«Полиция арестовала кондитера Карла Брюгга, который славился на весь город своими эклерами. В одно из пирожных, этот добродушный человек и любящий отец четырех детей, вместе с кремом впрыснул смертельную дозу яда. От отравления скончался музыкант Эддон К.

По словам начальника пресс-службы городского управления полиции, никаких внятных объяснение Карл дать не смог».

«Ночью тринадцатого, патрульный полицейский Стив Морт принял вызов от диспетчера об ограблении спортивного магазина на углу тридцать пятой улицы. Прибыв на место, Стив увидел, как из магазина выбегает воришка, и принял весьма странные меры по его задержанию. Полицейский открыл окно своего автомобиля и четырьмя выстрелами убил преступника. Полицейский арестован, но никаких объяснений подобной жестокости от него получить не удалось».

«Пожарная команда, прибывшая к месту тушения жилого дома по улице Горта, даже не стала приступать к тушению. Пожарные достали большую столешницу и, глядя на полыхающее в огне здание, стали играть в домино. Успевшие чудом эвакуироваться люди, были настолько шокированы поведением пожарных, что даже не сразу вызвали полицию и другую пожарную бригаду. Дом сгорел дотла, пожарные арестованы, однако, никаких объяснение получить не удалось».

«Это что-то необъяснимое! В самых различных частях нашего города, стали появляться совершенно одинаковые дети. На вид, это обыкновенные мальчики лет восьми, но они одеты в черные костюмы вполне взрослого покроя и у каждого в руках кочан капусты. Дети застывали на улице в странных позах, а когда собиралась толпа зевак, то начинали медленно отрывать у капусты листья. Их руки действовали очень четко, ни одного лишнего движения. По словам известного кондитера К. Брюгга, который был свидетелем этих капустных манипуляций, действия этих детей завораживали окружающих. В их глазах был холод, а губы кривились в недоброй усмешке. Никто их странных детей задержан не был».

Я отложил подшивку и посмотрел на шефа:

- А от меня вы чего хотите?

Шеф выпустил в потолок облако сизого сигарного дыма:

- А разве не понятно?

- Нет.

- Вот именно поэтому, я руковожу частным сыскным агентством, а ты на меня работаешь. Я умнее.

- Мне кажется, вы себе очень льстите, шеф.

- Лесть, это когда вместо того, чтобы назвать тебя идиотом, я называю тебя дураком, вот это лесть. Мне нужен хотя бы один из этих капустных детей. Печенкой чувствую, тут дело не чисто.

- Вы думаете, что кондитер Брюгг..

- Я не думаю, я знаю. За несколько часов до того отравления, он рассказывал жене и соседям про странных детей. Жена говорит, что он был под большим впечатлением и вел себя очень странно.

- Ну-у-у, если мы будем опираться на….

- Полицейский Стив Морт, за три часа до убийства, рассказывал в своем отделении о странных детях. Он говорил, что собирается начать выращивать капусту. Что скажешь?

- Да черт его знает.

- Черт, может и знает, а может быть он занят делами поважнее. Так что принимайся за работу. Притащи сюда одного из этих маленьких ублюдков, и я признаю, что ты не зря получаешь жалование.

- Хорошо, я сделаю это. Но напоследок хочу сказать – вы старый брюзга!

Я вышел на улицу и закурил. Мне не нравился шеф, и я этого не скрывал. Порой, я подумывал о том, с какой радостью я бы вышиб ему мозги. Я был хорошим работником, а в прошлом, хорошим полицейским. Меня подвела любовь к алкоголю и мелким взяткам от уличных наркоторговцев. Думаю, нет особого смысла рассказывать историю моего неприятного изгнания из полиции, но свои навыки мне удалось применить во многих сферах, включая и частный сыск. Если бы не вечные придирки шефа, я был бы доволен жизнью.

Я вел машину по городу и думал о всей нелепости моего задания. Ну, допустим, я найду и детей и капусту, допустим, но как мне затащить ребенка в машину? Сказать, что я отец этого сорванца? Даже смешно. Да и где их искать.

Уж если об этих детишках пишут в газетах, то, пожалуй, стоит купить «Независимую».

Я остановился перед киоском и вышел из машины:

- Дайте «Независимую», сдачи не надо.

Так-так, посмотрим – мэр города открывает новый…. это не то, пропал мальчик, его приметы…. это тоже не то.

Сзади кто-то дернул меня за пиджак, я оглянулся. Передо мной стоял ребенок с капустой. От неожиданности я даже растерялся:

- Тебе чего, мальчик.

Ребенок зло посмотрел на меня и погладил кочан:

- Ты разве не меня ищешь, неудачник?

- Ты как разговариваешь со взрослыми, говнюк! Я тебя сейчас к родителям отведу!

В ответ мальчик истерично рассмеялся:

- Ха-ха-ха, к родителям? Да ты еще глупее чем кажешься на первый взгляд. Ты так и останешься неудачником! Сначала тебя выперли коленом под зад из полиции, в газете ты тоже не долго удержался, а вот частный сыск, видимо как раз твое? Тьфу, ты что, шутишь? В этом деле нужны мозги, а свои ты давно поменял на виски! А как насчет взяток? Или такому ничтожеству даже взяток уже никто не дает?

Я даже не знал, что ответить, да мне и не пришлось отвечать. Мерзкий пацан сам забрался ко мне в машину. Когда я завел двигатель, он сказал:

- Твой шеф, конечно, прав – ты зря ешь свой хлеб. Ты глуп, ленив и неопрятен.

- Заткнись, выродок!

- Сам заткнись. А лучше загляни к себе в душу, что ты там видишь? Стремление к успеху? Желание творить? Созидать? Ха-ха, может быть ты учиться хочешь? Смешно! Ты бы с удовольствием приложился бы к бутылке.

Гаденыш с хрустом начал отрывать листья от капусты. Он делал это завораживающе и зло, как робот:

- Слушай меня, человек. Ты ничтожество и неудачник, ты пуст и отвратителен. В твоей душе только злость, послушай себя, в тебе говорит ненависть и безразличие.

Этот капустный хруст действовал на меня очень странно, в голове я слышал шепот. Каждый оторванный лист, как будто снимал очередной пласт с моего рассудка. Я остановил машину:

- Кто ты, вернее, что ты?

Ребенок засмеялся:

- Кто я? Ха-ха, я тот кто живет внутри тебя! Внутри всех вас, мерзких людишек, я тот, кто воплощает ваши самые страшные, гадостные и отвратительные желания. Этот благочестивый кондитер, с красными щеками и сытым брюхом, он частенько думал о том, чтобы впрыснуть яд в свои вонючие эклеры. А почему нет? Никто ведь не узнал бы, его и поймали то случайно. Он практически сдался сам. Он был слаб, его победила даже такая безобидная штука, как глупая совесть! А этот полицейский? Ты думаешь он никогда не мечтал о том, чтобы кого-то пристрелить? Я лишь предоставил ему такую возможность. И поверь, в тот момент, когда он нажимал на курок, он был полностью счастлив.

От хруста у меня закружилась голова, перед глазами стало темно:

- Прекрати!

- Прекратить? Разве это то, что ты хочешь? Скажи, а тот пистолет, который ты прятал в бардачке, он все еще здесь? Слушай себя, человек. Слушай. Твой разум должен быть холоден и бесстрастен, в твоем сердце нет места жалости, человек. Повинуйся мне, повинуйся своим желаниям. Твои желания, это мои желания, человек.

Я чувствовал, как холодеют мои пальцы, злость поднималась откуда-то из живота, она разливалась по позвоночнику, стучала в виски. Кочан капусты был практически очищен. Ребенок открыл окно и выбросил остатки на улицу:

- Ты видел? Видел, как легко я выкидывал то, что осталось от капусты?

- Да, я видел.

- Я выкинул туда твои сомнения. Поддайся своим желаниям, дай волю злости, человек.

Ребенок открыл дверь и, жутко улыбнувшись, вышел из машины.

Два часа спустя.

- Мартин, я совершенно не удивлен, видя, что ты приперся один! Тебе ничего нельзя поручить! Совершенно ничего! Или может быть капустный ребенок остался стоять за дверью? Так как не хочет заходить без приглашения? Ну, конечно, так и есть! Ты отлично справился с работой! Этот так, Мартин?! Скажи, что это так!

- Нет, шеф, в коридоре никого нет, даже ваша секретарша ушла, я отправил ее за тортом. И ребенка я тоже не привез, хотя и пришел к вам с подарком. Как же долго я этого ждал, старая сволочь!

«Вчера вечером, бывший полицейский, а ныне частный сыщик агентства «Бульдог» Мартин Лорк, застрелил своего шефа прямо в его кабинете. Он дважды выстрелил ему в грудь, а затем произвел контрольный выстрел в голову. Когда приехала полиция, Мартин сидел в кресле своего начальника и спокойно пил виски. Никаких объяснений полиции получить не удалось».