Утро. Моросит дождь. Улица. Разбитая набережная. Долгий, не преодолимый путь к дому, путь, в котором предстоит преодолеть холод, моросящий, угнетающий, утренний дождь.

Прохожие идут, тупо смотря под ноги, думая каждый о чем-то своем, о чем-то не преодолимом, что неизбежно их настанет. У каждого свои проблема, своя драма…

Идешь, медленно, обдуманно, стараясь разобрать каждый шаг, ступая тяжелым лакированным ботинком на кирпичики, которые, когда-то, в свою очередь были уложены, пару столетий назад чернорабочими, затем переложены и возможно еще раз переложены…

И ты идешь, по этим кирпичикам «истории», наступаешь на них осторожно. Думаешь о том, как бы не выдать себя, не выдать своим поведением, поступками, шагами, то, что вчера ты делал то, что люди «высшего сорта» могли бы назвать недостойным, низким.

Вспоминая события вчерашнего дня, в голову напрашивается мысль, зачем все это надо было? Почему было просто не остаться дома, в тишине, покое. Вчерашний день был наполнен моментами, которые характеризируют тебя, как не сильно законопослушного гражданина твоей страны, которая так много делает для тебя, оберегает от опасностей, но система ее защиты далеко не совершенна, даже более, она очень далека от идеального представления.

Это ужасное ощущение, которое, преследует меня, просто сводит с ума. Привкус растворителя во рту напоминает об употреблении вещества под названием эфир. Вещество это принес вчера на вечеринку человек, который в свою очередь позаимствовал его у своего отца. Вечер начался, в запасе у нас было не большое количество алкоголя, заветная стеклянная бутылочка с затертой старой советской наклейкой, надпись на которой, гласила «Эфир» и платок. После не продолжительной подготовки к процессу принятия назально эфир мы уселись за столом и начали действо. Первым стартовал Андрей, он твердой рукой налил в центр платка эфир, сделал выдох и поднес платок к носу, несколько глубоких вдохов, он убирает платок и кладет его на стол. Глаза его моментально покраснели, налились слезами.

- Ух, - сказал Андрей. Следующий был я. Я повторил вес в точности, так же как и он, первый вдох и почувствовал, как пары попадают мне в нос и прямо оттуда влетают прямо в мозг, сделал еще пару глубоких вдохов, эфир начал жечь слизистую моей носовой полости. Убрал платок, передел следующему. Следующий повторил все, так же, как и мы. После чего мы закрыли стеклянную бутылочку и отправились в комнату слушать звуки музыки, открыли пиво, и завелась безумная беседа. По прошествии часа или полутора, мы с Андреем решили пойти в ночной магазин. Перед выходом сделали еще пару умопомрачительных вдохов, и вышли, шли мы как заправские пьяницы. В магазине мы успешно без особых падений смогли купить еще выпивки и продолжить…

Продолжить пытки, устроенные нами для нашего разума.

После мы встретили Михаила, и решили, что нам просто необходимо совершить замечательную вечернюю прогулку по бульвару. Через минут пять прогулки мы присели на лавочку. Сил у меня уже не было не куда идти, да и меня устраивало все там. Чудесный вечерний бульвар, достаточно теплый, свежий воздух. Но не успел я закончить размышления над прелестями вечера, как понял, что сижу уже один. На бульваре было пустынно, и вдруг, я вижу, как по бульвару идет мужчина с дамой, а перед ними бежит собачка. Пес был огромный, он приближался все быстрее и быстрее, и чем ближе он становился ко мне, тем сильнее у меня начинал биться пульс, помимо того, что пес угрожающе бежал в мою сторону, он еще и издавал пугающие возгласы. Тут мне стало совсем уж страшно. В тот момент мне показалось, что он понимает, что, что -то со мной не так, как будто знает и говорит, говорит только на своем, собачим языке:

- Зачем? Зачем ты это делал,

- Но ведь я не совершил не чего ужасного, просто хотел расслабиться, отдохнуть, - мысленно отвечал я ему.

В какой то момент в висках началась сильная пульсация, и тут я понял, что пес на самом деле уже давно убежал…