Тогда был вечер. Или ночь. Во влажном после дождя воздухе, летали зеленые светлячки, оставляя после себя тоненькие дорожки изумрудного свечения. Пахло мокрым сеном и травой.

Я сидела на коленях у Тиши, положив голову ему на грудь. Вокруг собралась большая деревенская компания – городские ребята смешались с деревенскими и бурно что-то обсуждали. Почти с кромкой воды горел большой костер, обдавая стоящих близко жаром.

Все были знакомы, все с детства знали друг друга. По темным силуэтам я могла определить не только кто это, но и какое настроение сейчас царит в душе этого человека.

Тиша тяжело дышал и, как всегда, молчал. Сильными руками он прижимал меня к себе, будто боялся отпустить, боялся, что уйду.

Обычный вечер. Приятный вечер. Таких много.

Единственное, что выбивало из накатанной колеи – так это незнакомый мальчик, сидящий на бревне у костра. Темные джинсы и рубашка, разлинованная на квадратики – черные и белые. Весьма необычная одежда для нашей деревни, у нас все попроще – кеды, старые штаны или протертые джинсы и какая-нибудь футболка. Темные глаза в свете костра казались черными. Красивый профиль.

Еще немного и носки его ботинок загорелись бы, но он, казалось, не замечал ничего вокруг. Смотрел в пламя огня и думал о чем-то своем.

Пустые бутылки из под водки лежали аккуратной кучей в сторонке. Парни, уже порядком пьяные, начали шевелиться, приставать к девчонкам и громко кричать. А незнакомец все сидел у огня. К нему попеременно подходили ребята – знакомится или просто из интереса. Он кидал на них быстрый взгляд, что-то говорил, и его вновь оставляли одного.

- Тиш, чей это парень? – я повернулась, чтобы видеть Тишино лицо.

- Со Светкой приехал, по-моему. Живет у нее. Сын сестры ее матери, так что ли. – он наклонился и поцеловал меня в губы. Я отстранилась и встала с его коленей.

- Свет, подь сюды. – Светка с хохотом вырвалась из чьих-то объятий и подбежала ко мне.

- Чё? - Света поправила задравшуюся футболку.

- Это кто? – она проследила за моим пальцем и хмыкнула.

- Помешались вы все на нем что ли? Это Тимур, приехал из города погостить, как говориться. Сын маминой подруги. – она хихикнула непонятно чему и я почувствовала запах перегара. – Если хочешь, бери – он ничейный.

Посмеявшись над своей прекрасной шуткой, она ускакала по направлению к сборищу парней у костра.

Тем временем все раззадорились настолько, что было решено остудить пыл в речке. Пара девчонок полетело в воду в одежде, остальные же решили раздеться самостоятельно. Я тоже сняла джинсы и кеды, стянула футболку и нырнула в ледяную воду.

Мне нравится купаться ночью – вода, прогревшаяся днем, теплее воздуха. Легкий пар поднимается от поверхности воды и если смотреть сквозь этот пар – то все видится как в сказке.

Незамеченная, я проплыла на середину реки и легла на спину. Мерное течение сносило меня вниз – к запруде. Я знала, сколько времени мне можно лежать на воде, без риска стукнуться головой о камни.

Я расслабилась и отдалась течению… и вдруг что-то врезалось в меня.

- Господи! – наши голоса впились друг в друга. Мы стояли напротив и смотрели, удивленные. В свете луны он был еще красивее, чем у костра. Широкие скулы. Обожаю широкие скулы. Вода стекала по лицу, прокладывая влажные дорожки.

- Даша – представилась я и протянула руку. Улыбнулась. Мне показалось это смешным.

- Тимур – он засмеялся.

Услышав этот смех я поняла, что все, что было до этого момента – суета, глупость, пустое. Что в этом смехе живет мое будущее, что я хочу слышать этот глубокий низкий голос всю свою жизнь.

Такие мысли подкрадываются незаметно. Опрокидывают на спину и смотрят сверху – как большая собака. Не давая встать и жить дальше. В моей жизни не наблюдается недостатка романтики, я не смотрю на мир сквозь розовые очки. Редко верю рассказам о большой и чистой любви, потому что на деле это оказывается ложью. Но в тот день я поняла, что это данность. Тебе дана возможность – у тебя есть шанс схватить синюю птицу за хвост, приглаживая перья руками и оставить при себе до конца дней. А еще у тебя есть шанс пропустить взмах ее крыла, не увидеть на фоне голубого неба. Жить всю оставшуюся жизнь с синицами в руках, меняя их или чередуя.

В тот момент я выбрала синиц. Привычнее как-то. Тимур написал мне пару писем, с радостью принял прощальный подарок и уехал в город. Обменялись телефонами, но бумажку с его номером я потеряла, а судя по тому, что он не звонил – он тоже потерял.

Летним днем я стояла на вокзале, раздумывая – брать ли такси или пройтись по улицам родного города. Перспектива тащить за собой тяжелый чемодан…меня не радовала, но я сильно соскучилась по родным местам. Так что поцокала к выходу с вокзала. Внезапно подвернулась нога – каблук скользнул по гладкому камню – и я шлепнулась рядом со своим чемоданом. Было немножко больно, но еще сильнее был смех. Я хихикнула сама себе и начала подниматься на ноги. И тут с боку в меня врезался молодой человек.

- Господи! – в унисон проговорили мы. Я, сидя на полу, смотрела на Тимура снизу и ухмылялась. Он смеялся, протягивая руку.

- Если к тебе и придет смерть, так только в моем обличие. Я столкну тебя в какую-нибудь пропасть. Нечаянно, конечно. Но столкну. Так что предлагаю практиковаться в аккуратном нахождении рядом со мной. Разрешите пригласить Вас на чашечку чая? – его глаза были такими же темными, такими же завораживающими. Голос низкий. Только что синие перья из-под рубашки не торчали.

В тот день я, засыпая, погладила по клюву свою птицу. Птицу счастья. Как там говориться – птицу счастья завтрашнего дня. Она сидела и смотрела на меня немигающим взглядом. Клокотала что-то по-своему. Синицы посторонились, что-то щебеча, вылетели в окно.

Как интересно переплетаются нити жизней. Разноцветными стежками разукрашивая скучный цвет холста. Никогда не знаешь, какая нить оборвется, а какая приведет к счастью.

Я сидела, вышивала на белом холсте. Он смотрел на меня из кресла. Взгляд красивых и любимых карих глаз. Столько лет, а я до сих пор вижу тот день, его лицо в свете луны и ручейки воды, стекающие по скулам. Я закрепила последний стежок и отложила вышивку. Моя ниточка хорошо ложилась на ткань. Ткань моей жизни.