Литературный Клуб, Читать: «божий сын. гл.11»

ГЛАВА 11.

Торопливо выскочил из квартиры и отправился на мини- рынок. Зайти в аптеку купить таблетку для тяжелой головы. Еще бы найти таблетку от мелких проблем, от скучной жизни.

Машинально побрел по вчерашнему ночному маршруту, но опомнился и свернул на другую тропинку. Обойдем неприятности стороной. Хотя какие неприятности? Ничего же не было. Мы шли рядом, торопились домой. Она к себе домой, я к себе. Торопились уйти с ночной улицы.

Но грешные мысли никуда не денешь. Как сказал поп в телевизоре, грех случается не тогда, когда грешишь, а когда подумал о грехе.

Я грешен батюшка. Мне стыдно за крамолу, но приятно. Да, в мыслях сильно нагрешил. Едва не выпустил зверя из клетки. Но кто скажет, что ни разу не грешил в мыслях? Все в греху сидим как в дерьме, по уши.

Я двуличный Янус? Впрочем, люди двуличны. Только одни повернуты во внешний мир плохой стороной, а другие, как я - хорошей. Поискать, и в любой бандитской душе можно отыскать нечто хорошее. Кто-то любит животных, подает милостыню нищим и не бросает фантики на асфальт. Человека убить раз плюнуть, а фантик бросить мимо урны отчего-то стыдно. Своя логика, психология.

Я держу зверя в железной решетке души и честно его боюсь. Нет. Я конечно не могу быть убийцей и насильником, но вдруг? Кто может поручится за второе, темное я? Только праведники, которые держат своего дьявола за семью печатями, замками и решетками. Выжечь каленым зверя невозможно как и убить, потому что он составляет частичку души. Плохую, но частичку. Это как в квартире чулан. Мы складываем внутрь о ненужные вещи, или вещи которые могут пригодится. Неизвестно для чего, но могут. Как туалет. Вещь не эстетичная, но необходимая. На горшке бываем чаще, чем в музее.

Однажды воспользовавшись моментом, зверь берет верх над человеком и вырывается наружу. Представить страшно, что он может натворить. Потому что зверь питается неосуществленными желаниями, тщательно скрываемой злобой и ненавистью. Только он знает, чего в действительности желает человек. А хочет он много. Очень много. Право казнить и миловать. Нет. Миловать человек не хочет. Хочет казнить, наказывать, и убивать врагов.

На ржавой качели, пытается раскачаться маленькая девочка. Мать стоит рядом, но занятая разговором по сотовому телефону, не замечает как мучается ребенок. Хотел подойти, но не стал. Выйдет глупо со стороны. Чужой, старый дяденька, лезет к чужому маленькому ребенку. Мать нервно встрепенется, девочка испуганно заплачет. Люди разучились проявлять участие. Теперь участие от слова – участковый. Милиционер.

На асфальте огромная лужа разлилась от бортика до бортика дороги. Идти по грязи не хотелось, решил форсировать напрямки. Ботинки добротные, промокнуть не должны. Выждав, когда проедет легковушка, и успокоится вода в луже, осторожно побрел вброд. На средине лужи почувствовал, как промокает левый ботинок. Где-то дыра на подошве. Торопливо вышел на сушу. Точно. На шве лопнули нитки и пропускают воду. Вечером займусь ремонтом обуви. Не покупать же каждый год новые ботинки. Так и без денег останусь.

Возле магазина сидит пьяный мужик и бессмысленно таращит глаза на прохожих. Сил идти нет, но пытается держаться в руках. Одет прилично, но где-то уже валялся в грязи. На рукаве подсыхающая рыжая глина. Когда успел нажраться, еще полдень на дворе? Молодец терпи.

Два парня лет семнадцати невозмутимо курят рядом, бросая настороженные взгляды то на мужика, то на проходящих мимо людей. Рука с сигаретой чуть дрожит, выдавая нервный мандраж.

Малолетние крысята готовятся ограбить пьяного. Ждут когда мужик уснет, или попытается идти дальше, чтобы за первым безлюдным поворотом очистить карманы, предварительно вмазав палкой по голове.

Подождать? Проводить? Пусть будет, как будет. Каждый расплачивается за свои ошибки. В следующий раз жрать где попало не станет. Научится держаться в руках и меньше пить. Или не научится. Горбатого могила исправит. Нам не по дороге, я на мини-рынок.

Помогу пьяному, хулиганы обидятся, запомнят. Станут врагами, вдруг отомстят? Новые враги – куда еще? У меня много врагов. Очень много. Список идет из детства. Из младенчества. Я помню все нанесенные обиды. Правда враги и не подозревают, что они враги. Они думают, что Миша добренький слюнтяй и тряпка. Безобидный и безответный, улыбающийся простачек.

Да, я слюнтяй, половая тряпка, и стал растением благодаря вам. Вы отняли силы, вогнали в железные рамки законов, отняли желание и стремление. Инициативу. Отняли все.

Субботний день подошел к завершению, а мой субботник никак не заканчивался. Наконец отстирался и поужинал. Свободен. Но для чего? Для телевизора. Можно заглянуть в экран и полюбоваться как живут нормальные люди. Конечно они ненормальные, никто не спорит. Но гламур и глянец. Красиво.

Даже убивают на экране друг друга красиво. И любят красиво. Только я сижу в одиночестве в комнате и жду принцессу на горошине. Вот раздастся дрель звонка и войдет она. Моя единственная и неповторимая принцесса. Которая меня будет любить таким, какой я есть. И я буду ее любить. Я же умею любить? Действительно, а я кого-то любил?

Наверное. Смотря что понимать под словом любовь. Мать любил. В детстве. Пока не стал учится в школе. Если б она меня не третировала, заставляя быть лучше всех и не проявляла излишне педагогические наклонности, до сих пор бы любил. Ее желание понятно, но зачем же унижать ребенка? Зачем бить и непрерывно наказывать? Я же не был хулиганом, оболтусом. Был тихим, забитым ребенком. Забила окончательно. Не давая гулять с ребятами на улице, контролируя каждый шаг и каждый поступок.

Деспотичная, слепая материнская любовь. Одинокая. Я должен был быть ее осуществившейся мечтой. То что сама не смогла осуществить.

Если разобраться кто она? Простой школьный учитель. Мать-одиночка. Женщина не осуществившая женскую мечту иметь мужа, семью и быть счастливой. Ребенок – отчаянная попытка быть счастливой. Быть как все, быть как люди. Мать завела меня как щенка, чтобы не быть одинокой и как мне кажется, долго жалела о поступке. Так как появившись на свет, свел попытки матери выйти замуж к нулю. Кому нужна некрасивая, одинокая учительница, да еще с ребенком?

Высшее образование сыграло злую шутку. Количество высокообразованных мужчин, непропорционально мало. На восемь учительниц – один физкультурник, трудовик, или пожилой военрук. Где она могла найти полноценного мужчину, работая в школе? Только на курорте.

Раньше надо было суетится, но видимо в молодости играли амбиции, а позже отсутствовали возможности.

А родственников любил? Тоже нет. Как они ко мне, так и я к ним. Чужие люди. Бабушку с дедушкой почти не помню. Смутные воспоминания и страх. Как рассказывала мать, я их боялся. Меня начинали обнимать и целовать, а я вырывался и убегал, плача от страха. Дяди, тети? Оценивающие взгляды, сюсюканье и шоколадные конфетки.

Раньше таких детей как я, зачатых без мужа, называли выблядками. А дяди и тети еще помнили то время. Рожденный в грехе, неполноценный ребенок. Это сейчас прилично и достойно когда женщина рожает ребенка для себя. Заводит игрушку, выполняет прихоть. Обеспечивает старость.

Зачем ей муж? Она может себя обеспечить, а найти любовника на перепих несложно. Днем во время обеда с коллегой по работе, или с мужем подруги за пару часов, после работы и успеть забрать ребенка из садика. Жизнь почти удалась.

Но родственники помнили. Жалели в глаза, но злословили за спиной. Дети чувствуют фальшь. Жутко не любил ходить на семейные торжества. Хорошо, что поводов немного. Юбилей, похороны, свадьба. Изредка дни рождений и случайные домашние чаепития.

Первую девчонку я любил. Возможно любил. Чаще бессмысленно страдал, представляя неведомо что, и страдая неясными желаниями. С половым обучением, во времена тихой молодости было туго. Пестики-тычинки, спотыкаясь на каждом слове объявляла урок, учительница ботаники, а класс глупо хихикал переглядываясь и дружно краснел. Начинался разговор про секс в растительном мире. Семядоля - женская, пестик – мужской.

Я – пестик, она – тычинка, мы целуемся как в индийском кино и что-то делаем голыми. Вырасту, непременно женюсь, мечтал перед сном. Она будет моей невестой, женой и матерью детей. Нет. До детей в мечтах не доходил, останавливался на неизвестном половом процессе.

Кто-то из одноклассников тайком принес в школу затасканные порнографические карты. Самодельные и бледные. Девушки в неглиже, смутно видна голая грудь и черный треугольник волос, очень похожий на современные женские купальные трусы. Только лямок не видно. А еще на другой колоде, мужчина лежал на женщине. Белые ягодицы мужика и задранные вверх голые ноги тетки. Что-то они творили.

И я буду так же делать со своей девушкой, представлялось в бурном воображении. Но дальше перетаскивания ранца и провожаний дело не пошло. Мы расстались друзьями. Меня бросили.

Первые корявые стихи. Любовь – кровь. Планы мести, беспросветная тоска. Выколотые глаза, подрисованный треугольник на белом фартуке и гигантская грудь поверх пионерского галстука на школьной фотографии. Жесткая обида и ненависть на мир. Первое и увы не последнее разочарование в любви.

Осознание, что одноклассницы меня не любят. Влюбленности есть, но девушки нет. Даже в институте, остаюсь почти одним. Однокурсники меняют подруг одну за одной, чаще хвастаясь вымышленными победами. А у меня даже этого нет, пока не появилась моя будущая жена.

А ее любил? Конечно любил. На меня обратила внимания девушка, обалдеть не встать. Разрешает трогать, целовать. Позволяет раздевать до лифчика и обнимать за голую талию. Меня вроде бы любят. Опыта нет. Мир в розовых облаках.

С каждой встречей, одежды меньше и меньше, а чувств больше и больше. Теряю голову, пишу графоманские стихи и письма. Ничего не понимаю. Беспричинно ревную и обожаю. Готов ради поцелуя выпрыгнуть из окна. Настаиваю и теряюсь от стыда одновременно. Тяжело, плохо и радостно.

Вечеринка, мать в отъезде, квартира пустая. Внимательный осмотр комнат потенциальной невестой. Приценочные взгляды опытного риэлтора и подсчет квадратных метров. Жених перспективный, двухкомнатная квартира с горячей водой, совмещенный санузел, маленькая кухня на двоих с будущей свекровью. Можно горячо отдаваться, взяв клятву, что непременно женится.

Конечно, конечно. Ты же любишь меня? Естественно милый, а горячая вода постоянно? Плита газовая? Кто-то еще прописан? Брата, сестры нет? Это твоя маленькая комната?

Конечно моя, а отныне будет нашей, милая! Да, только мама и я живут в квартире. А сейчас мы вдвоем, ты и я. Неужели свершится? Неужели дождался полноценной девичьей любви!?

Извини, не девичьей, а женской, но это же не важно, любимый Миша? Все было до тебя и не считается. Какой ты неуклюжий. Как медвежонок. Да у меня был мужчина до тебя. Овладел коварно, обманул честную девушку, триста раз. Но с другой стороны, зато теперь у меня есть ты. Нам же хорошо? Да? Я такая неопытная, такая скромная, сходи вначале в душ. Давай без презерватива. Не торопись, вставляй медленно, мне неприятно, там еще сухо.

С третьей попытки, лишили мужской девственности. Ничего особенного не испытал, тот же ононизм, только с использованием чужой части тела. Попробуем еще раз? Да. Я сверху, ты снизу. Действительно приятнее. Необычно. Я готов снова. А теперь наоборот. Молодой, неутомимый кролик. Процесс затягивал и возбуждал. Самомнение в мужской силе росло на глазах. Кайф.

Да. Да. Эйфория множилась, появился некий спортивный интерес, азарт опыт, но через три недели поставили перед фактом. У моей любимой девушки задержка, возможно беременность. Со слезами на глазах намекают - мы делаем опасный аборт, после которого я возможно никогда не смогу иметь детей, или женимся по любви? Конечно, конечно дорогая. Разреши отдать тебе горячее сердце и попросить вашу нежную ручку.

К сердцу прилагается двухкомнатная квартира в панельном доме, городская прописка, недалекий и безвредный муж, полноценная семья. А кроме руки, с фигой за спиной и неизвестно чьего ребенка будущему мужу ничего не полагается. Неужели тебе мало? Хорошо. Еще мое тело и секс. Теперь достаточно?

Горячая любовь просуществовала до свадьбы, плюс две недели медового месяца, когда молодая жена осваивала новую территорию и приглядывалась к матери жениха. Освоили квартиру и усвоила правила. Точнее установила свои правила совместного проживания. Мама отстаньте, Миша не мешай, а исполняй, что желает молодая супруга. Теперь мы связаны по жизни одной цепью, совместной жилплощадью, ребенком и штампом в паспорте.

Началась тяжелая беременность и постоянно нельзя, под угрозой выкидыша. Трудные роды с разрывами, орущий ночами сын, недосыпания. Секс урывками изредка, когда жена в настроении, или что-то нужно купить из одежды. Беспричинные приступы мнимой ревности, глупые обиды на пустом месте. Постоянная ругань с матерью, обвинения свекрови в придирках, деления места в холодильнике, на кухонных полках. Слезы, слезы и слезы. Мать ревет и жалуется, супруга дуется, не дает и тоже жалуется. Война на два фронта.

Как-то быстро закончилась любовь к жене, сменившись на супружеский долг. Я должен. Только должен. Всем. Должен любить мать, должен любить жену, должен любить сына. А мне никто, ничего не должен? А если не должен, отстань и не проси. Исполняй.

А Галина Владимировна? Галя, Галочка? Платоническое, высокое чувство? Разве это не любовь? Ты же любишь ее? Хочешь?

Хочешь, значит любишь? Или любишь, значит хочешь? Секс равен любви? Но и вчерашнюю девушку я хочу, значит люблю? Значит люблю. И принцессу буду любить если она зайдет…

Чудес не бывает, не зайдет. Никто не зайдет в мою холостятскую квартиру. Пойти хоть чаю перед сном выпить?

За дверями соседей гремит телевизор, вся семья в сборе. Уютное гнездышко прибрано, птенцы накормлены, родители наслаждаются жизнью. Им гадам хорошо, а мне как обычно.

На кухне полная раковина грязной посуды, на кухонном столе крошки и разводы от тарелок. Соседка в привычном репертуаре. Как ее приучить к порядку? Что еще нужно сделать, чем дрессировать?

Поставил чайник на плиту, и пока грелась вода, сделал праздничный бутерброд. Меньше хлеба, больше колбасы.

Шум усилился, скрипнули двери и топот маленьких ног. Маша-Марианна, пробежала в туалет, мельком взглянув что делает на кухне сосед. Да-да, готовлю себе бутерброд. Придет в комнаты доложит, дядя Миша на кухне ест бутерброд с колбасой. Просто доложит, без всякой задней мысли. По привычке, по воспитанию. Какое собачье дело, чем занимаюсь на кухне? В принципе никакого, но доложит.

Чайник закипел. Пойдем в комнату ужинать второй раз за вечер. Поедим, поглядим и баиньки. Первый выходной день прошел удачно-скучно… Как всегда, как обычно-обыденно…

Пусто на душе. Чувства молчат. В голове отрывки мыслей, бессвязных и бессмысленных. Глаза в телевизионной, цветной картинке. Нет ни сил, ни желаний. Дождаться ночи и упасть в холодную кровать, пытаясь уйти в сон. Раньше, прежде чем заснуть представлял веселые картинки и программировал сны. Иногда получалось. Чаще с женщинами. Мучался бессонными ночами, но было здорово. Еще представлялась богатая, известная жизнь.

Теперь нет. Темнота как в могиле. Подсознание готовит разум к будущей смерти. Приучает успокаивает. Ничего страшного в смерти нет. Как отойти ко сну, та же темень и тишина. И ничего. Ты в нирване. Или идешь на встречу к богу. Кто что представляет, тот туда и идет. Я уйду в черноту. Хочу верить, но не могу. Вера моя слаба, как я сам. Хочу верить но не могу. Боюсь? Действительно, я боюсь что бог есть? Он должен быть добрым ко мне. Я никому не сделал плохо. Желал зла но не делал. И хорошо людям не делал. Ничего не делал. Прошел по жизни как зомби, как случайный путник.

Допустим попаду я в рай. А что? Вполне вероятно. Грехов нет, значит в рай. Но что я там буду делать? Чем заниматься? Но если я буду счастливым, какая разница чем. Буду как все стоять у трона и восхвалять бога. Я божий сын…

А кроме смеха, люди - дети божьи, следовательно – я, божий сын. И Галка божья дочь, и соседка. Даже сосед – божий сын. И Прыщ сын. Все мы дети божьи. Но как-то не по родственному, друг к другу относимся. Не по братски. Торопимся обидеть брата, сестру, всех. Уничтожаем живое и мертвое. Бог – творец, а мы - разрушители. Непослушные маленькие дети.