Война.
Длящаяся одну минуту в голове неизвестного,
идущего навстречу…Мигание среднего
на светофоре. Заледенелая зебра, которая
совсем не похожа на полосатую африканскую лошадь.
Движение навстречу друг другу, но каждый идет
словно бы со своей половины города, разделенного
достаточно узкой дорогой - от вокзала к мосту,
от моста к площади и далее до проспекта.
А потом еще одна дорога, снова проспект,
теряющийся в загородном шоссе, все дальше и дальше….
Но здесь, в городе… Мигание неодушевленного
дорогосмотритетеля. Нетерпение автолюбителей.
И война.
Длящаяся 50 секунд в голове неизвестного, идущего
навстречу. Троллейбусы, целое стадо… С
обвисшими рожками, оборванными проводами,
недовольными пассажирами, открытыми дверями,
флегматичными контроллерами, заледеневшими окнами,
курящими поблизости водителями …
Или
- с заснувшим водителем и его салоном троллейбуса,
в котором звучит Маяк…
Или
- с внепланово обедающим водителем и его салоном,
в котором звучит Тишина, прерываемая немелодичным
чавканьем… И только здесь, ближе троллейбусов…
Война.
Длящаяся 40 секунд в голове неизвестного,
приближающегося к центру дороги.
А на дороге две
сплошные полосы, оборвавшие себя на зебре, чтобы
после нее снова появится из ниоткуда. Полосы, ушедшие
под землю на несколько метров пешеходной переходной.
А под землей метро, по сути своей, такое же глубокое, как и…
Война.
Длящаяся 30 секунд в голове неизвестного.
И он, этот неизвестный…Он уже поравнялся с тобой,
он уже начал обходить тебя справа.
«Осторожнодверизакрываются»
скажут через мгновение под вами на глубине и земля
немного задрожит. Это легче почувствовать ночью.
Причем такой, которая может тянуться практически
бесконечно. Такой, когда фонарь сквозь шторы
не унимается, когда предложение про банальный,
не до конца закрытый кран с холодной
водой не напишется, когда книга
непропорциональной буквой «Л» открыта на середине,
но немного ближе к концу, когда кошка у соседей снизу
опять мявкает и двигает (а ведь слышно!) почти пустую
мисочку с молоком. А в глазах ее…
Война.
Длящаяся двадцать секунд в голове неизвестного,
находящегося теперь за спиной. И если в этот момент
обернуться, то можно будет увидеть его спину.
Оборачиваемся.
Нельзя увидеть. Ее закрыла во-от эта дама в зеленой шапке.
В красной куртке. В желтых сапожках. Просто ходячий
светофор. И от феноменально ужасающих клеточек на ее
куртке в твоих глазах начинает рябить… Дама же смотрит
прямо перед собой, она идет в том же самом направлении,
что и ты. А ты… ускоряешь свой шаг и удаляешься от…
Войны.
Длящейся 10 секунд в голове неизвестного, исчезающего
в толпе. Он уже на другой стороне города, словно вы
совершили рокировку. Или его черная пешка, которая
оказалась более шустрой, умудрилась укрепить свои позиции,
продвинувшись в вопросе карьерного роста. В отличии от твоей,
белой, что замерла всего лишь за одну клетку от нее на этой
адаптированной, разлинованной картографами, градостроителями
и человеко-единицами шахматной доске…
И в тот самый момент, когда война, длящаяся одну минуту
в голове неизвестного, что пропал из этой истории, завершилась,
закончилась и дорога. И мигание снова-желтого,
и не запланированный обед водителя троллейбуса…
Девушка, взглянувшая минуту назад из окна на улицу,
сняла плеер с паузы…