Холодный сквозняк всю жизнь мечтал сыграть на скрипке. Она была здесь, совсем рядом, в темной захламленной коморке:

-Да-а-а, – думал он - это только кажется, что она рядом. На самом деле Она очень-очень далеко. Старый футляр надежно охраняет ее. От кого?

Ранней весной он боязливо касался железных замков над телом скрипки, а потом тихо-тихо и нежно-нежно шептал во тьму слова любви.

Когда было жарко – обдувал пленницу медовым дыханием лета. А вот осенью сквозняк грустил и мечтал. А почему бы и нет? Каждый ведь имеет право на мечту.

В который раз он представлял точеную нежную шею, округлое гладкое тело и голос – высокий, чистый... особенный. Сквозняк мечтал: вот он нежно касается струн, и они звенят, как утренние капли росы, он нежно проводит телом, как смычком и скрипка с любовью и страстью отвечает ему.

Шли годы, а мечта так и оставалась мечтой. Скрипка, никому не нужная, одиноко жалась к стенке.

Однажды двери открылись. В коморку вошла девушка. Сквозняку лицо показалось смутно знакомым. Да... да... это же она когда-то бросила тут свою маленькую скрипку. Бросила и ушла... надолго, почти насовсем.

Сквозняк притаился и ждал. Ждал, что вот, наконец, он увидит маленькую изящную красавицу, и признается ей в любви. И она, она...

Девичья рука неуверенно потянулась к футляру. Вот щелкнула одна застежка, вторая.

-Быстрее, быстрее – шептал сквозняк. Девушка зябко дернулась. Сквозняк притих, забился в щель и уже оттуда наблюдал за хозяйкой скрипки. Та наконец достала... что это, а где же ... Где тонкие струны? Только одна вяло извивалась вдоль гладкого тела и тонкой шеи.

А как же моя мечта?!

Девушка зажала скрипку подбородком, поглаживая рукою маленький корпус. Подтянула единственную струну, которая на удивление осталась целой после того давнего папиного „концерта”. Он решил продемонстрировать свои музыкальные способности. Схватив детскую скрипку, исполнил соло. Представляя, что это гитара. Струны жалобно пищали под тяжелой мужской рукой. А пальцы щипали и дергали их. Вот не выдержала одна струна... Вторая... Осталась одна. И та потеряла свой обычный голос. Пальцы стучали

по лакированым бокам, как по барабану. Пьяный голос выводил военный марш.

Наконец концерт закончился.

И скрипка осталась одна, в старом потрепанном футляре... Одна... Со своим маленьким, никому не нужным горем.

Сквозняк тихо скулил в своей щели. Он оплакивал свою незбыточную мечту:

- Неужели я никогда не коснусь ее – стонал он, – неужели вот так, на этом все кончится?

Он приблизился к скрипке, вздохнул и стремительно вылетел из комнаты.

Скрипка задрожала всем телом, глухо застонала. Футляр закрылся. Клацнула одна застежка, вторая... Кромешная тьма. Яркими были только воспоминания и любовь. Любовь к холодному сквозняку.