У подножья Эльбруса стоял человек. Смотрел ввысь. Улыбался. Настал долгожданный день. После сборов, волнений сегодня он отправится покорять заветную высоту. Рюкзак за спиной начинался ниже колен, заканчивался над головой. Сто тридцать литров, в нем все необходимое: газовые баллоны, провизия, кошки, зимняя амуниция. Палатки договорились нести по очереди. Здесь, внизу, на поляне Эммануила летнее тепло. А в конечной точке снег, ветер, мороз.

Группа собралась. Двинулись в путь. Александр утаил, что новичок в восхождениях. С первого раза выбрал северный маршрут, самый сложный и опасный. Горы обступали со всех сторон. Вершины парили над облаками. «Неужели я буду там?». Звуки возвращались многоголосым эхо. Почудилось: «Санькааааа!»

* * *

… «Санькааааа!», — раздавалось с высокого берега. Мама, приложив ладонь к глазам, выискивала взглядом сына, днями пропадавшего на реке.

Семья недавно переехала на новое место. Саша закончил третий класс. Заводить друзей не торопился, приглядывался. Лето не давало скучать. Разновозрастные приятели обитали то на Волге, то в садах, то на полях.

Шелковица, попросту тутовник, в июне манила сладкими плодами. Мальчишки выискивали доски, умащивали их на ветвях, лакомились, возлежа на самодельных площадках. Рты, руки, даже ноги выдавали синевой. Чернильный дождь блестящих, перезревших ягод, барабанил по земле. Птицы, гомоня, выхватывали лучшие. Солнце играло в листве. Небо синело в жаркой истоме.

Санька облюбовал дерево, устроился.

– Слезай! Занято! – внизу, задрав облупленный нос, маячил Андрей Жданов, попросту Ждан.

– Кем, интересно? Тобой?

– Хоть бы и мной! Спускайся, объясню.

Разборки переросли в драку. Бились долго, с переменным успехом. Все в пыли, с боевыми ранениями разбежались по домам.

Вечером Саньку встретились Ждан с Вовкой-морковкой.

– Привет! – в глазах Андрюшки лукавые чертики, – Живой? Что там у тебя? «Мортал Комбат»?

Журнал с наклейками героев известных видеоигр и фильмов считался бомбой. Его привез из командировки отец. Такого не было ни у кого. Название серии «Смертельная битва» напоминало недавние события, о чем свидетельствовали «налицо» фингал под Санькиным глазом и разбитая Ждановская губа.

– Можно? Там «Смертельная битва 2: Истребление» есть? Я смотрел, класс! – Вовка приплясывал от желания подержать в руках заветную книжицу, – Завтра солнечное затмение. Я сделал камеру обскура из коробки для обуви, через нее видно будет. Еще стеклышки закоптил. Давай с нами!

– Замётано.

Так началась дружба. Троица стала, не разлей вода. Десятилетний Сашка оказался младшим. Ждану – одиннадцать, Володе – двенадцать.

То лето выдалось жарким. Под сорок в тени. Ночь не приносила облегчения. Спасала только река. Спустившихся к воде ждала желанная прохлада. Ребята купались, рыбачили. От родных достались снасти: удочки, раколовки, даже сети. Только лодки не хватало. Вот бы плоскодоночку, хоть старенькую! Тогда точно бы сбылась Сашкина мечта о большой щуке. Поймать ее у берега никак не удавалось. Рыбина приплывала во снах, игриво изгибалась, блестя чешуёй.

– Айда завтра спиннинги побросаем!

– Договорились! Отец мне свой отдал, крутизна!

Светало в июне рано. После трех будили солнце, птицы. Проспать невозможно. Душную ночь сменяла прохлада на берегу. Вода чистая, прозрачная. Блики от волнистого песка на дне. Стайки мальков. Дорожка просыпающегося светила (затмение они все-таки увидели!) сопровождала, как верный друг. Чайки выискивали добычу. Нежное, ярко-голубое небо смотрелось в Волгу, хвалилось бело-розовыми зефирками облаков. Делилось отражением с рекой. Там тоже плыли пуховые острова.

Санька стоял на обрыве, удивлялся: «Облака под ногами!». Спустились. Двинулись. В этот раз забрели далеко от привычных мест. Припекало головы.

– Смотрите, что-то чернеет!

– Рыбу выбросило?

– Для рыбы слишком большое.

– Скелет динозавра.

Подбежали. Это действительно был наполовину засыпанный песком остов, но не древнего млекопитающего, а ветхой брошенной лодки. Через дыры пророс репейник.

– Лодкаааа!

Три индейца плясали вокруг священного предмета. Потом был совет. Решили: плавсредство восстановить!

Мальчишки не понимали масштаб задуманного, но упорства, упрямства было не занимать. В последующие дни смешалось всё: усталость, заливающий глаза пот от тяжелой физической работы, перегрев на солнцепёке. Дома появлялись поздним закатом, убегали ранним рассветом. Заветное место располагалось далековато, ездили на велосипедах по верху, спускались по крутой тропинке к воде. Раздобыли необходимые материалы. Стали откапывать, чистить, конопатить, смолить.

Наконец, настал момент, когда на свежевыкрашенном борту Вовка вывел синей масляной краской: «С А В – 94». Сокращение от имен: Санька, Андрей, Володя, ну и год, конечно. Торжественно разбили о киль бутылку с Пепси (искали в стекле!), спустили в реку. К всеобщему восторгу, лодка быстро пошла, течь не собиралась. Перегнали к пристани у дома, там отец Андрея работал, отвел место у мостков, обещал приглядывать.

Опять не сиделось ребятне дома. Сутками пропадали на Волге, путешествовали на своем суденышке, купались, рыбачили.

Однажды зашли в речную протоку, двинулись между камышей. Неожиданно заросли расступились, показалась широкая заводь, на другом конце которой шумели от ветра кроны больших деревьев. Это был остров! Пустынный, замечательный затерянный остров! Направились туда. Весла задевали за дно. Тут брод! Неглубокий, можно пройти. Искатели приключений ступили на необитаемую землю. Глаза горели восторгом.

– Это будет наше тайное место. Клянитесь, что не расскажите никому и никогда!

– Клянемся! – пацаны притихли от важности происходящего.

– Будем сооружать землянку, – Андрюха осматривал местность.

Снова закипела работа. Принесли из дома лопаты. Переправлялись то на лодке, то вброд, держа в пакетах над головой одежду и сухой паёк.

Три не совсем взрослых мальчишки отрыли землянку высотой в человеческий рост. Утрамбовали стены. Отделали кусками пленки и старыми пакетами. Обклеили собранными остатками обоев. Устроили лежанки из ветвей и листвы. Ящик превратили в стол. А над подземным убежищем возвели шалаш, остроконечный как вигвам. Кострище обложили камнями. Закрепили рогатины и поперечину – для чугунка. Пришло время, и обустройство завершилось.

– Давайте подумаем, как жить дальше, – Вовка грыз стебелёк – надо предупредить родителей, что ночевать станем на острове.

– Опасно, проболтаются! Поклялись же не говорить никому!

– Лучше, если начнут искать с милицией? О мамках подумайте. Сообщим предкам: до конца лета обитаем здесь. Денег у взрослых не брать. Жратву тоже. Что имеется? Лодка. Снасти – удочки, раколовки, сетка. Это немало. Кормиться будем уловом. Да, на противоположном берегу полЯ. Там есть все. Нужно проверить себя, мужики мы, или кто?

– Ну, Морковь, ты даешь! Целую речь толкнул. Долго готовился?

– Все время, пока работали. Построили, а что дальше? Давайте голосовать, кто за мой план?

Так и порешили: жить самостоятельно, своим трудом, до конца лета. Родители, скрепя сердце, согласились. Выбора не было. Остров лучше, чем дурная компания, хулиганство, вредные привычки. Поверили в сыновей, оценили их недетский труд.

Обитатели тайного места дома появлялись изредка. Рыбалка занимала много времени. На воздухе кушать хотелось всегда. Съедали весь дневной улов: плотву, карасей, краснопёрок. Рыбу жарили, сушили, коптили. Да-да! Соорудили самодельную коптильню, видели такую у взрослых. В ловушки попадали раки. Лакомство еще то! Речной воды было вдоволь. Её кипятили, пили, варили уху.

Совершали вылазки на поля. Ночью, втихаря, собирали помидоры, болгарский перец, баклажаны, молодую картошку. Удирали от сторожей. Скрывались на острове. Оказалось, жить без родительской опеки, без денег – можно! Нужно только не раскисать. Время неслось, оглянуться не успели, как август наступил.

Чужие на острове не появлялись. Мужики рыбачили на Волге, далеко отсюда.

Как-то раз, робинзоны припозднились, сидя у костра. Искры стремились ввысь. Потрескивали горящие сухие ветки. Звезды наблюдали сверху. Луна отмахивалась от атак туч, то скрывалась, то победно появлялась. Выводили трели цикады. Им вторили лягушки в камышах. Световая дорожка то обозначивалась, то исчезала. Внизу, на темной воде отражались размытые очертания небесных барашков. Санька подумал: «Облака под ногами», – как тогда, на обрыве.

Вдруг, неожиданно – незнакомый звук, шорох, движение. Возглас, похожий на стон. Пацаны замерли. Прислушались.

– Что это?

– Вроде ничего, послышалось.

– Всем сразу?

Впервые ребята почувствовали, что не одни. Испугались. Снова стон.

– Тихо! Там кто-то есть! Берем палки и неслышно к берегу, доносится, вроде, оттуда…

Крались бесшумно. Знакомая местность ночью казалась чужой и опасной. Очертания сгладили тени. Черные ветви тянулись кверху, цеплялись за одежду. Камни преграждали дорогу. Птица закричала неожиданно громко и зловеще. Вот и река. Вода мерцала в лунном свете.

– На песке что-то лежит.

– Или кто-то…

– Надо пойти поглядеть.

– Вместе двинем, потихоньку.

Луна осветила лежащего на берегу мужчину. Он пытался поднять голову и постанывал. Поза казалась неестественной. Из камышей выглядывал нос лодки.

Андрей метнулся к чужаку. Тот прохрипел:

– Помогите… Кто здесь?

– А Вы кто? Как здесь оказались?

– Рыбачил… Заблудился… Стемнело, а тут остров. Высадился, споткнулся. Ударился головой. И, похоже, сломал ногу.

Конечность пришельца неестественно вывернулась, носок смотрел в сторону.

– Здесь редко ловят рыбу, в основном, все на Волге, а тут протока.

– Не знал. Я приезжий.

Мужику на вид было лет тридцать пять, худощавый, с бородой.

– Да ты не бойся, пацан. Я не преступник. Если можешь, помоги подняться. Переночевать бы где-нибудь, а утром попробую достать из зарослей лодку и выбраться отсюда.

Ждан подал условный сигнал, подбежали мальчишки. Держа за руки, подсобили Бороде встать на одну ногу. Подхватили под мышки, потащили прыгающего потерпевшего к лагерю. Скоро незнакомец сидел у костра, грел руки о кружку с горячим чаем. Глаза его слипались, но спасенный все бормотал что-то про отпуск, задумку побыть одному, порыбачить в тишине, как заплутал в камышах и наткнулся на остров.

– Надо наложить шину, доску такую.

– И соорудить трость из ветки.

Утром незваный гость уже балагурил, благодарил ребят за спасение.

– Не думал, что лоханусь так примитивно! Я ведь спортсмен, на Эльбрус поднимался. На вершине знаете, какая нереальная красота? Ты в небе, пять тысяч метров над морем, а под ногами – облака!

Санька боялся пропустить каждое слово. Он представлял себя на заветной высоте. Сознавал, что теперь это мечта всей его жизни.

Закрепили сломанную ногу на дощечке. Две палки с рогатинами превратили в костыли. Борода скакал резво. Сашка с Андреем подогнали к берегу, вытащили на песок чужое плавсредство.

– Придется идти на двух лодках. Нужны обе.

Пострадавшего удалось загрузить в его суденышко, сопровождали Ждан и Володя. Санек отправился на «С А В – 94». Вышли из заводи в Волгу, взяли курс на город. Позвонили родным, сообщили о происшествии. На пристани встречала скорая. Раненым занялись врачи. Прощаясь, спасенный снова благодарил мальчишек.

Отшельники решили ночевать дома. Мама не знала, чем угостить блудного сына, не скрывала радости. Отец одобрительно покряхтывал: «Правильный пацан растет, хоть и своевольный».

– Дело к осени идет, август на исходе. Скоро в школу. Пора домой возвращаться.

– Наверное…

Сашка вытянулся на своей настоящей постели, в свежих, наглаженных простынях. Блаженство – как не замечал этого раньше? А дома-то хорошо! И по родителям соскучился. Самостоятельное существование научило ценить благоустроенную жизнь, заботу взрослых. Мальчонка уже не сердился на внимание родных, не считал ограничением свободы.

Пора было заканчивать робинзонаду. Ведь остров останется их тайным пристанищем. Будет ждать до следующего лета. Ребята вернулись в лесное убежище, чтобы насладиться последними теплыми днями, свернуть лагерь, попрощаться.

В пятый класс Санька пошел загоревшим, серьезным, немногословным. Отмалчивался на вопросы о том, где пропадал летом. Помнил о своей самой главной мечте.

* * *

Александр стоял на вершине Эльбруса. Вспоминал, что восхождение заняло целых девять дней. Мешала природа: сначала гроза, потом буря, сулившая сход лавин. Нехватка кислорода подкашивала здоровье. Вся группа ощущала плохое самочувствие: головную боль, слабость. В последний рывок из штурмового лагеря отправились самые крепкие. Шли с ночи, потому что, медленно. Шаг в шаг по снежному насту. Шаг в шаг в связке, чувствуя движение находящихся сзади и впереди. Шаг в шаг – до бесконечности. Когда идти стало невозможно, продвигались на коленях. Потом ползком. Одиннадцать часов длился финальный подъем.

Площадка на вершине встретила ярким солнцем, искрящимся снегом, пронзительным небом. Вокруг возвышались горы в белом одеянии, напоминающем ёлочную мишуру.

Человек в зимнем обмундировании, маске, с покрытым защитным кремом лицом, смотрел на облака под ногами. Очертания одного из них напоминали остров.