ПОЛУДЕННЫЙ СЛЕДОПЫТ

Конец июня! А я как дурак в городе, черт те, чем занимаюсь! Андрюха узнает - лопнет от зависти. Кстати, надо, солнечные очки захватить. Маскировка. Ага, еще шляпу черную и плащ отцовский одеть, как в старых фильмах про шпионов. Итак баран - бараном, а бу-ду, похож на барана в шляпе. Извращаться не будем, не Джеймс Бонд. На месте сориенти-руюсь.

Добрался до нашей центральной улицы имени первого коммунистического вождя всех народов быстро и без хлопот. Кстати, почему улицу не переименовывают? Товарищ народу погубил, не меньше чем господин Гитлер. Но мы даже не представляем, чтобы там, в Германии была Гитлерштрассе? Или наши доблестные руководители ждут возвра-та социализма с человеческим лицом? Деньги народные экономят на переименовании улиц? Денежки есть, значит, счастье есть, оно не может, не есть. Как вариант – спрятаться под тентом, в летнем кафе напротив входа в дедову контору. Деда узнаю, если вход в сек-ретную контору один. А если несколько? Плохо. Придется ориентироваться по дедовой машине. Должен же он где-то оставить свою Ниву? Только рядом со зданием. Облом с летним кафе, будем искать другое место для засады.

К часу дня, центральная часть города раскалилась от жары. Тень попряталась под зонты, крыши домов и кроны деревьев. Проползал около часа, прежде чем определился с местом для наблюдения. Пока ползал в поисках места, изучил подходы и стоянки авто-мобилей в радиусе трех кварталов от здания конторы. Единственное место, куда дед мог поставить свою машину, находилось рядом с банком. В ста метрах от входа в секретную контору.

Машины деда нигде не было. Все еще пытают беднягу? Осталось три часа, до того времени, как дед хотел уехать. Если не появится, значит… Что это значит? А то, что проблемы будут решать сами, вместе с отцом. Не зря же отец помогал держать товарища киллера за ноги. Одним делом повязаны. Крутизна, однако.

Наблюдательный пункт располагался за кустами сирени. Мне видно все, меня не ви-дит никто. Хорошее место. Но запахи неприятные вокруг, следы человеческой деятельно-сти из кучек и мокрых пятен. Проблемы в городе с общественными уборными. Надо бы кандидату в мэры дать депутатский наказ - ликвидировать все несанкционированные уборные. Личным примером демонстрирует, тогда точно мэром станет. Заходящие в кус-ты по своим естественным надобностям мужики и парни, не обращали на меня внимания, полагая, что я такой же бедолага, как и они. Хорошо, что здесь нет постоянных посетите-лей. Накаркал. Зашедший в кусты блюститель общественного порядка в милицейских по-гонах, видимо решивший за одним проверить кусты на предмет террористов, внимательно рассмотрел меня, справляя малую нужду. Пришлось изображать многодневный запор. Кряхтел так убедительно, что документы не попросили. На всякий случай сдвинулся чуть в сторону от кустов, за штабель бетонных плит.

Время тянулось невообразимо медленно. Попытался вызвать Ноа, но ответа не полу-чил. Стала мучить дикая жажда, и часы дома оставил…. Тоска! Сижу как круглый идиот. Поиграться в казаков - разбойников решил? Промучился около двух часов. Ни деда, ни воды. От скуки изобрел солнечные часы, с помощью гвоздя и ровной фанерки размером с ладонь. По неутешительным данным выходило, еще пятнадцать минут, и я умру от обез-воживания. В очередной раз, выглядывая из-за своего укрытия и обозревая окрестности, заметил Ниву родного цвета – перезрелый баклажан. Не доверяя глазам, подобрался ближе. Ура! Слава богу, дед заехал в контору. Миссия выполнена, снимаем наружное на-блюдение. Не дожидаясь появления деда из конторы, рысью поплелся к ближайшему лет-нему кофе.

- Воды газированной. Если можно, холодной! – Попросил у потеющей в тени, тетки-официантки. Ни слова не произнеся, она поставила передо мной пол-литровую пластико-вую бутылку воды, мгновенно запотевшую на воздухе. Какое счастье. Как хорошо, что не в пустыне живу. Расплатившись, бухнулся за столик и без стакана, из горла, как п алко-голик мучимый с похмелья, отпил половину бутылки. Взгляд прояснился. Часы на стойке показывали полпятого. Три с половиной часа на солнцепеке!

- Ты меня звал Фома? – Неожиданно раздалось в голове. От неожиданности едва не уронил бутылку со стола. Официантка недоуменно поглядела на меня. Дерганный пацан, наркоман, наверное? Когда я вызывал Ноа и зачем?

- Ты бы еще позднее пришла, я и забыл, зачем к тебе обращался.

- Тогда вопрос?

- Задавай, пока я добрый.

- Почему ты все время разный?

- Как разный? Я всегда одинаковый. – Отхлебнул из бутылки, холодной воды. Красота! Жажда все, остальное проходящее!

- Это я одинаковая, а ты разный. Материальная оболочка не меняется, но ты все время подвержен разным психологическим состояниям. То неизвестно от чего раздраженный, то задумчивый, то веселый, без внешнего повода. Адреналин, тестостерон и прочие фер-менты в крови, то поднимаются в несколько раз, то падают до нижнего предела, в зави-симости от мыслей, или вида другого человека. Может ты больной?

- Ну, это не только я такой, мы все такие.

- Кто все? Люди?

- Да, люди. Мы все время подвержены каким-либо странным чувствам, бурным стра-стям.

- Что такое чувства? Страсть? Голод? Инстинкт размножения? Болезни?

- Ну, это все. – Я развел руки в стороны. - Даже не знаю, как объяснить…. Наверное, это зависит и от состояния нашего тела, разума. Был в древности психоаналитик, или психо-лог? Короче Фрейд. Он свел человеческие чувства к простейшим инстинктам. Голод, – то есть когда человек хочет кушать, то он в соответствии с этим думает и поступает. По-моему еще холод, жара, сон и естественные надобности. Еще про секс говорил - имел ввиду любовь. Но я с ним не согласен.

- Почему?

- Слишком все просто.

- Мне тоже кажется слишком простым объяснением…. Поэтому и не могу вас вписать в рамки окружающего мира. Инородное вы тело - человечество.

- Сама ты тело. – Обиделся я за человечество. - Вышли мы все из народа, так сказать, дети семьи трудовой.

- Не поняла?

- Шутка. В смысле, мы же из природы вышли? Не хухры – мухры, а венец природы. Го-мо Сапиенс!

- Ты так считаешь?

- Да.

- Я должна обдумать.

- Думай, у тебя голова большая, в смысле мозги.

- До вызова. Человек разумный… человек разумный… - Несколько раз в раздумье по-вторила она. - Если что зови..

- Бай – бай, крошка!

Еще воды испить? А пивка, для рывка? На фиг кислятиной травиться. Нейрончики ожили, мыслительный процесс восстановился. Тем еще к отцу зайти. Выполнить свой сыновний долг. Почему человек все время кому ни будь должен? Вначале родителям, по-том друзьям, обществу, жене, семье, детям, внукам. Сплошная долговая яма, а не жизнь. Птичкам, классно существовать, хотя тоже нет. Свои долги и обязанности перед стаей, перед птенцами. Только родителям ничего не должны. Нет у них инстинкта заботы о пен-сионерах. Получается, что на нашей Земле все кому ни будь и чему, ни будь должны? Мысль интересная. Свободы нет, а есть покой и воля? Ну, вот. Как всегда Пушкина при-плели. Классик! Но болтай, не болтай, думай, не думай, а идти надо. С сожалением встал из-за стола и, выйдя на солнцепек, поплелся до больницы. По жаре!

Отец сидел перед больничным корпусом в компании ходячих, как и он, больных хи-рургического отделения, с увлечением забивая козла. В фигуральном смысле. В домино играет, развлекается, а я тут по жаре, еле плетусь. Больной называется. Среди перевязан-ных голов, загипсованных ног и рук, он выглядел случайным посетителем решившим поддержать компанию доминошников. И не скажешь, что два дня назад под капельницей в реанимации лежал. Увидев меня, приветственно махнул рукой, подзывая ближе. Я по-дошел и встал позади его. Костяшки домино, у отца в руках белели, от шестерок и пяте-рок. С такими очками проиграть как два пальца…, запросто.

- Привет! Подожди, доиграю. – Шлепнул фигурой по столу, совершив очередной ход. В руках осталось пять штук домино. Проиграет.

- Я не тороплюсь. - Одноглазый и однорукий игрок, соперник по игре, со всей силы впе-чатал в стол очередную костяшку и громко возвестил.

- Рыба! – Все игроки шумно и увлеченно принялись считать очки на своих костяшках. У отца оказалось всех больше.

- Блин! Опять козлом остался! Черт возьми. – Огорчением констатировал отец и, отбро-сив костяшки на средину стола, поднялся с места. – Кто последний будет?

- За мной будешь. – Подал голос человек – невидимка, замотанный в бинты по самую макушку.

- О, кей. Ну, пошли Фома прогуляемся.

- А что это с ним? - Чуть отойдя, я кивнул на перемотанного.

- Кипятком на работе ошпарило. Хорошо, успел зажмуриться, а то бы и без глаз остал-ся.

- Ничего себе.

- Бывает. Чем сегодня занимался?

- Да так, в принципе ничем. А ты? Все нормально?

- Сам ведь видишь. Дурака валяю. Еще пару дней продержат как минимум.

- Почему?

- Медицинский феномен я. Быстрее чем на собаке, раны зажили. Теперь студентов во-дят, показывают на мне возможности человеческого организма. – Я мысленно погордился за нас с Ноа. - А самое интересное, что у меня попутно и старые болячки зажили. Гаст-рит прошел, шрам от аппендикса рассосался.

- Как это?

- Вот так. Здоров - хоть в космос запускай. – Ничего себе Ноа постаралась, так и выдать нас можно с головой.

- Пап, а ты вспомнил, кто на тебя напал? И из-за чего?

- Да нет еще. – Но глаза в сторону увел. Ха-ха. Нас не обманешь. Очень захотелось по-хвастаться глубиной своих знаний. Еле сдержался.

- А с дедом ходили по моей наколке?

- Фома! Что за воровской жаргон! Где только нахватался? Да сходили, не они это. – Отец понял, что проговорился и поправился. - В смысле не он.

- Жаль, значит, обознался. – Ха-ха, обознался. Все они уже с дедом знают. Конспирато-ры.

- А дед уже уехал?

- Да, конечно. – Отец несколько замялся, решая, говорить мне или нет. Наконец решил-ся. - Фома, ты это самое… Самостоятельными расследованиями не занимайся.

- Какими расследованиями? – Притворно удивился я.

- Ты дурачка не изображай. Сам знаешь о чем говорю. Мы сами с дедом разберемся, и компетентные органы этим занимаются.

- Менты?

- Фома! Опять по фене базаришь? Да, милиция.

- Да они все на корню скуплены!

- Скуплены, не скуплены, не выяснял, но если узнаю, что лезешь куда не надо, одно-значно получишь по балде.

- Ну, как всегда! Хочешь как лучше, а ответ один.

- Ладно – ладно. – Отец потрепал меня по плечу. – Там еще кое-кто должен подключить-ся. Думаю вопрос решиться положительно. Ну? Слово даешь?

- Не лезть, куда не надо?

- Да.

- Базар – вокзал. – Отец замахнулся, решая дать мне, подзатыльник или нет, но я по привычке уже увернулся. Хорошая у меня реакция, значит, потомство будет полноцен-ное. – Прошу прощения за феню. Вырвалось. Даю честное слово.

- И это еще… - Отец опять замешкался, но сказал. – Долго по улицам не ползай, с незна-комыми не разговаривай и за матерью присматривай. Одну не оставляй.

- Инструктаж по технике безопасности?

- Да – да. И ни кому постороннему не открывайте. Понял?

- Конечно.

- Федырыч! – Раздался зычный голос со стороны игроков в домино. Мы дружно вздрог-нули, обернувшись на звук. Пуганая ворона и куста боится. Подошла очередь отца играть.

- Ну Фома. Спасибо за посещение больного. Иди домой.

- Сыновний долг.

- То есть когда стану старый, немощный и зубов у меня не будет, хлеб папуле переже-вывать начнешь?

- Внуков попрошу, или внучек. Или на зубы искусственные тебе заработаю. Вставную челюсть. Если смогу.

- Спасибо за заботу. – Отец приобнял меня. – Век не забуду. Завтра зайдешь?

- Конечно пап. Зайду непременно.

- Пока!

- Бывай! Выздоравливай.

И мы разошлись, как в море корабли. Я домой, отец за столик продолжать битву разумов за звание козла.

На остановке толпился народ, едва влез в переполненный автобус. У отца один зна-комый в автопарке работает. Так водители промеж собой автобусы называют скотовозка-ми. Такой у них профессиональный жаргон. Обидно, однако за пассажиров, но смысла не лишено.

Достаточно пары нечистоплотных людей, в прямом смысле этого слова и вонь стоит на весь салон автобуса. Летом по жаре, запашок еще тот. Крепче запах только в газовой камере. Зимой запахов и вони гораздо меньше. Вымерзают запахи? В книжке умной чи-тал, как гипотеза высказывается такая оригинальная мысль, что человечество в свое время выжило и осталось существовать лишь благодаря невыносимой и неаппетитной вони ис-ходившей от наших дорогих предков. Благородные хищники – тигры, львы и медведи предпочитали чистоплотную дичь, а мелочь типа волков и кто там еще был в то время, просто в ужасе разбегались от вони окружающей стадо человекообразных Хомо Сапиен-сов. Наверное, правда. Пока эту гипотезу никто не опроверг. Я придерживаюсь теории, находясь в общественном транспорте. Тут не то, что животные - микробы повымирают.

Наконец доехал до остановки. Выпал из чрева автобуса сырой и раскрасневшийся, как после бани. Мерзкие запахи имеют свойство прилипать к одежде и телу, как репей. После автобуса, жара на улице показалась прохладным местом. Буду богатый, легковую машину с кондиционером куплю. Поплелся до дому через родную школу. На хоккейной коробке возле школы кто-то пинал футбольный мяч. Подойдя ближе, узнал однокласс-ников. Подбежал Серега – наш штатный спортсмен в школе.

- Привет Фома! Выходи попинаем. Сейчас еще народ подойдет.

- Привет. – Поздоровался с ним за руку. – Минут через десять подойду. Вы только на-чинаете?

- Да еще разминаемся. Придешь?

- Сказал же приду. Андрюху не видал? В городе? Нет?

- Говорят в городе. Но не созванивались. Занят чем-то. Деловой.

- Скоро приду. – И куда только усталость делась. Попинать мяч это удовольствие, иг-рать - не работать.

Вернувшись через десять минут, застал футболистов в полном составе. Начали де-литься на команды. Разделились, по честному. Повзрослели? Раньше делились неравны-ми командами, в одной все мастера, в другой шелупень. Играю я конечно не очень, зато бью сильно по мячу и очень часто попадаю по воротам противника, или очень больно попадаю в противника. Пасы своим игрокам верные подаю. Но это реже.

И началась битва титанов! И была радость забитых мячей и горечь пропущенных голов. Разбитых лбов и вывихнутых голеностопов. Ну и так далее. Футбольная баталия завершилась часам к десяти вечера, при счете тридцать девять - тридцать семь, в нашу пользу. Завершилась по причине крайней усталости игроков, когда не то, что бегать, не стало сил пешком ходить. Расползлись по домам с твердым намерением продолжить ба-талию завтра.

Дополз до квартиры без рук и ног, как колобок. Сил хватило носом нажать на двер-ной звонок. Открывшая дверь мать, ужаснулась видом своего ненаглядного сыночка.

- Ты где был? – Поинтересовалась после первого шока.

- Пиво пил. – Какой вопрос, такой ответ. Мать замерла во втором шоке. Но, видимо со-образив, что у меня шутки, простила, и я подсуетился.

- Шутка. В футбол попинали с ребятами.

- Тут и раздевайся, в квартиру не проходи. Сразу в ванну!

- Понял. – Покорно согласился я и скинув одежду в прихожей, полез под душ. Подумал и упал на дно ванны. Завтра буду умирать. Колени, руки и прочие мышцы болеть будут. Как мог быстро помылся и, обмотавшись полотенцем, поплелся в свою комнату.

- Ужинать будешь?

- Попозднее. Только чаю. – Бухнулся на кровать. Потянулся рукой к музыкальному цен-тру и отрубился.

Проснулся под одеялом и утром, с вытянутой рукой, тянущейся к магнитофону. Я всю ночь музыку хотел включить? Крепко же я вчера устал. Прислушался к телу. Острых болей нет, все на месте, мышцы не очень болят. Мышцы! Я рад за вас! Рады стараться господин! - Дружно ответили бицепсы и трицепсы. Даже пресс на животе, что-то пробур-чал. Но невнятно.