ночь на ивана купала.
                     I.
Когда купался ветер в кронах.
На зелени ветвей еловых,
закат беззвучно умирал,
и луч кровавый догорал.

Невнемля буйному цветенью,
лесных кустарников и трав.
Стоит могущественной тенью
сосна, с опушки голову задрав.

   Ночь опустилась явственно и грозно,
в себя, вобрав могучий лес.
Который тихо и покорно,
в ней, растворился и исчез.

Гнилых болот, сырая мгла,
среди осин темно-лиловых.
К себе манила и звала,
в объятия постелей мховых.

Ходили тени меж дерев,
ступая тихо и несмело.
Очами дикими прозрев
сова, в ночную тьму глазела.

И всплески тусклые луны,
меж веток еле пробивались.
И неизвестностью полны,
тропинки в мраке растворялись.

Ведя в таинственную глушь,
через шипы терновых кущ,
сквозь непролазный бурелом,
оврагов яростный излом.

Там лунным светом залита,
вся сонной дымкой обнята.
Заветная поляна ждет,
где, дикий папоротник цветет.

Там тишь, да страх
в союзе дерзком,
лежат печатью на устах.
Безмолвно все в молчанье веском...
              II.
Но жуть звенящую продев,
доносится людской напев.
Обычай в древность уходящий,
языческим огнем манящий.

На берегах лесных озер,
под ивы плачь и звон осоки.
Горит в ночи, судеб костер,
сжигая жизненные сроки.

В круговороте рыжих искр,
людские облики взвивались.
В хмельном пылу любовных игр,
Иваны с Марьями встречались.

Вплетая песнь свою в венок,
судьбу с венком воде вверяли.
Ручьев серебреный поток,
неясный лик в ответ являли.

И звезд неровное паденье,
с июньских, бархатных небес.
Им всем дарил надежд рожденье,
их тайн хранитель русский лес.

Песнь гуслей, звук рожка,
да глас милого пастушка.
До утренней звезды ласкало слух,
любовью, наполняя дух.

Но коротки в июне ночи,
и буйной младости костры
погашены. Лишь милой очи,
все так же огненно востры.

Рожденье утренних туманов,
над гладью водною озер.
Остудит боль иных обманов,
и страсти низменной костер.

Под первым солнечным лучом
падет зернистая роса на травы.
От птичьих посвистов кругом,
очнутся сонные дубравы.

Исчезнет прочь ночная тень,
с горластым криком петухов.
Вновь заярится новый день,
песчинкой малою веков.