…Самое главное, что должно знать – быть воином значит идти по Пути. И первое, что должно знать о Пути – он никогда не закончится. Суть Пути не в том, куда идти, а в том, как идти. Поэтому воин, встав на Путь, не думает больше о целях. Никаких целей для него просто нет. Для воина не имеет значения то, что будет впереди и что было позади, для него есть только Путь.

Идти по Пути легко, а сойти с него, единожды встав, невозможно. Самое сложное для воина – это встать на Путь. Путь нужно, прежде всего, увидеть, затем осознать и, в конце концов, принять. И только после этого человек может назвать себя воином. И это куда труднее, чем кажется со стороны.

Второе, что должно знать о Пути – тот, кто идёт по нему, идёт один. Быть воином значит быть одиноким навеки. Как правило, воину приходится пройти множество других дорог, прежде чем он встанет на свой Путь, и эти дороги он может делить с другими, но Путь, прежде всего, единственный, а кроме того, предназначен только для самого воина.

Кроме прочего, воин должен осознать неизбежность смерти. Он не должен прятаться или избегать её, а самое главное – не должен бояться её. Избавиться от страха смерти – одно из самых трудных, а для многих непреодолимых препятствий, ибо это чувство изначально таится в самых дальних уголках человеческой души. Кроме того, воин должен помнить, что смерть других людей также неизбежна, как и его собственная. При этом он должен осознавать, что нет ничего важнее жизни в этом мире, а смерть – неотделимая её часть. На своём Пути воин часто становится спутником смерти, но никогда не должен становиться её слугой.

Прежде, чем встать на Путь, воин должен избавиться от чувств. В душе воина есть место только для тепла любви, холодного пламени ненависти, и горячего дыхания веры. Остальное должно отвести равнодушию. Оно на Пути воина незаменимо. Но в душе воина не должно быть места гневу, в который может превратиться ненависть; страсти, в которую может обернуться любовь; а также надежде и доверию, которые может повлечь за собой вера. Труднее всего бывает избавиться от надежда, а точнее понять, зачем от неё нужно избавляться. Но если человек осознает Путь, то он поймёт и сущность надежды. Она поддерживает слабых, сильным же – только вредит. В конечном итоге, это не более, чем способ спрятаться от страха. Надежда неотрывно связана с прошлым и будущим, а как уже было сказано, воин не должен думать ни о прошлом, ни о будущем, а значит не должен и надеяться.

Доверие – тоже опасное чувство. Воин не должен доверять кому-либо, кроме себя самого. Воину часто приходится идти на риск, полагаясь на других. Но даже тогда он не доверяет им и всегда готов к ошибкам, предательству и слабости других людей. В себе же воин должен быть уверен полностью, он должен чётко осознавать свои возможности и пределы собственной силы.

Но самое главное – воин должен изгнать из души два самых опасных чувства: страх и сомнение, которые всегда были и будут свойственны людям. Воин ничего не боится, ибо идёт по Пути, а там нет места страху. Страх исходит из неуверенности и неизвестности, а воин всегда полностью уверен в себе и в его душе нет неизвестных для него уголков. Что же касается неизвестности или непознанности мира, который, так или иначе, окружает воина, то это также неизбежно, как смерть. И страх этой неизвестности опасен. Эту неизбежность нужно принять, избавившись от страха. Однако несмотря ни на что, неизвестность мира должна быть сведена к минимуму. Остальное – это риск, на который воину всегда приходится идти. Воин знает, нужно отступать, а когда атаковать, когда идти напролом, а когда обойти с тыла. Он чувствует, когда лучше солгать, а когда сказать правду. Любую ситуацию воин должен оценивать быстро, чётко и хладнокровно. Это легко, когда в душе не осталось места страху, когда воин уже идёт по пути. Но пока воин не встал на путь, страх – самый опасный его враг.

Воин никогда не испытывает сомнений, равно как и угрызений совести за совершённые ошибки. Ошибки должны учить, а не мучить. Сомнения же – это не более, чем порождение надежды, и ведут они большей частью к страху. А воин должен быть свободен от надежды и страха, поэтому и сомнений не должно быть в его душе.

Любые решения, особенно важные принимаются за семь спокойных вдохов и выдохов. Большего времени не требуется для того, чтобы сделать правильный выбор. Дальше не будет ничего, кроме сомнений. Поэтому большего времени не требуется. Приняв решение, воин немедленно претворяет его в жизнь, не отступая ни перед чем. Это называют велениями души. Если очистить душу и встать на Путь, то веления её будут единственно правильными.

Вставая на Путь, воин обретает силу. Первое, что должно знать о силе – ни у кого нет власти над ней, но и она никем не владеет. Вставая на Путь, воин вручает себя силе, но он никогда не станет её слугой. Сила, прежде всего, свободна. А кроме того, равнодушна. У силы, как и у Пути, нет предела. Но для воина она всегда будет ограничена, так же, как и по Пути он не сможет идти вечно. Как бы не был силён воин, предел есть всегда.

Сила – это дар, это то, что возвышает воина над другими людьми. По сути, это единственное, что есть у воина помимо Пути, и так же, как нельзя сойти с Пути, так нельзя и потерять силу, единожды обретя её. Воин должен осознавать силу и уметь правильно её использовать. Здесь имеют место осторожность и ответственность. Сила никогда не покинет воина, но это не значит, что можно тратить её попусту. Несмотря ни на что её необходимо беречь.

Воин свободен от обычной человеческой морали, от добра и зла, от света и тьмы, и от прочих ипостасей бытия. Однако он должен помнить о чужой боли и о чужой смерти. Сила даёт ему власть над этим. Недопустимо предавать смерти без причины и причинять боль без причины. Всё сводится к некой причине, и здесь всё зависит от душевных велений воина. От любви и ненависти, которые он хранит в душе. Он сам определяет причину, достойную смерти или боли. Излишне упоминать, сам воин свободен от этой причины. Если он идёт по Пути, то она не сможет даже коснуться его.

Становление на Путь – это борьба с самим собой. Это самая важная битва в жизни воина. Чтобы встать на Путь, нужно не просто увидеть его. Нужно ещё и создать его. А созидать всегда труднее, чем повторять или следовать. Чтобы что-то создать, нужно что-то разрушить. В этом-то и заключается борьба с собой. Потому что именно в себе воин что-то разрушает и что-то создаёт. И если человек встал на Путь, значит он победил в этой битве, значит он может называться воином. Поэтому воин всегда в согласии с самим собой, как с душой, так и с разумом, поэтому воин всегда уверен в себе, он ведь уже одержал победу. Хотя некоторые говорят, что Путь – это не более, чем продолжение этой борьбы, и только в конце пути ждёт победа. Другими словами, борьба будет длиться вечно.

Как уже было сказано, воин на своём Пути всегда одинок. Единственный его спутник – его меч. Меч – это оружие воина, то, что объединяет его с силой. Форма и вид оружия особой роли не играют, просто для силы любое оружие представляется мечом, будь то клинок или перо. Меч не делает человека воином, но воин делает оружие мечом. Только в руках воина меч жив, только в битве счастлив, только чужой кровью сыт. Меч должен стать частью души воина, поэтому он должен изготовить оружие самолично, к тому же только себе он может доверять до конца. Правильно сделанный, меч будет спутником воина всю его жизнь, и сила не позволит ему предать или покинуть воина. Воин должен относиться к мечу, как к части самого себя, ибо нет ничего и никого вернее меча и души.

Воин, несмотря на своё одиночество должен знать, что он не единственный воин в этом мире. Многие, подобно ему, осознали и приняли свои Пути. Чувства воина по отношению к ним можно назвать уважением, это одна из разновидностей любви. Кем бы они ни были, врагами или друзьями, воин уважает тех, кто, как и он, идёт по Пути.

Два воина могут стать врагами, и иногда, хотя и очень редко случается так, что их Пути пересекаются. Это означает поединок. Только одному из них предстоит продолжить свой Путь. Ибо поединок неизбежно заканчивается смертью одно из его участников, как бы долго он не продолжался.

Для воина нет смерти достойной или позорной, есть просто смерть, какой бы она ни была, и единственное, что воин должен знать о ней – она неизбежна. Это не значит, что нужно приближать свою смерть, играть с ней, искать её, идти на неоправданный риск – это признаки страсти, которая всего лишь скрывает страх. Но это также не значит избегать её и трястись над своей жизнью – это признаки явного страха. Когда воин осознает смерть, примет её как неотъемлемую часть жизни, поймёт, что убийство мало чем отличается от сохранения жизни и что смерть, как и жизнь, нужно заслужить, тогда и только тогда он сможет завершить становление на свой путь.

Воин должен осознавать, что у него нет ничего, кроме его меча, силы и души. И ничто, кроме смерти, не сможет забрать это у него. Большего достичь не дано. Владей собой, и ничем боле – вот слова, которые описывают воина. Ошибочно стремиться к власти, богатству, славе. На истинном Пути в них совершенно нет необходимости. Это стремление – типичная ошибка тех, кто обрёл зачатки силы до того, как встал на Путь. Они могут достигнуть много, но это только даст им множество новых ложных путей, отдалив от истинного. Воин же, найдя свой Путь, не ищет ни славы, ни власти. Иногда бывает, что власть или слава сами находят воина, даже сила сама по себе даёт воину немалую власть. Но всё это никак не вредит и не мешает воину. Как впрочем и не помогает. Помогает сила, а не власть, которую она даёт.

Воин должен уметь лгать и быть скрытным, он должен уметь носить маски, когда этого требует ситуация. Однако при этом он должен стремиться быть открытым и не забывать своё истинное лицо. По Пути идут открыто. Не важно, что скорее всего, никто не увидит ни Пути, ни истинного лица. Воин делает это для себя, а не для других. Да и причина этому – неумение видеть, не скрытность воина. Поэтому со стороны всегда кажется, что душа война, его истинная сущность скрыта за каменным плащом. На самом деле скрыться от того, кто умеет видеть, невозможно, поэтому воин даже не пытается.

Излишне говорить, что сам воин должен уметь видеть. Без этого не стоит даже и говорить о Пути. Воин легко распознаёт ложь и лица людей за масками, которые они так или иначе всегда носят. И, если надо, легко обманывает их, ведёт ложными путями. И опять же, они должны это заслужить. У воина должна быть причина. Любое действие воина по отношению к другим людям есть не более, чем плата. И, так или иначе, всё это связано с чужой болью или смертью.

У воина нет учеников и учителей. Он сам – учитель и ученик одновременно. Он сам должен увидеть Путь и встать на него, и никто, кроме него самого, не в силах помочь или указать направление. И нет для воина другой дороги, кроме Пути, как и на Пути нет иных странников, кроме воина. Нет предшественников и последователей, нет конца и начала. Однако воин не должен скрывать знания о пути от того, кому эти знания могут быть полезны, кто сможет их услышать, понять и овладеть ими. Не стоит заставлять или внушать эти знания силой, не стоит защищать их перед теми, кто их оспаривает – это невозможно. Если кто-то захочет и сможет увидеть путь, воин волен помочь ему в его первых шагах. Но заниматься пропагандой и читать проповеди по крайней мере глупо, так как невозможно идти по Пути, не видя и не осознавая его.

Умение видеть – это дар, которым наделён всякий разум. Это означает, что любой человек может стать воином. Однако это удел немногих. Почему? Владей собой, и не стремись владеть другими. Эти слова, помимо всего прочего, означают, что воину не свойственен альтруизм и стремление сделать всех подобными себе. Если можешь видеть – тогда скрывать нечего, нет – это только твоя проблема. Из этого можно заключить, что воину не свойственны благородство и самоотверженность, а понятие чести имеет смысл только пока воин не встал на Путь.

Воин, кроме всего прочего, должен знать о неудачах. Никто в этом мире не в силах их избежать, даже если идёт по Пути. Путь, конечно, сводит неудачи к минимуму, но, так или иначе, даже воин их испытывает, и далеко не единожды. Об этом нужно помнить всегда, чтобы душа не теряла равновесия, открывая двери сомнению и страху, а ведь для воина нет ничего более опасного. И вместе с тем воин должен осознавать: если он потерпел неудачу, то виноват только он сам, и никто боле. Ни высшие силы, ни другие люди. Если воин потерпел неудачу, значит он чего-то не учёл – чужой силы или слабости, своей силы или слабости, риска и прочей неопределённости. На неудачи не нужно оглядываться, раскаиваться, винить себя. Для воина нет прошлого. Нужно только лишь учиться. Делать выводы. Становиться сильнее. Неудачи не расстраивают воина, они делают его сильнее. Исправить ничего нельзя, но любая неудача даёт простор для последующих действий. Воин относится к ней , как к отступлению и проигранной битве в войне, в которой победа или поражение невозможны.

Удачи также случаются благодаря воину и только ему, в них нет места высшим силам и другим людям. И они тоже делают воина сильнее, потому что удачи учат его, так же, как и ошибки. Чем дольше воин идёт по Пути, тем он сильнее. И всегда помнит об очень простой вещи: любую неудачу можно легко обратить в победу, так же, как и любая удача может стать поражением.

И последнее, что должно знать о Пути – вставать на него очень больно. Боль неотделима от процесса становления. И это боль не столько физическая, сколько моральная, это боль перемен, и часто кажется, что она невыносима. Это и есть борьба с собой. Больно убивать надежду, больно избавляться от страха, больно сжигать жизнь, чтобы увидеть Путь в пепле. Можно и проиграть, отступить, но боль просто утихнет. А можно не сдаваться боли, и победить в этой битве. Без всего этого невозможно встать на Путь. Но зато когда это удаётся, то боль уходит навсегда. Воин не чувствует боли, для него она просто не существует, потому что он идёт по Пути. А там нет ничего, кроме силы.

И это всё, что должно знать тем, кто решился на поиски Пути. Остальное откроется в дороге.