Белый снег обернется черной депрессией,
Ляжет под ноги в сумерках грязное месиво.
И бежать в никуда станет снова бессмысленно,
От себя не уйдёшь, не уйдёшь никогда.
И с иконки в маршрутке взгляд Богородицы
Пробивается в душу сквозь кровь и сукровицу,
За таких, как ты, немощных отдана жизнь её,
Чтоб на пыльной бумажке ожить навсегда.

Можно верить словам до последнего выстрела,
Видеть помощь в глазах, думать, что выстоишь,
Не найти ничего за красивыми жестами -
И страдать ни за что, ни за что, ни за что.
Смять и выбросить прочь листок с Богородицей,
Я не верю в неё, и не троньте сукровицу!
Не тревожьте, и так там здорового места нет,
А куда ж там ещё этот чёртов листок?!

Это горе-зима вновь пришла, окаянная,
Приблудилась, развратница, гостья незванная.
Красотой своей лживой сманила расхристанных,
Ни глотка больше Солнца, ни капли тепла.
Скрыв под битым стеклом алмазное крошево,
Да ожившее выстудив в сердце заброшенном,
Вьюгой гасит надежду, что с солнечной пристани,
Что с востока прибудет однажды весна...