В тот вечер декабрьский раздался твой голос:
- Сюрприз, дорогая, ты жди.
Я еду домой, не один, а с веселым,
Чудеснейшим членом семьи.

Мохнатая морда, топориком ушки
И милый растерянный взгляд.
Бежит, спотыкаясь, на зов погремушки
Под смех восхищенных ребят.

Ты в маленьком блюдце заботливо очень
Ей грел каждый час молоко.
И кушать без мамы учился щеночек,
Ведь взрослым так быть не легко.

Ей снились, конечно, и пруд и охота,
В далекой лесной стороне,
По следу бежала, искала кого-то,
Клубочком свернувшись во сне.

А помнишь пушистый комочек меж сосен?
Сырые дрова, наш костер,
Собака в зубах рукавичку уносит,
И детский, мальчишеский спор.

И термос горячего сладкого чая
Грел руки домашним теплом,
А детская радость, февраль провожая,
Летела с горы кувырком.

Тогда нас счастливее не было в мире,
Кто знал, что беда так близка,
Что скоро в совсем опустевшей квартире
Поселятся боль и тоска…

Ты просто ушел. Очень тихо и странно,
Ты просто смертельно устал.
На сердце собачьем бывают ли раны?
По холке бы хоть потрепал…

Смешная, игривая, добрая лайка.
Доверчивость – разве порок?
Нет разницы больше – хозяин - хозяйка…
И первый от жизни урок.

Как просто сказать – «Я - подлец, извините.
Мечталось – да вот, не сбылось.
Пусть рвутся меж нас надоевшие нити,
И я ухожу на авось.»

А что у собаки под шкурой зарыто?
Предательство разве поймешь?
Хозяин ушел, но осталась обида,
Доверчивость выела ложь.

Смешная, игривая, добрая лайка.
По следу …за кем? И куда?
Пропала собака. Хозяин-хозяйка….
Не все ли равно? Ерунда.