Память ледника –
Бараны каменные
Мхами заросли.
Падает река –
Каскады, вплавленные
В заросли земли.
Озеро течёт
Сквозь можжевеловые
Рыжие леса.
Время-звездочёт,
Не пошевеливаясь,
Смотрит в небеса.

***
Старинные карельские дома
Украшены резьбой и двухэтажны –
Где длинная и мерзкая зима,
Комфорт и красота особо важны.
Здесь не было ни крайней нищеты,
Ни чёрного холопского позора,
И люди были нравственно чисты,
Трудились на земле, не пряча взора,
Трудились на воде или в дому,
Питая душу песней или шуткой…
Теперь я понимаю, почему:
Был создан этот мир когда-то… Уткой.

***
Онего-озеро везде, на много миль,
И с той, и с этой стороны дороги.
Здесь ледника доисторического стиль
Объединил болота и пороги
Проток и речек (божеский каприз!)
И сотворил, талантлив и коварен,
Неимоверный летний парадиз
Для перелётных – птиц и прочих тварей.

***
Деликатно стоят трое умных нечёсаных псов
Посреди аскетично стерильного зала столовой.
Намекают всем видом своим от хвоста до усов,
Никому не сказав никакого собачьего слова.
Никакого движения, будто бы им всё равно,
Лишь глаза надрываются песнею проникновенной.
На земную идиллию озеро смотрит в окно,
И другое глядит благосклонно с картины настенной.

***
Кантеле звенит печально,
Переливно, многострунно…
«Калевала» изначально,
Вековечно, древнерунно…
Руны означали камень,
Воздух, озеро и ели…
Руны у людей веками,
Разговаривая, пели…

***
Над просторами Кижи-острова
Длится северная заря.
Благодать царит над погостами –
Человек был создан не зря…
Свечи-маковки крестоносные
Серебрятся издалека.
Ты играй, звонарь! – прямо к Господу
Облака плывут, облака.

***
Страна валунов и воды,
Трясин и полян вересковых,
Дорог каменистых, крутых,
Дорог непролазных, рисковых.
Мне светит теперь по весне
Во славу твою и во имя
Летать над тобою во сне,
Дышать облаками твоими.