Они перешли через площадь к ратуше. И этот Здоровяк увязался за ними. На балконе мужики в атласных кафтанах в это время священнодействовали с увесистыми мешками. Вокруг убогих выстроилась городская стража с копьями, так что немногочисленные зеваки не могли с ними смешаться. Наконец, когда часы перестали бить, а музыка звучать, на минуту все замерло в почтительном молчании. И тогда с высоты балкона раздалось:

- Во славу нашего премудрого повелителя и бесстрашия его подданных.

Увечные, судя по всему, ждали этих слов, и в ответ прокричали:

- Слава! Слава! Слава!

После этого сверху обильным дождем на них потекло золото. Отталкивая друг друга, сбивая с досок, и карабкаясь по спинам, прикрытыми щитами, они жадно его ловили, выкрикивая при этом:"Лов Всемогущий! Щедрый!" Продолжалось это всё не слишком долго, так что едва ли каждому досталось хотя бы по дюжине монет. Стража исчезла так же внезапно, как и появилась. Зеваки стали расходиться. Ксения и Павел стояли потрясенные молча. Здоровяк с любопытством разглядывал их обоих, почесывал в затылке и, наконец, произнес:

- Осмелюсь, предложить вам свои услуги. Всего лишь за пять эскудо. Судя по вашей реакции на санацию, вы здесь новички, следовательно ночевать вам негде. А оставаться ночью без лошадей, да еще с такой хорошенькой девушкой в нашем городе...уй! - он скорчил такую гримасу, что возникло желание поскорее избавиться от его общества. Но площадь, действительно, почти уже опустела. В окнах домов сквозь плотные шторы едва пробивался свет. Незнакомый город погружался во тьму. Ничего не оставалось, как проследовать за проводником. Пашка прощупал его пристальным взглядом, но ничего похожего на оружие у незнакомца не было.

Улицы, по которым они шли уже минут двадцать, становились все уже, дома на них совсем облезлые, а окна заколочены фанерой, а некоторые и вовсе досками. Кое где над входами и в бронзовых блюдах горело масло, издававшее дурманящий аромат, а где-то и просто большие смоляные факелы.

Пашке хотелось сказать незнакомцу, что дальше они с ним не пойдут, но он не был уверен, что они с Ксенией смогут сами найти дорогу назад. Наконец, они остановились перед небольшим каменным трехэтажным домом с единственной массивной и очень старой дубовой дверью. Незнакомец прислушался и негромко постучал в дверь три раза. Сначала было тихо, но затем за дверью раздался стук деревянных башмаков и какой-то скрипучий голос спросил:

-Кого еще черт принес?

- Открывай, верзила, деньги стучатся к тебе в дверь!

Дверь со скрипом открылась и они увидели на пороге долговязого и очень худого человека с неприятным колючим взглядом. На голове его был полосатый ночной колпак.

- А это ты, Томас? Никак привел ко мне новых постояльцев?

Долговязый увеличил яркость старой керосиновой лампы и разглядев Ксению и Павла вдруг подпустил сахар в свою речь, насколько это позволяли его прокуренные голосовые связки.

- О, какие достойные молодые господа! Очень рад видеть вас в моем старом уютном гнездышке. Для вас у меня есть две большие и очень теплые комнаты на втором этаже. Мебель и зеркала, серебряная утварь, все что нужно для вашего удобства!

Павлу и Ксении показались подозрительными такие перемены в интонации хозяина, но они так устали за день от необычных впечатлений и были ужасно голодны. Не спросив даже о плате за предоставленные апартаменты они едва дождались ужина, и наскоро поев холодного мяса и, запив все вишневым с яблоком соком, удалились на ночлег каждый в свою комнату.