Чтобы не переживать - надо пережевать
| 1 Людей непросто переубедить. Особенно когда, призвав к ответу, Решеньем избирают древний метод До выясненья голову рубить,
А после выяснять, мотая нить В обратном направлении сюжета, А тот ли, кто повинен, канул в Лету, И яму рыть для новой западни.
Когда б я мог хоть что-то поменять, Возможно, осудили б и меня, Но, слава богу, я не царь, не гений,
Мерилом мне не быть добра и зла, С меня не спросят за мои дела В великой слепоте предубеждений.
2 В великой слепоте предубеждений, Когда кому-то вечно все должны, В период разрушения страны Я вбит гвоздем на стыке поколений,
Как шут, вдруг оказавшийся на сцене, Средь осужденных, вставших у стены. Расстрел без выяснения вины – И без потом идущих сожалений...
Меня казнят – я даже не спрошу, Чем им не угодил какой-то шут, И почему я обвинен в измене,
Молчу, смотрю в ружье... и в том беда – Себя я не умею оправдать, В гордыне, коей нет определений.
3 В гордыне, коей нет определений, Я смог, увы, себя определить, Когда я вдруг остался на мели, Стал осторожней выбирать мишени
Для сплетен и острот, и в перемене Увидел сам, что вовсе не велик И мелочен; и время разделил Напополам границей светотени.
В тот час, когда меня втоптали в грязь, С моим прошедшим связь оборвалась, Я пал, и проигравши – победил,
Теперь я знаю, что пусты слова, И знаю, что не потерпев провал, Никто не видит мрака позади.
4 Никто не видит мрака позади. Никто не видит мрака и навстречу. Пока свобода в мыслях, вере, речи Не породит свинцовые дожди.
А если вдруг когда-то породит, Любой, себе спасенье обеспечив, Вдруг осознав, что мир недолговечен, Найдет того, кому сказать: «Веди!»
И забурлит опять свобода слова, Все повторится, как во сне, по новой; Ведущий толпы выбьется из сил...
И снова тупиковой будет ветка. Не помнятся ошибки дальних предков; Давно настой традиций забродил.
5 Давно настой традиций забродил. Я наливаю и снимаю пробу. Похуже, я считаю, быть могло бы – Он создан постояльцами могил.
Но запах тлена в целом не затмил Все остальное, каждый вкус – особый. Я сам себе напоминаю сноба, Когда хлебаю сок из чьих-то жил.
А кровь – не кровь, прозрачна, как вода, Успевшая все примеси отдать. В культурно-избирательном обмене
Я столь придирчив, что порой смешно. И я смеюсь, настой глотаю вновь, Склоняя перед вымыслом колени.
6 Склоняя перед вымыслом колени, Народ пассивней, и смешней бунтарь. И наша цель, мой светлый государь – Подобных добиваться положений.
Чем меньше допустимых искажений, Тем жестче и словесный инвентарь. Не набежит на наше солнце хмарь При правильном подборе выражений.
Публичные расстрелы ни к чему – Любому своевольному уму Они – сам повод неповиновений.
Пусть говорят – но лишь между собой. Дорвавшись же до публики большой Готовы люди к подлости, измене.
7 Готовы люди к подлости, измене, Готовы к отражению атак... Царящий в голове моей бардак Уже давно описан и оценен.
Я – камушек громадной Ойкумены, Почти что ноль, почти что пустота. Великим или мудрым мне не стать, И я крошусь, как камень, постепенно.
Но почему-то вечно все не так, Вдруг кто-то восклицает: «Это – враг!» И пальцем тычет – «вот он, погляди».
Найдется ведь такой глупец везде – Во мне опасность сможет углядеть, В своей слепой манере осудить.
8 В своей слепой манере осудить, Судья-в-себе, аукционный пастырь, Вздымает молоток – свой признак касты, По ложу умиряя чью-то прыть.
Так падают на плаху топоры, Так в моментальной палачевой власти Решают карты из козырной масти Исход игры – по правилам игры.
Судья и подсудимый – все равны, Разнит их только взгляд со стороны, А изнутри – кого и как назвать?
Мне описать различий не дано. И неизменно всюду лишь одно: Когда проигран суд – идет молва.
9 Когда проигран суд – идет молва. Как саранча, что жрет и не толстеет, Но только вредоносней, гуще, злее, И по решенью большинства – права.
Она права, как в битве – булава, Как предок, вечно спящий в мавзолее – Способный переспорить дуралеев Молчаньем, без надежды втолковать,
Что их ошибки скажутся потом, Огнем в глазах, землей забитым ртом. Но истина – пуста, пока жива
Манера в ночь пускаться по следам, Манера что ни повод – порождать Ошибки, и – слова, слова, слова.
10 Ошибки, и – слова, слова, слова, Слова, слова – и в них ошибки снова. Кто скажет безошибочное слово – Того ждет неминуемый провал.
Культура ошибаться не нова, Она порой важней всего другого: Чем более смешно и бестолково, Тем более позиция права.
И вот, Сократ – не более чем враль, Простым кувшином видится Грааль, Красавцами становятся уроды...
Слова – как пчелы: покидая рот Способны жалить – но и делать мед. Роятся, совмещая антиподы.
11 Роятся, совмещая антиподы, На месте преступления толпой – Зеваки, журналисты – и любой Подкинуть сплетню костью для народа
Считает важным; каждому охота Героя наших дней связать с собой, Как, им подвластен, встал он, принял бой, И пал в неравной схватке за кого-то...
...Сперва – цензура, после – доработка, Потом подгонка под объемы сводки, За ней – запрос в корректорский отдел,
Потом оценка рейтингов продажи, Редакция... И пухнут репортажи В неверной вере, лживой доброте.
12 В неверной вере, лживой доброте, В дрожащем свете, в Лондоне, в Париже Сидит диктатор будущий и пишет Бумагу, что потом прочтут в суде.
Прочтут – и в бунте обвинят затем... Пока же он всех и умней, и выше, Он пишет, и слюной вербально брызжет, Стремясь вовне из правил и систем.
Он строит диктатуру по шаблону, При этом рассудив весьма резонно, Что опыт предков – прочего важней.
Он повторяет все, но чуть смелее. И вот выходит новая идея Из пропасти отравленных идей.
13 Из пропасти отравленных идей, Идей, способных управлять народом, Идей, что высшей целью для кого-то Сумели сделать тысячи людей,
Из тьмы понятий «жертва» и «злодей», «Вранье» и «правда» вырваться охота, Но не дает житейская забота Поесть, поспать и нарожать детей.
Так воспитанье управляет всем. Забыв разнообразие лексем Поруганной, невыгодной свободы,
Дает понять, даруя статус, чин: Из общества и всех его личин Нет выхода – одни лишь только входы.
14 Нет выхода – одни лишь только входы. Но я и не ищу пути вовне. Я должен жизнь отдать родной стране, И я готов принять такую моду.
Как признак благородности породы, Ключом кипит патриотизм во мне, Я вышел из земли – и кану в ней, Отдав ей жизнь всю целиком, до года.
Я средний человек, моя задача – Быть винтиком лишь там, куда назначен, И как бы сердце не рвалось в груди,
Я не возглавлю митингов, восстаний, И мне не верят, обвинив в обмане. Людей непросто переубедить.
Магистрал Людей непросто переубедить. В великой слепоте предубеждений, В гордыне, коей нет определений, Никто не видит мрака позади.
Давно настой традиций забродил. Склоняя перед вымыслом колени, Готовы люди к подлости, измене, В своей слепой манере осудить.
Когда проигран суд – идет молва, Ошибки, и – слова, слова, слова, Роятся, совмещая антиподы.
В неверной вере, лживой доброте, Из пропасти отравленных идей Нет выхода – одни лишь только входы.
|