Часть Первая: "Воскрешение"

Небольшое подвальное помещение примерно пять на шесть метров поглотило в себя около тридцати потных, плачущих, мочащихся под себя, обессиленных и запуганных людей. Под потолком тускло светила лампочка, привлекая к себе немногочисленные взоры взывающих к богу православных священников, как молодых, так и более старых.

- Парень, помоги мне. – Молоденький кадет, не переставая, дергает меня за рукав потрёпанного пальто. Просить здесь могут только об одном, и слушать эти мольбы было невыносимо и отвратно. – Придуши меня парень, у меня и ремень есть.

- Отстань. – Голос мой уже перестал дрожать, видимо окончательно смерился со всем происходящим вокруг.

Новая власть реши пойти своеобразным путем. Зачем перевоспитывать ценности в людях зависящих от всего того, что и так уже подлежало уничтожению, гораздо проще стереть их всех с лица земли. Я тоже попал в этот адский котел. Попал по своей же дурости, помог упавшему на мостовую арестованному офицеру подняться с земли, когда его пинками вели в областной отдел ЧК подпитые матросы.

Диктатура пролетариата, воистину диктовала всем и вся свои нормы и правила жизни. Бедняку дали револьвер и разрешили стрелять во всех, кого он по каким-то причинам захочет убить, и он впервые в своей жизни начал упиваться свободой и безнаказанностью, словно маленький ребенок не отдавая отчет своим действиям.

- Качевский, Марушева, Негдякова… - Монотонный голос ведущего на смерть каждой фамилией отдается в голове, словно молотом по наковальне разрывает на части остатки чего-то хорошего и прекрасного. – Адеев, Соболев, Патрушев, Петров.

Молча, шаркающими походками, выходим в коридор, лицом к стене.

- Куда нас теперь? – Дрожащим голосом спрашивает совсем еще молоденькая медсестра.

- Сейчас на распределиловку, потом уже в лагерь. – Чекист подталкивает нас, и мы словно бараны идем на убой.

Под ногами лужи вперемешку с грязью, запах сырости и безумия пронизывает с ног до головы. Эти подвали никогда уже выветрить.

- Раздевайтесь. – Очередная комната, несколько человек в черном стоят подле нас и пьют спирт. Вместо оглушающей тишины медленный вальс из патефона.

- Как же так? Тут же дамы. – Недоумевая, спрашивает уже пожилой человек в пенсне у наших конвоиров. Но глухой удар по затылку приводит его в чувство.

- Быстрее раздевайтесь. – В конце комнаты появился человек в шляпе и черном пальто, от которого по телу пробежали мурашки. Голос его похож на удары железа.

Скидываю с себя одежду, во рту неприятная сухость, но все скоро пройдёт.

- За мммной, бббытро. - Заикаясь, кричит кто-то из чекистов и мы, прикрывая свои гениталии, спешим к своему эшафоту.

Страха нет, отчаянье тоже пропало, осталось лишь нетерпение да пустота.

- К дверям, становись.

Под ногами неприятная жижа, перед лицом сорванная с петель и прибитая к стене дверь с отверстиями от пуль. Стрелять будут в затылок, и хорошо если попадут сразу, а то заметил в толпе молодых, такие могу промахнуться. Женщина справа от меня читает молитву, голос дрожит от страха. Лишь бы все это поскорее закончилось, словно выключение света, раз и темнота.

Мгновение и все звуки этого мира стихли, потом резкий оглушающий хлопок и пустота.