ХИРУРГ-ЛЮБИТЕЛЬ.

Первый удар боли буквально парализовал моё тело, иначе я бы наверно не выдержал и заорал на всю палату во всю глотку. После первого удара, последовал второй, сильнее, потом ещё сильнее, и наконец одна сплошная боль окутала меня с ног до головы. Дли-лось это наверное целую вечность, или дольше. В мыслях металась только одна мысль – держаться в сознании…, держаться в сознании…, держаться в ….

Очнулся я оттого, что на меня кто-то внимательно смотрел. Выплывая из-за завесы боли, я увидел открытые отцовские глаза, серые и ожившие.

- Привет засоня. – Отец улыбнулся. - Ну и вид у тебя Фома. Ты что? Спал плохо в де-ревне? Не выспался?

- Нет, пап. Скорее переспал... - Мне было тяжело от пережитой боли, но внутри всё за-пело от радости, пусть и тряслось от пережитого. Сработало! На самом деле сработало! Ноа! Спасибо тебе!

- Пожалуйста.

- Извини, я тебя потом позову. Мне с отцом побыть надо, а в прочем, как хочешь, мо-жешь оставаться, только не мешай, ладно?

- Хорошо.

- Да, Ноа. Приведи пожалуйста и мое здоровье в порядок, а то мне за больным ухажи-вать надо, а я сам кое-как жив.

- Процесс идет. – Закончив мысленный диалог с Ноа, и почувствовав в теле облегчение, сконцентрировался на разговоре с отцом.

- Вот такие дела сынуля. – Отец грустно хмыкнул. - Сам видишь, в какой я попал от-пуск. Внеплановый. Недели на три, как минимум. Ты, давно здесь сидишь?

- Минут сорок, как пришел.

- А мать где? На работе?

- Какая работа? За лекарствами побежала, обещала через час вернуться. Так что давай, отдыхай, сил набирайся, а то она придёт, залечит на фиг. Сам же знаешь - у нас чтобы болеть, надо обладать железным здоровьем.

- Да знаю, знаю, сам врач… - Вздохнул отец. - Слушай, Фомик, пить охота – мочи нет, принес бы воды колодезной, калеке убогому? Можно простой водопроводной…

- Это мы мигом. – Полное, семейное раздолбайство. Сидеть у койки больного, пять ча-сов не отрывая зад, или лекарство из-под земли достать - пожалуйста! А элементарного морса приготовить больному, на это ни ума, ни сил… Стакана простого в палате нет! Я вскочил со стула, бросаясь на выход. – Сейчас принесу пап, две секунды….

В длинном коридоре хирургического отделения, медленно передвигались выздоравли-вающие и сновали родственники лежачих больных. Недалеко от палаты, за обшарпан-ным столом сидела девушка в белом халате и что-то сосредоточенно записывала в тет-радь. Больше работающих людей не было и я сделал гениальный вывод, что это и есть медсестра про которую говорила мать. Сломя голову бросился к ней.

- Лена?!

- Да? Слушаю? – Полненькая медсестра чуть старше меня подняла голову, оторвавшись от своих бумаг. – Посетитель? Не орите громко, здесь больные лежат, не на улице на-ходитесь….

- Извините. У меня отец в себя пришёл после операции, пить просит, а у меня ни стака-на, ни банки, да и где воду брать, не знаю. Помогите, пожалуйста.

- Какая палата?

- Одиннадцатая.

- Реанимация? Странно… - Она открыла тумбочку столика и достала оттуда гранёный стакан, видимо свой личный и протянула его мне. - Вода в столовой, в бачке, третья дверь направо, там найдёшь. Пойду посмотрю больного, вдруг кроме воды ещё что ни будь на-до, реанимация например…. Ну что вытаращился? Беги за водой.

Я бросился за водой. Громко сказал - поплелся, но быстро. Слабость еще ощущалась во всем теле. Ноа не торопилась меня восстанавливать.

- Ты не прав Фома. Как могу, так и восстанавливаю. Я восстановительными процессами белковых организмов, в первый раз занимаюсь.

- Ты здесь что ли?

- Ты же мне разрешил присутствовать?

- А, ну да, конечно. Извини. – Не удержался от мучившего вопроса. - А как ты лечила отца? Биополе? Магнитизм земли? Силовыми полями электричества?

- Регенерация поврежденных органов. Ваши организмы это делают сами, но в небольших количествах. Я ускорила процессы метаболизма.

- Круто! То есть ты и меня вылечить сможешь?

- Зачем? Ты и так здоров.

- Ну, а вдруг?

- Если процессы распада не зайдут слишком далеко.

- Как это?

- Восстановление внутренних органов организма до трех дней после прекращения жиз-недеятельности. Восстановление функций головного мозга до получаса.

- А почему голову так мало?

- Информация о личности стирается. Нервные клетки отмирают.

- Короче, зомби буду?

- Зомби? Без работы головного мозга? На уровне основных инстинктов. Что-то близко к этому. За следующей дверью вода.

- Спасибо.

Третья дверь оказалась распахнутой, ходячие больные потихоньку собирались на ужин. Я набрал воды и побежал назад. Когда я вошёл в палату, передо мной открылась картина, достойная немой сцены из Гоголевского Ревизора. Станиславский был бы счаст-лив. Совершенно обалдевшая медсестра сидела на табуретке с широко открытыми глаза-ми и ртом. Отец сидел на кровати, что-то ей вешал на уши и трогал за коленки. Тренога с капельницей стояла отдельно. Что конкретно говорил отец, я не понял, потому что гово-рил на своём, медико-тарабарском слэнге, которое простой человек с улицы, типа меня, понимает процентов на пять, или не понимает вообще. Зато общее состояние здоровья родителя резко пошло на поправку. Отец прервал свою тираду на полуслове, смутился, заметив мое присутствие и прекратил мануальную терапию частей тела медсестры, а она, мгновенно пришла в себя, заметив посторонних, закрыла рот, поправила халатик, глубо-ко вдохнула и сказала в ответ:

- Больной, не увлекайтесь эйфорией. Вас только утром прооперировали, у вас эти, как их…, проникающие ранения грудной полости, причем множественные... И вообще, час назад, я лично вам капельницу ставила и вы были в коме. Так что успокойтесь, лягте и спите, вы в шоке, это пройдёт. Я тоже в шоке, если честно. Невероятно…. Пойду, при-глашу дежурного хирурга, у него спирт должен еще остаться… Пусть вас осмотрит спе-циалист…

- Насчёт спирта, я с вами Лена, совершенно согласен. - Заявил отец. - В целях смягчения шокового состояния, я бы тоже принял грамм сто.

- Больным нельзя. – Отрезала медсестричка, заторможено встала и вышла из палаты, слегка обалдевшей походкой.

- На пап, я воды принёс - Отец с удовольствием выпил всю воду, поставил стакан на тумбочку и хотел что-то ещё сказать, но я его перебил. - Знаешь пап, ты лёг бы обратно? А то мамуля придёт из аптеки, увидит, что ты тут сидишь, как король на именинах, от ра-дости инфаркт заработает. Что я один с вами делать буду? Хватит нам пока одного ра-ненного.

- Тут ты сынуля, конечно прав. Но как приятно себя чувствовать здоровым, ты просто не представляешь! Я и сам не верю до конца, что выкарабкался быстро и легко, но факт! Это целебная сила сна, или эктосенсорика. Происходит мобилизация внутренних сил организ-ма. Давно подозревал, что все болезни от недосыпа и … впрочем это для тебя пока не ак-туально. Стоило человеку выспаться как следует и так далее… И он здоров, весел и адек-ватен действительности! Сон - великая сила! Вот выпишусь из больницы, приеду домой, больше никогда не буду тебя будить, спи сколько хочешь! Потому что надо! И матери не позволю!

- Ты пап, успокойся. - Я немного растерялся от его активности. - Сейчас к тебе врач придет с медосмотром, проверит общее состояние. Знаешь, сколько сил надо будет, чтобы все анализы сдать и лечение вынести?

- Да, да, всё, ложусь. - Отец лег под одеяло, сложил руки на животе, и сцепив пальцы, заинтересованно поглядел на меня. – Ну, рассказывай Фома. Как к деду съездил? Как он там? Что интересного?

- Да нормально всё, завтра обещал сам приехать. Ты лучше сам расскажи, что с тобой приключилось?

- Да маразм суицидальный. – Отец недоуменно пожал плечами. - Иду с дежурства, после суток. Никого не трогаю, спать хочу, всю ночь на вызовах. Навстречу три мужичка, при-лично одетых. Я толком их и не разглядел, помню, что в руках у одного газетка была свернутая, ну газета и газета. Вот какие оказывается газетки бывают! Нож прятал в газе-те козёл! Когда мимо меня стали проходить, мужички разошлись, что бы меня пропус-тить через середку. Двое справа один за другим, а третий слева оказался. Только поравня-лись, даже не так… Едва последний поравнялся со мной, чувствую, нож в мою грудь входить начинает. И боли не чувствую, так удивился с перепуга! Хорошо практика есть с пациентами разнообразными, начал выворачиваться корпусом вокруг оси, что б нож глу-боко не вошел и плечом руку его отодвигаю, но чувствую другой ножик в спину впивает-ся. Продолжил движение и локтем левой руки, по физии его поганой достал. Он дернулся вместе с ножом обратно, а я уж на сто восемьдесят градусов развернулся… Клоун. Про третьего-то забыл! Который слева был. Оказался он справа и ножиком тычет под мои ребра! Хорошо портфель в руке правой был, по харе ухмыляющейся заехал. Вывернулся и отскочил, тут они стеной на меня пошли. Я портфелем как пращей кручу, они меня в круг берут. Да тут бабка какая-то заорала, они и врассыпную, я на землю. Еще и сам до кучи, головой об асфальт припечатался. Дальше не помню. Крови наверное много поте-рял?

- Ну да. Повезло.

- Ерунда, раны не смертельные. – Отмахнулся беспечно отец. – Царапины. Уж я то знаю. Практика богатая…

- Осмотрел раны? Видел?

- А что смотреть? Я же чувствую. – Отец снисходительно улыбнулся. – Кожу на ребрах проткнули, да голову разбил. Хорошо хоть органы внутренние не задели.

- Ты только пап сильно не удивляйся и в обморок не падай, договорились?

- А что такое? – Он насторожился. – Все сложнее, чем я думаю?

- Задели они органы твои внутренние. – Я тяжело вздохнул. – Хорошо задели.

- Честно, что ли? – Не поверил отец. - И какие именно?

- Сердце, легкие и печень.

- Ты что, меня за идиота держишь?

- Ты б посмотрел сначала на себя.

- Это пожалуйста, без проблем….– Отец усмехнувшись, задрал больничную рубаху и размотав бинты стал рассматривать свои раны. От шрама к шраму, улыбка бледнела, при осмотре печени, она окончательно исчезла. Откинувшись на подушку, отец замер в раз-думьях.

- Ты хочешь сказать, что это все сложнее, чем на самом деле? Чем я представлял? – Я молча кивнул головой. Отец закашлялся от неожиданности. Выступила сукровица.

- Фома не переживай, это остатки сукровицы выходят, скопления в легких, еще не рас-сосались. - Мгновенно встряла с пояснениями Ноа. Хорошо что мысленно, а не вслух.

- Ясно. – Задумчиво протянул отец. Что он подразумевал под этим, я не понял, но загру-зился он конкретно.

- Ладно, пап. Не грузись, бывает и хуже.

- Ты мне на уши не вешай лапшу, сам знаю как бывает. Я о другом размышляю. Почему быстро выздоравливаю, вот вопрос? Аномалия…

- Ну-у-у…. Организм сильный…. Колбасило тебя тяжело, ну и вот…. – Да, сильный аргумент привел. Перестарались мы с тобой Ноа слегка. Не надо было до конца вылечи-вать отца.

- Садись удобнее и держись за что ни будь покрепче, сознание не теряй. – Прозвучал в мозгах голос Ноа..

- Ноа, ты что серьезно?

- Восстановим до прежнего состояния. Начинаю отсчет. – Юмора в интонациях ее го-лоса не было.

- Подожди, подожди. Не дергайся! – Я едва не закричал вслух, но вспомнив о больном отце, с трудом сдержал свой порыв. - Шуток не понимаешь, что ли?

- Нет.

- Жаль. Подожди, Ноа, дай подумать. – Я растерялся. Что делать? Обратно до комы до-водить? Тогда на фига мучился при лечении? Олень! О чем думаешь? Нет, то что переле-чили, однозначно. Шумиха, нам не нужна. Наши особисты сразу все сопоставят. Алексей Владимирович явно не лох. И далее по сценарию. А что делать? Какой выход подсказыва-ет мне совесть и ум?

- Просто чуть ослабим. – Предложила невозмутимо Ноа.

- Ага, ослабим до потери пульса.

- Нет, чуть-чуть. За три дня окончательно восстановиться.

- Это будет выглядеть естественно?

- Нет. Но поверить – поверят. Куда им деваться?

- Ну, Ноя, прикольная становишься. Изменяешься в лучшую сторону.

- Да, меняюсь. – Согласилась Ноа. - Прикольная, значит кого-то приколоть? Приколоть особь? Предмет? Существо?

- Никакого насилия, это молодежное выражение - шутливая, веселая. Шутка юмора…. Короче, я принимаю решение, – ты выполняешь! Не забыла кто у нас начальник? Чуть папу обессиль до сонного состояния и пусть отдыхает. И помолчи. - Диалог наш про-длился не более пары секунд и для отца прошел незамеченным. Слава богу. Тогда загру-жаю отца. Пусть думает, что болезнь продолжается.

- Пап, это у тебя после операции и наркоза еще шок не прошел. – Обратился мысленно к Ноа. – Усыпляй быстрее отца, пока никто не пришел в палату.

- Да, конечно. – Отца, на моих глазах, начало клонить в сон, глаза соловели. Мандраж и возбуждение проходили. Он широко зевнул. – Я наверное, вздремну чуток….

Глаза закрылись, и он заснул. А я вздохнул с облегчением. Закрыли очередную про-блему. На время. В коридоре раздался топот каблуков. В палату ворвался врач во главе медсестры Лены.

- Вот, пожалуйста! – Она махнула рукой в сторону отца. – Видите, все капельницы оборвал. Пациент уже здоров.

- Это я отсоединил капельницу. – Придется все брать на себя. Платить по счетам. Что сейчас начнется. – Во избежание…

- Ты что, с ума сошел? Дурак круглый? Отец в коме! При смерти! Кто тебя впустил в палату? И кто ты такой?

- Сын его. Временно дежурю вместо мамы. Он метаться начал, я испугался и все трубки отсоединил. - Изображать маленького, глупого мальчика тяжело. Давно разучился. Но надо.

- Ничего он не метался! Нормально сидел, разговаривал, я же сама все чувствовала. Руки теплые… – Поперхнулась, что сболтнула не то, быстро поправилась. - Видела. На горячку не похоже.

Врач взял руку отца, нащупал пульс, приоткрыл веко, заглянул в зрачок. Хмыкнул.

- Ну, то что он из комы вышел, это радует…. Пульс наполненный… Зрачок на свет реагирует… Поглядим как бинты… – Откинув простыню, продолжил осмотр. Увидел размотанную от бинтов грудь и почти затянувшиеся раны. Скептическая улыбка про-жженного эскулапа, сменилась на глупую физиономию молодого аспиранта. Но надо со-хранять лицо и имидж опытного врача, тем более что наверняка это тот хирург, который операцию делал отцу и представляет характер ранений.

- Невероятная регенерация тканей! – Шепотом для себя произнес врач. – Феномен! За-живает быстрее, чем на собаке! Охренеть! – Но громко, вслух, произнес другое. – Но то что он разговаривал и сидел, извини Леночка, я вам не верю.

- Что я совсем дура набитая, Александр Николаевич? – Возмутилась молодая медсестра, но во взгляде врача читалась однозначная мысль. Дура не дура, но однако… Читать по глазам Лена умела и сама засомневалась в происшедшем. - Возможно, я не права. Поме-рещилось с усталости, но рана же затянулась?

- И не такое случается в практической медицине, Лена. Человеческий организм мало-изученный предмет окружающего нас мира. – Врач-философ, опустил руку на ее плечо, успокаивая подчиненную. Плечо у Лены заканчивалось где-то в районе груди, но сест-ричка не прореагировала на шалости врача. Все еще была в глухонемом замешательстве. – Не грузись. Пошли в дежурку, я тебе лекарства налью. Грамм пятьдесят. Да и мне не помешает, смена тяжелая, а до утра еще далеко.

Тут он опять увидел меня.

- А ты мальчик, так больше не делай. Хорошо, что все обошлось благополучно, а если б нет? Инфекцию внести в организм плевое дело, а вылечить человека, тяжелая, неблаго-дарная работа.

- Понял. Извините, я больше не буду. – Произнес я магическую формулу, действующую на всех без исключения взрослых.

- Молодец. Лена, аппараты можешь отключить, капельницу отставь в сторону, но дат-чики оставь - понаблюдаем.

Медсестра совершила ряд манипуляций с приборами и они ушли лечится от стресса. Я вздохнул с облегчением. Пронесло. Дальше будет легче, а за три дня, все привыкнут. Главное что бы научных экспериментов с отцом не проводили, а там прорвемся. Точно Ноа?

- Точно Фома. А зачем?

- Что зачем? Ой, Ноа, не мешай, это я о своем, о личном. Кстати, сколько он пробудет в сонливом состоянии?

- Три дня и три ночи. Семьдесят два часа абсолютного времени.

- Чего-чего? А-а-а… ясно, умничаешь. Не смешно. – Ну, сейчас с матерью разобраться и вперед. В смысле назад, домой. Мать естественно не поверит хорошей новости. Ее про-блемы. Главное, у отца нет проблем. И у меня нет. Кроме одной. Выяснить и отомстить. Пусть я не чеченец и не с Кавказа, но оставлять безнаказанным преступление, не могу и не буду.

Многое ясно. Случайным преступление не бывает. Что бы мы не говорили но че-ловек всегда преследует определенную цель. Если бандиты, то обязаны были ограбить. Отмороженные хулиганы померяться силой, но в пьяном виде и вечером. Какой смысл убивать человека ранним утром? Бред. Это килеры и их кто-то подослал. Но зачем? Отец кому-то помешал, навредил, или перешел дорогу? Из-за женщины? Герой- любовник? Я запросто, из-за Светки любого конкурента убью. Может быть. Но ведь это молодость, гормоны, любовь! А у него, роковая любовь в сорок лет? Ну уж, это совсем чешуя. Да, лапал медсестру за коленки. Лично видел! Ля-ля-ля. Как расскажу мамуле! Будешь знать, как подзатыльники взрослым детям ставить! Шутка. Нет! Да чтоб отец матери изменил? Никогда! А может и когда? Сутками на работе пропадает, медсестры молодые по сравне-нию с матерью, доступные наверное, врачей любят, а отец - видный мужчина, подружки материны заглядываются. Мать временами ревнует к ним. Вдруг не удержался соблаз-нов? Типа - ревнивец муж, рогоносец? Проблемы с кальцием? Рога не растут? Со своими друзьями – рогоносцами? Нет, сцена не из того спектакля. Было бы шумно, грязно и скан-дально.

Это не то. Что еще? Из-за денег? Ну, это вообще маразм. Дома, денег на жратву не хватает. Откуда у отца бабки? Передежурил на скорой помощи? Приторговывал казен-ными бинтами и аспирином? Бред, не его специализация, он по ушибам, порезам и аку-шерству специалист. В медицине, хоть месяцами невылазно дежурь на работе, миллионе-ром не станешь. Явно не то. Должность - профсоюзный босс? Я уже думал об этом... Приняли за другого человека, или месть за старые дела? Вот это реально. И если за дру-гого человека и не приняли, то коварная месть - реальное дело. А если кандидат в мэры? Очень похоже на его грязные лапы. Он единственный, кто из отцовских знакомых чего-то достиг в жизни, если это можно назвать достижением. Хотя все одно достиг. И в прин-ципе мстить ему, есть за что, по отношению к отцу, хотя бы за прошлое….

- Ноа, ау!

- Ау! Я здесь. Не кричи, думаю.

- Ты и думать можешь?

- Не смешно. Сам знаешь, могу.

- Ну и о чем ты думаешь?

- Какие вы люди сложные. Странная смесь инстинктов, чувств и желаний. А проще нельзя жить?

- А как это проще?

- Есть основные законы мироздания, вы их называете физическими. Есть основные за-коны для живой материи. По ним живет окружающий мир и вы, люди. В основном. Я про странное понятие – любовь, между растениями и животными не знаю. Даже внутри одного вида, семейства. Нет у них любви. Инстинкты есть. Размножения, движения, ды-хания, питания и прочих есть. А любви нет. Ревности нет. Мщения нет. Съесть другого, запросто, но из-за ревности? Не понимаю.

- Подрастешь, поймешь. Молодая еще.

- Какая молодая? Я себя давно помню. В другом состоянии, но помню. На сто циклов раньше, чем ты существуешь.

- Молодая не в том смысле. Не физическом. Духовном. И вообще, скоро мать придет. Надо линию поведения выработать. Подготовить ее морально и физически. Кстати, ты не видишь ее где ни будь рядом?

- Да, вижу. Она на первом этаже больницы, лифт ждет.

- А что молчишь? Заливаешь мне баки посторонними разговорами о чувствах, а о глав-ном ни слова! – Я лихорадочно стал обматывать отца старыми бинтами, прикрывая заруб-цевавшиеся ранения, что б мать сильно не напрягалась, инфаркт от радости не получила. Едва успел. В коридоре раздалось перестукивание каблуков и в палату вошла, - влетела на крыльях счастья мать. Побывала у врача? Однозначно.

- Фома! Это правда? Отцу уже лучше? Вышел из комы?

- Да мам, вышел. Кризис миновал. Ему уже гораздо лучше, я даже с ним разговаривал. Сейчас спит, слабость сильная. Но сон уже здоровый. – Мать от радости начала плакать, без сил опустившись на стул.

- Мам перестань, все ведь уже хорошо. – Попытался ее успокоить, но вызвал обратную реакцию. Мать разревелась в три ручья, как маленькая девочка.

- Да я от радости. Жаль почти все деньги, на лекарства издержала. Да бог с ними, хоро-шо, что не понадобились. Завтра сдам обратно в аптеку. Ты после дороги, устал наверное? Иди домой Фомочка.

- Я могу еще посидеть…

- Иди-иди, я сама. Отдохни.

- Мам, у меня денег нет, или ты со мной поедешь?

- Нет останусь до утра, подежурю. Мало ли что отцу понадобится. Сам видишь, какие здесь медсестры и нянечки. Снега зимой не допросишься.

- Так я пойду?

- Давай иди. Слава богу все обошлось. Вид у отца изменился в лучшую сторону, на ли-цо порозовел. – Отец в действительно изменился. Исчезла мертвенная белизна на щеках, дыхание стало ровным и чистым. Прогресс на лицо.

- А ты как думал? – Встряла Ноа.

- Спасибо, спасибо. Но я не Юлий Цезарь, одновременно с тобой и с матерью разговари-вать. Короче Склифосовский, примолкни до очередного вызова. А то отключу, до зав-трашнего утра.

- Да, заметно изменился. Что дома сделать? – Я оторвал мать от созерцания.

- А? Ну, да… приберись в квартире. – Сейчас начнется перечень минут на пять. Как Зо-лушке. - Да и все в принципе. Поесть в холодильнике найдешь. Долго по улице не гуляй. Я позвоню вечером, проверю. – Залезла в сумочку и протянула пару бумажек. Деньги. Хватит туда и обратно, да больше! Целый вечер на автобусе кататься. То есть, меня фи-нансируют. Очень рад.

- Хлеба еще купи. – Уже рад не очень.

- И молока со сметаной. - Совсем не рад. Денег после всех покупок практически и не останется. Финансирование перекрыли. Поцеловались с матерью на прощанье, и я пошел к выходу.

На улице вечерело. Жара начала спадать, потянуло прохладой из подворотен. Тя-жело в больнице находиться. Запахи, шумы, болезни - вся обстановка угнетает. Столько боли и страдания. Серые стены больницы пропитаны несчастьем до материальной плот-ности. Тоска. Стать врачом? В баню, ни за что! Хоть и мечтает отец из меня Гиппократа сделать, это не мое поприще. Автобус подошел почти сразу. И места свободные есть. До следующей остановки можно запросто ехать, пока бабулька какая ни будь не появится. Сынок освободи место – Так места свободные есть бабушка. – А у тебя нагретое…

Бабулька не появилась. Появились отморозки. В автобусе завоняло бензином и клеем на ацетоне. Обнюханные и занюханные торчки - мои ровесники. Сейчас начнут це-пляться. Стал очень внимательно рассматривать мелькающий за окном автобуса, город-ской пейзаж. Раньше подобные действия помогали избегать инцидентов с подобными то-варищами. Вонь усилилась, краем глаза заметил приближение стаи. Опять начинается… Они что чувствуют, когда у меня деньги есть? Драться не хотелось совершенно, но надо. Уродам спуску давать нельзя, загрызут. Только силу понимают и боль. Остальные чувст-ва у них атрофированы, еще где пару каких основных инстинктов есть, но вряд ли. По-сле клея с бензином, чувств и потенции быть не может. Отец рассказывал про подобных клоунов. Стал мысленно настраивать себя на драку. Просто так, без моральной подго-товки бить человека по физиономии не умею. Хоть лицами эти козлиные морды назвать можно лишь условно. Кто-то плюхнулся на сидение рядом. Ну, начинай колобок обню-ханный! Сейчас я тебе рога начищу, до зеркального блеска и стая не поможет! Ничего не происходило. Ожидание явно затягивалось. Замыслил что-то, хрон позорный. И стаи не слышно, странно. Запах есть, а звука нет. Очень странная стая. Это еще хуже, чем я пред-полагал. Ну, что ж, встретим врага достойно, лицом к лицу, в смысле к морде. Тем более что мне пора выходить, уже подъезжаем к моей остановке. Стараясь держать себя агрес-сивно, резко развернулся. Да уж. Рядом сидела бабушка. Отморозки сидели невдалеке, но на меня не прореагировали. Странно и подозрительно. Решили на улице подъехать?

- Вы сейчас выходите? Разрешите пройти. – Обратился к бабуле.

- Пожалуйста милок, проходи. – Бабушка повернулась боком на сидении, давая мне выйти из-за сидений.

- Спасибо. – Подошел к двери автобуса и встал у входа с независимым видом, распра-вив плечи и гордо задрав подбородок. Помирать, так с музыкой.

Автобус остановился у остановки и открыл двери. Я вышел. Автобус закрыл двери и поехал дальше. На остановке я остался один. И все? А как же хулиганы? Смертельная драка добра со злом? Крошево зубов и море крови? Только человек понимаешь, настроил-ся на достойный отпор врагу, а у него облом? Это нечестно! Я буду жаловаться в комис-сию по правам человека! В ООН! Нет! Еще дальше и выше! А что там выше-то кстати? Нет ничего? Жаль. Тогда не буду жаловаться. Они меня испугались! Позорно струсили! Ууу… какой я крутой! Настроение поднялось на недосягаемую высоту, не… еще выше! Спешащий по улицам народ стал сразу какой-то сразу мелкий и незаметный. Реальное чувство, будто победил врагов на самом деле. Сохраняя гордую суперменскую выправку, пошел домой через магазин.

Что там мне говорили насчет покупок? Хлеб с молоком. Но если произвести неслож-ные арифметические действия, то есть разделить всю сумму пополам и на одну часть взять в два раза меньше продуктов, то другой половины суммы хватит на два приличных эскимо. Сто лет не ел мороженного пломбира. В конце концов, я заслужил его, или нет?

Заскочив в магазин отоварился по полной программе. Мороженное решил съесть до-ма, пусть чуть подтает. Лифт все еще не работал. Без сумок как в первый раз, конечно легче подниматься, но все одно упрел. Добрался до своего девятого этажа, открыл дверь и побежал быстрее на кухню, пока мороженное не закапало мне на рубаху и штаны. Успел. Раскидав и рассовав продукты по положенным им местам и положив мороженное на та-релку, пошел в большую комнату и сел на диван. Пультом врубил телик, полистал про-граммы, остановился на музыкалке, сделал звук приемлемым для уставших ушей и замер в блаженной недвижимости. Боже как я устал сегодня! Мало того, что неделя была пол-ностью непохожей на всю мою предыдущую жизнь и мягко скажем, необычной. Полная сюрра и фантастики наполовину с маразмом, так еще сегодня получил впечатлений, выше крыши. Мультики с блаженным попом, верующими шпионами, стресс по поводу утрен-него звонка от матери, контакты с разумами нечеловеческими, диалоги о сущностях и су-тях. Шаманство и камлание в лечении раненного отца и все это за один день! Да! Еще с отморозками, чуть не подрался. Не многовато ли впечатлений, для юноши нежного воз-раста? Это ж сколько я сил духовных, нервных, и естественно физических, потратил? Ужас! Не поддается никакому учету! Еще бы сегодня с отцовскими киллерами разобрать-ся и тогда спать с осознанием выполненного сыновнего долга. Но прежде чем разобрать-ся не мешало бы выяснить, кто это и с чем едят. Мороженное в шоколаде это класс! Не заметил как одну штуку и съел. Сбегать за другой? Попозднее. И Ноа где-то не слышно. Обиделась что ли?

- Что значит обиделась?

- О, привет! Опять подслушиваешь?

- Что значит подслушиваешь? Под кем, чем слушаешь?

- Ты специально задаешь идиотские вопросы? Издеваешься? Простые истины требуют глубокого понимания действительности.

- Идиот – равнозначно определению дебил?

- Да. Почти. Твой словарный багаж растет на глазах.

- Слова я все знаю, внутренние значения не всегда угадываю. Так что такое обиделась и подслушивать?

- Ну.. – Я почесал в затылке, попробуй объясни то, что всегда знал и знаешь. – Ну, оби-делась, обидеться - это такое человеческое чувство… эээ…. Типа когда по башке полу-чишь не за что. По башке - это фигурально выражаясь. И не извинятся, а тот кому попало, отомстить не может сразу и типа месть затаивает и выжидает. То ли воспользовавшись ситуацией и самому обидчику по башке дать, или если обидчик сильнее, вообще с ним не общаться. – Фуу…, ну я и сказанул, прямо как Даль.

- А подслушивать?

- Это когда слушают чужие слова или мысли без разрешения. Случайно или нарочно, значения не имеет. Но очень некрасиво и непорядочно. Хорошие, интеллигентные люди, или разумы, так не поступают.

- Понятно. – Ноа задумалась, потом выдала гипотезу. - То есть, ты думал что я обиде-лась, что ты мне дал по башке фигурально выражаясь и я поэтому подслушивала, что бы тебе отомстить?

- Ноа, ты меня окончательно запутала. Ничего сложного я не думал, вернее подумал.., вернее сказать подумал, но по другому, хотя… Короче, извини если обидел, но больше не подслушивай.

- Я же сказала, буду приходить, когда позовешь, или ты предполагаешь другое?

- Ноа! – Взмолился я, закатив глаза в потолок. – Ты меня достала! Ты иногда бываешь такая сложная, что я тебя абсолютно не понимаю. Давай завяжем. Нет. – Нет, лучше по другому скажу, а то опять придется объяснять значения слов. Давай прекратим этот раз-говор? Останемся друзьями?

- Давай. Зачем ты меня позвал?

- Вот это правильно, вот это по-нашему. Конкретно. Ты можешь мне помочь установить кой чего?

- Командуй. Говори.

- Установить людей, которые хотели убить моего отца?

- Это могу.

- А как?

- Как обычно. Попадаем в иного человека, на определенное время. Установим обстоя-тельства дела и выйдем.

- Засыпать надо?

- Сейчас уже нет, не обязательно. Мы друг друга знаем и переместится в другое созна-ние не составит труда. Я знаю куда ты хочешь попасть. Только посади, или положи свое тело. Оболочка без сознания не контролируется, может упасть поранившись. Придется лечить.

- Так какой базар, вылечим!

- Сил много лечение отнимает и внимания. Оголять другие участки приходится, где мне необходимо быть постоянно. Лучше обойдемся без травм.

- Оголять другие участки - это ты про свою военную службу?

- Что это?

- Потом объясню. Твоя противоракетная оборона?

- И это в том числе. Готов?

Я откинулся на подушку, лег, устроившись поудобнее. Внезапно нестерпимо заче-салась нога. Я потянулся к ней снять зуд и вдруг уже полетел через бездну в другое созна