…Тихий, почти пасмурный рассвет поднялся над городом, окрасив все вокруг желтовато-сизой дымкой. Света еще очень мало, но края листьев уже серебрит скупое августовское солнце. С каждой секундой станет все светлее, все безжалостнее наступит утро, полное горечи.
-------
…Скоро осень. Она уже в воздухе, он дышит ею, листья на тротуарах, гонимые ветром, разлетаются под моими босыми ногами. В Коломенском уже осень, а, казалось бы, еще не время. Но я хожу босиком по листьям, назло им, назло приходящему тлену. Я касаюсь ступнями горячего асфальта, подбрасываю кончиками пальцев нежные кленовые листья, стонущие с хрустом под моими ногами. Я топчу прошлое, прошлое без Него, без жизни, холодное, скучное. Я топчу настоящее – полное сомнения и страхов, полное пресловутой женской ревности, полное Его двойников, но не Его самого. В глубине души я верю Ему, я жду Его.
-------
…Неотвратимый рассвет окинул беспечным взглядом все вокруг, заглянув нескромно на Наш чердак, Наш богемный оплот. Его лучистые глаза игриво пробегают по стенам, касаются сушеных веток под потолком, старого, покрытого патиной зеркала, ободков фаянсовых кружек, горлышка бутылки, рассыпанного по газете табака, узкой аскетической постели, двух бессильно утопающих в полудреме тел… Свет всегда приходит слишком не вовремя, когда его не ждешь – и ослепляет. Как больно смотреть! Как больно дышать! Кажется, свет коснулся сладострастно моей обнаженной груди и обжег своим прикосновением. Вздох отдался болью, Он, наверное, и не слышит, как я простонала во сне. Этот шаловливый лучик задрожал, дернулся затравленно и мягко скользнул по Его ресницам. Он спит, мой Бог, прижавшись щекой к правому соску. Все лицо, такое спокойное, застыло в полуулыбке, почти детской. Мой Бог спит.
-------
…Воздух дрожит от Его дыхания. Еще мне не принадлежа, Он мой. Я вижу это по Его таинственно сияющим глазам, отражающим водовороты холодной мартовской Пахры. Я не могу поверить, мне кажется, что единственный вздох, звук, единственное слово – разрушат так изящно придуманную иллюзию счастья. Его глаза – звезды на вечернем небе. «Первая звезда – твоя», - улыбается Он, указывая на крошечную точку посреди стремительно темнеющего неба.
-------
…Мы собираем листья. Клены почти сбросили свою одежду и теперь стоят, окутанные, как тонкой индийской шалью, утренним туманом. Дождя нет, но влажность висит в воздухе, запах мокрых листьев врывается в легкие с резкой щемящей болью, приносящей неописуемое наслаждение. Мне некуда спешить, в это воскресенье я свободна от горечи. Ко мне бежит со спутанными от ветра волосами моя Девочка, моя дочь. В руках – букет из желтых и красных листьев, тяжело дыша, она протягивает мне этот букет и говорит что-то, возбужденно, лихорадочно, тянет меня куда-то. Не бойся, моя Жемчужина, кленовые листья не завянут и не умрут, мы засушим их между страниц старой книги, и они всегда будут источать этот пьянящий и такой далекий аромат подмосковной осени. Будут напоминать, какое в Нашем сентябре пронзительное сине-серое небо с золотыми каплями листьев. А ты скажешь, что небо сентября – это папины глаза. Твои глаза, моя звезда, моя Жемчужина…
-------
…Утро наступило. И оно длится вечно. Тихо бужу Его поцелуями. Он почти сразу же отзывается, нежно что-то бормоча себе под нос. Мой мальчик, Он совсем не хочет просыпаться, Его руки – гнездо заботы и тепла – я снова тону в них. Мой мальчик, прильнувший к моей груди с почти младенческой безмятежностью, Твоя серьезность, строгость даже, Твоя Тьма – лишь снилась Тебе, и Ты проснулся с криком. В ноздри бьет дурманящий запах влажного сада, в дикой своей запущенности укрывшего почти все Наше окно густыми ветвями яблонь. Мы распахнем балконную дверь и выйдем на крышу, откуда открывается такой ослепительный вид на тот берег Пахры. Усевшись в мягкое продавленное кресло, будем пить малиновое вино, прямо из горла, и никто нам не помешает доживать на краю мира последние секунды Нашей вечности… Пришел Хозяин…
…Ждать его, затаиться, слышать, как он возится с ключами, как лает у дверей собака, точно знающая, что в доме непрошенный гость. БЫТЬ Непрошенным Гостем, украсть моего Бога у времени и расстояния. Всю ночь знать, что Хозяин здесь, рядом и не выдать себя. Быть ВОРОВКОЙ своей любви, украв ее у Судьбы, вместо сладкого кусочка вырвать все и сразу!
-------
…В рассветных серых лучах, спускаясь по шаткой винтовой лесенке, стараться не дышать, чтобы ни единым звуком не разбудить потонувшую в безнадежной апатии боль, готовую в любой момент распуститься ядовитым цветком. Отогнать залившуюся грозным, но, увы, бессильным лаем, собаку, жадно впитывая запах мокрой травы и гнилых яблок, забивший властным удушьем ноздри. Оставлять Его. Уходить с отсутствием сердца в груди.
…Чтобы снова вернуться…
Postscriptum:Сумбур... мысли и воспоминания... полностью - субъективные ассоциации...
|
Библиотека // Объявления
