увидел. Только пара бродячих собак слабо скулила где-то неподалеку. Из поднятой в указующем жесте руки памятника (верной дорогой идете, товарищи!) лился розовый поток света. Семен прикрыл глаза рукой, свечение выглядело нестерпимо ярким. Розовый поток покружился над памятником, а затем полетел куда-то влево, под одну из лавок. Семен завороженно смотрел на этот сгусток чистейшей пассионарности .

А потом раздался вялый вскрик и все прекратилось.

…Под лавкой лежал пьяный мужик лет тридцати , судя по одежде , не бомж, а просто перебравший со спиртным работяга.

Семен аж застонал от разочарования..Он схватил мужика за куртку и начал трясти.

- Отдай! Отдай!

Тот смотрел на Семена совершенно бессмысленными глазами, разевал рот в попытке что-то сказать, но звук в нем словно застрял и выходило только что-то вроде «Ууууух».

Семена трясло от переполнявшей его злобы. Упустил! Неужели же упустил! Поняв, что от работяги все равно не будет решительно никакого толку, он отпустил его , брезгливо вытерев ладони о джинсы.

В этот момент по площади пронесся странный звук, похожий на змеиный хохот, если бы эти пресмыкающиеся умели смеяться.. Чшшшшшххххххххиииииииииииххаааааааааа………….

Обернувшись, он увидел , что голова у Ильича стала молочно-белого цвета, а глаза малиново-красными.

Решение высветилось в мозгу Семена словно на экране компьютера.

Он вытащил из кармана перочинный ножик и принялся за дело…

Семен пил кровь конкурента с отвращением, постоянно сдерживая накатывающиеся рвотные позывы. Вскоре организм от всей ситуации пришел в глубокий шок, и Семен потерял сознание…

….Проснувшись, Семен обнаружил, что не может пошевелить ни рукой, ни ногой, ни любой другой частью тела. Сфокусировав взгляд, он с изумлением понял, что стал почему – то очень высоким. Рядом с ним внизу, стояло его тело. Вернее, теперь уже похоже что не его. Лицо выглядело торжествующе-насмешливым, глаза, родные зелено – карие глаза глумливо смотрели на него , как бы говоря, мягким картавым баритоном: «Ну и как тебе? А мне дгужочек, лучше, много, много лучше. Пгактически великолепно».

А потом тело повернулось и ушло.

…..По гранитному лицу Ильича текли слезы. Впрочем, на июльском солнце они быстро высыхали. А в остальном ничего не изменилось. Разве что памятник стал немного ниже ростом. Но окружающие этого не заметили. Они и раньше обращали на него крайне мало внимания.