Ты снова просишь сказку, дружок? Хорошо. Устраивайся поудобнее – ведь так принято начинать сказки.

В небольшом городе (а это был именно город, не сомневайся: хоть жителей было не слишком много, там было всё, чему полагается быть в городе – Бургомистр, Часы и Ратуша), жил Старый Сказочник. Длинными осенними и зимними вечерами он ходил в гости к своим маленьким друзьям и рассказывал им волшебные истории. Весной он рассказывал короткие сказки, ведь дни становились всё длиннее, и у его друзей появлялось слишком много дел. А летом… Впрочем, что делал Сказочник летом, точно не знал никто. Иногда говорили, что его видели на дороге, а кто-то, вроде, видел, как он брел по лесу. На самом деле, Старый Сказочник отправлялся за новыми историями и сказками. Он бродил по лесам и полям, разговаривал с деревьями и животными (ты же знаешь, дружок, что все сказочники немного волшебники и умеют говорить с тем, с кем захотят), слушал их истории, запоминал. Ему нужно было пройти очень много и услышать не меньше, чтобы к осени, когда небо нахмурится, вернуться в городок. И когда за стенами польёт дождь, и вечер покажется тоскливым и слишком длинным – постучать в дверь, сесть у огня и начать новую сказку.

Лето как раз закончилось. Маленькие друзья Сказочника подросли, ведь трудно не подрасти под летним солнцем, бегая взапуски с бумажным змеем, собирая ягоды, коренья и играя в прятки с грибами. И всё же новых сказок с нетерпением ждали все. От самых маленьких, младше, чем ты, дружок, до старших. И вот, когда Часы возвестили вечер, Сказочник постучал в дверь. Так началась осень.

Множество сказок было рассказано у огня. Осень была дождливой и ветреной, а вечера казались ужасно длинными из-за темноты. Но когда приходил Сказочник, огонь в очаге трещал веселее, а ветер заглядывал в трубу, чтобы подслушать сказку и рассказать её своему приятелю дождю. В трубе было горячо и черно, ветер уставал играть с огнем и тогда он пытался пробраться в дом сквозняком. Когда Сказочник ходил из дома в дом, ветер даже пытался поиграть с ним: залезть в котомку и стащить новую сказку. Но хоть Сказочник и был стар, котомку он держал крепко (ведь там жили настоящие волшебные сказки, дружок, а волшебство нужно беречь).

Однажды Сказочник шёл к своим маленьким друзьям и как-то особенно промок и замёрз, ведь домик его был на самом краю города. Может быть, его стук услышали не сразу, и он долго стоял на крыльце, а может, дождь был слишком холодным в тот вечер. Но, хотя Сказочника усадили у самого огня и напоили горячим сладким чаем прежде, чем он начал историю о драконе Дааре, Сказочник долго не мог согреться. Когда он вернулся домой и лёг в постель, его бил озноб, ведь даже волшебники иногда болеют…

Три дня Сказочник не выходил из дома. Но его не сразу хватились, ведь вечерами он стучал в разные дома и его маленькие друзья думали, что сегодня сказку слушают другие. Ведь все не могли поместиться у одного очага (тогда бы им пришлось собираться в Большом зале Ратуши, а взрослые никогда не пускали детей в Ратушу). На четвёртый день маленькая Грета, так любившая волшебные истории деревьев, спросила у Михаля, когда же придёт Сказочник. И тут выяснилось, что последние вечера все ждали Сказочника, а его не было.

Найти маленький домик оказалось не трудно. На стук никто не отпер двери (да и зачем отпирать то, что не заперто, не так ли?). И тогда маленькая Грета, оказавшаяся самой храброй, шагнула в темноту. За ней отважились войти и остальные.

Огонь в очаге давно погас, и в комнате было холодно. Сказочник с трудом открыл глаза, услышав скрип Певучей Половицы – как раз её историю он собирался сегодня рассказывать (когда-то Певучую Половицу Сказочник нашёл в поленнице и принёс домой, а потом аккуратно вделал в пол) и увидел своих маленьких друзей. Сказочник хотел спросить у них, что случилось, но только раскашлялся.

Разве его могли оставить? Скоро в очаге пылал огонь, а в котелке весело булькала вода. Старого Сказочника напоили чаем с малиновым вареньем, которое маленькая Грета попросила у мамы (она так торопилась помочь своему другу, что бежала изо всех сил и мама Греты долго не могла понять из сбивчивых слов девочки, что же произошло. Но потом достала свое самое лучшее варенье, ведь она тоже любила сказки – с ними вечера казались не такими тёмными. А на обратном пути Грету провожали взглядами городские вороны, ведь она торопилась и могла уронить банку. И тогда варенье досталось бы птицам. Но Грета крепко держала банку и ступала очень осторожно, хоть и ужасно торопилась). Узнав, что уже целых три вечера дети провели без его историй, Сказочник хотел тут же исправить ошибку. Но кашель не дал ему сказать ничего, кроме: «Начнем сейчас. Устраивайтесь…» Тут голос Сказочника дрогнул и все поняли, что ещё несколько дней придется прожить без историй. Друзей не бросают, не так ли? И пока Сказочник болел, его каждый день навещали и самые маленькие и те, кто были постарше. Они разводили огонь в очаге, приносили травы, чтобы унять кашель, убирали в маленьком домике. Скоро Сказочник смог встать. И он снова начал приходить вечерами в дома, но его истории теперь были совсем короткими: голос стал хрупким и надтреснутым, он не мог долго говорить.

А тем временем пришла зима. Вечера стали совсем тёмными и тихими: наверное, ветер устал дуть. А может, он просто забрался повыше, чтобы играть с тучами в небе. Теперь, закончив историю, Сказочник отправлялся на прогулку. Он бродил по улицам и смотрел, как в окнах зажигаются и гаснут лампы. И придумывал новые короткие сказки.

Всё ближе подступало Рождество. Но снега так и не было. Должно быть, игры ветра с тучами были слишком быстрыми: тучи никак не могли задержаться над городом и засыпать его белым пухом. Лица детей становились грустными: ведь не было ни игры в снежки, ни горок, с которых можно лететь на санках. Истории у огня по-прежнему были короткими – голос Сказочника никак не хотел исправляться. А если история была хоть чуть-чуть длиннее обычного, то приходилось наливать самую большую чашку чая, чтобы Сказочник мог унять кашель и закончить рассказ.

Однажды Сказочник брёл по самой дальней улице и думал, что без снега не будет настоящего праздника, и его друзья с каждым днем всё грустнее. Вдруг в свете фонаря что-то блеснуло. Сказочник наклонился и увидел осколок бутылочного стекла. Подняв его и подставив лучу фонаря, Сказочник начал придумывать историю драгоценного камня (он держал осколок очень осторожно, к тому же он был немного волшебником и его пальцы были такими ловкими, что он не боялся порезаться), но потом задумался о чём-то и пошел по улице дальше. А когда перед ним сверкнул ещё один осколок, поднял глаза к небу и увидел, что ветер опять разорвал тучу на множество клочьев-щенят и вся стайка весело уносится прочь от города…

Теперь Старый Сказочник каждый вечер отправлялся на прогулку и выискивал случайные осколки. Зелёные, белые, коричневые – все он аккуратно собирал и приносил домой.

Унылый вид за окном наводил тоску на жителей города. Но праздник приближался, и улицы понемногу стали украшать бумажными фонарями, еловыми лапами и ветками остролиста. Красные ягоды среди зелени и маленькие фонарики сделали город ярче. Не хватало только снега, но тучи не задерживались над городом.

А в домике Сказочника раздавался тихий стук и огонь в очаге горел, не переставая. Много дров и угля исчезло в топке – Сказочник не думал, чем он будет топить потом, долгой зимой. Он старался сделать огонь таким горячим, чтобы крошки толчёного стекла расплавились. Он смешивал зелёный и прозрачный порошок, добавлял к прозрачному немного коричневых крошек… А когда новое стекло застывало, он что-то рисовал и задумчиво смотрел в окно. Порой он сидел и переставлял кусочки, как мальчик Кай льдинки. Но Сказочник не собирал из них слово «Вечность» – зачем ему власть над миром?

Накануне Рождества на бесснежной площади города люди собрались послушать Бургомистра. А когда Бургомистр закончил речь, кто-то из мальчишек вдруг закричал: «Смотрите!»

Мальчик показывал наверх. Что же там? На крыше Ратуши – самого высокого здания в городе, над Часами и площадью, в лучах зимнего солнца сверкал… Ангел! Крылья Ангела переливались всеми оттенками золотого и голубого, а длинные одежды светились, как воды сказочного моря! В руках Ангел держал венок, а над венком сияла золотом Рождественская Звезда. «Как он туда попал?» - нахмурился Часовщик. Ведь ключ от Башни был только у Часовщика, а он никого-никого не пускал туда, потому что Часы – сложный и хрупкий механизм, а Часовщик считал своим долгом тревожиться за спокойствие Часов. И пока Часовщик хмурился, а дети из всех домов бежали к площади, пока взрослые недоумевали, и даже Бургомистр не мог никому ничего объяснить, Ангел парил над Ратушей и городом, раскинув сияющие крылья. А за маленьким барьером у края крыши притаился Старый Сказочник. Он не успел пробраться с крыши по маленькой потайной лестнице, которую когда-то сделал Архитектор, чтобы с крыши можно было убирать снег, сбивать опасные сосульки и убирать мусор, не тревожа Часов. Про потайную лестницу все забыли, но Сказочник жил в городе очень давно, а ещё он должен был помнить всё. Ведь, если он что-то забудет, то история может потерять волшебство, не так ли? И теперь Сказочник ждал – он не хотел, чтобы его видели. Пусть Ангел останется чудом, пришельцем из сказки. И когда люди разошлись, он продолжал выжидать, боясь, что его заметит случайный прохожий или кто-то из детей.

Короткий зимний день затухал. В окнах начали зажигаться лампы, и теперь Ангел местами обрёл прозрачность. Но одежды его по-прежнему горели – ведь Ратуша была самым высоким зданием и стояла в центре города. А на её крышу падали отсветы из множества окон. Свет ламп в богатых домах под дорогими белыми и зеленоватыми фарфоровыми абажурами сделали одежды Ангела атласными, тени прочертили изящные складки. А факела, свечи и цветные фонарики и свет ламп в домах попроще, где абажуры делают из жёлтой ткани, оторочили золотом край одеяния. На крыльях и венке мерцали отражения настоящих звёзд. В ночном безмолвии Ангел застыл на крыше.

Уходя, Старый Сказочник прошептал: «Подари им настоящее чудо, праздник…»

По узкой лестнице Сказочник спустился с крыши Ратуши и, никем не замеченный, пошел к своему домику. Он очень устал.

В домах гасли лампы – ведь перед Рождеством, перед ночью праздника всем стоило выспаться. В тишине Стеклянный Ангел взлетел над городом. Он улыбался. А с кончиков крыльев и из венка с Рождественской Звездой на землю летели самые красивые снежинки.

К утру весь город был покрыт снегом. И наступил Самый Настоящий Праздник…