В лесу родилась елочка,
В лесу она росла…
(Детская тапа песенка.)
|
Господи, за что? Что я такого сделала? Почему со мною так жестоко поступили? Мне было всего двенадцать лет. Я все еще помню тот миг прожитой жизни. Я до сих пор слышу родные звуки леса. Стоял декабрь. Но в отличие от прошлых зим, выдалась теплая погода. Я помню как зимнее солнце, играло яркими огоньками снега на моих ветках. Легкий юго-восточный ветер подымал снежную пыль. Играя, он сворачивал ее в маленькие сверкающие вихри. А я весело смеялась в ответ. Но вот тишину декабрьского дня пронзил непонятный и неестественный скрип снега. Ко мне подошло странное двуногое существо. Это сейчас я понимаю, то был человек. Глупая. Мне надо было скукожиться, согнуться и опустить ветки. Нет же, гордая была. - Какая ты красавица. Тебе обрадуются мои дети. От гордости, от похвалы, я еще больше распушила иголочки на ветках. Человек подошел, держа в руке странный предмет. БОЛЬ. Резкая пронзающая боль ударила по моему стволу. Я с удивлением почувствовала что падаю. Со мною это было впервые. Я стала плакать. Не только от боли. Я поняла, что человек меня уносит навсегда из родного леса. Но это бездушное существо не понимало. Он думал, что тает снег, и кропит влагой обивку сиденья его машины. Потом была странная поляна. Неба там не было видно. Вокруг поляны громоздились гладкие камни и много непонятных предметов. Тут было противно, слишком тепло для зимы. Рана снова разболелась. Меня поставили в странный круг. Он, как я поняла, должен заменить мне корни. Но эти корни только держат. Они не питают меня. Правда есть не очень то хотелось. Вскоре прибежали маленькие копии моего мучителя. И тут я увидела их восторг и радость. Мне расхотелось обижать их. Я с усилием расправила ветки, жалея, что на них нет красивого и искрящегося снега. Но что такое. На ветки стали что-то вешать. Чем-то это было похоже на шишки. Только противно гладкие. И слишком сверкающие в свете ненастоящего солнца. Несколько дней кошмара. Крики, шум, гам… Ненастоящие шишки давили на мои слабые ветки. Странная веревочка на мне постоянно мигала, не давая не на миг покою. Потом детей не стало. Они куда-то ушли. Было еще темное утро, но большие человеки, ворча и ругаясь, заставили уйти. Я к тому времени уже болела. Я все понимала. Болела смертельно. Иголочки, моя гордость, осыпались. Большой человек выдернул меня из не правильного корня и выбросил вон. Теперь я лежу тут. Мне уже не страшно и почти не больно. Дети обещали, что скоро прейдет дворник, и сожгут нас, меня и моих сестер. Они очень хотят увидеть костер. И я тоже жду этого милосердного человека, что избавит нас от мучений. Потому что надеюсь на то, что прах мой, подхватит вольный ветер и унесет меня домой. Там я, возможно, вырасту новой елочкой. Или не вырасту. Но, по меньшей мере, вместе с испохабленным телом сгорит мой позор…
Postscriptum:Мне просто осточертело вранье...
|
Библиотека // Объявления
