Тень спускалась на землю, рисуя картину ночи. Старый художник, дрожащей рукой, потянулся к холсту…

Легкие штрихи по белой бумаге, уверенный почерк доброго гения – невесомая фигура женщины, бегущей от серого цвета.

- Вот она, моя девочка! Она такая сильная!

Образ становился более насыщенным, черные штрихи предавали уверенности хрупкой фигуре. Длинное развивающееся на бегу платье, волнистые волосы, спадающие на плечи, взгляд, наполненный необъятными чувствами и босые ноги, ступающие по грубой земле, которая от шагов женщины делалась словно мягче.

Старый мастер вздохнул…

Вечер растворял все тайны в холодном, осеннем воздухе, нашептывая их деревьям, то и дело наклоняющимся друг к другу желая подслушать мысли соседа.

Настала поздняя пора. Темная алея покрылась занавесью тумана и только вдалеке ночной сумрак разбавлял свет старого фонаря, которого по праву называли сторожем этой улицы. Чего только не видал старина-фонарь! Будучи совсем молодым, он застал войну, а сейчас стоит безмятежно на тихой улочке вблизи парка…

Хотя, порой ему есть на что полюбоваться! Место тихое, редко кто бывает: случайные прохожие, а сегодня сюда заглянул даже художник! И не просто человек с тетрадью в руках, а настоящий писатель! Добрый гений принес с собой мольберт, краски, надел причудливый головной убор… затем оглянулся по сторонам и, наткнувшись взглядом на парня с девушкой, мирно стоящих вблизи фонаря, улыбнулся:

- Хотите, я скажу, о чем вы думаете?

- Скажите, - так же приветливо ответил молодой человек.

Художник несколько раз, едва слышно хлопнул в ладоши:

- Тогда я должен вас нарисовать.

- А при чем здесь мысли? – удивилась девушка.

- Увидите. Так как?

- Почему бы и нет? – молодей человек посмотрел на подругу, та утвердительно кивнула.

- Вот, присядьте, пожалуйста, на лавочку возле старины-фонаря.

Молодые люди подошли к ней. Парень, наклонился, чтобы убрать опавшие листья со скамьи.

Молодой человек обнял девушку за плечи, ожидая слов старого писателя.

- На полотне уже что-то есть, - шепнула девушка, - я видела.

- Хм…

Подул легкий ветерок, подаривший лицу художника добрую улыбку. Старый гений убрал седые локоны с лица:

- А вы наблюдательная особа.

Девушка посмотрела в глаза молодому человеку, тот поцеловал ее в румяную щечку.

- Вы сами рисуете себя, посмотрите, как красиво, - художник подошел чуть ближе к паре, - этот мир наполнен палитрой стольких красок! Каждый штрих человеческой улыбки, игра цветов, переливающаяся в глазах, когда вы смотрите друг на друга. Вы любите! Это же чудо, так просто и гениально… Человеческая рука не может передать этой гаммы, тут я бессилен.

- Ну что вы…- парень начал фразу, но прервался, взяв бледные руки девушки.

- А что за образ у вас на полотне?

- Это девочка … она вся моя жизнь.

Старый писатель не посмел нарисовать с помощью красок картину любви. Молодая пара удалялась в темной алее, добрый гений смотрел им в след, пока те совсем не растворились в сумраке.

Настала весна, принеся с собой дожди. Но теплое, игривое солнышко и легкий ветерок, дарили надежду…

Художник стоял около то ли начатой, то ли уже завершенной картины женщины и не мог понять, чего ей не хватает.

- Здравствуйте.

- Ооо… - добрый гений узнал девушку, гуляющую с парнем осенью в парке. – Вы одна?

Та улыбнулась:

- Вы говорили, что нельзя нарисовать любовь, но я знаю, как назвать это чувство – жизнь! Это вечное, оно хранится внутри нас. Я не верю… не могу поверить в любовь тех людей, которые говорят, что любили дважды. Любовь одна. Нельзя забыть дорогого тебе человека… И даже если вы не вместе, то какая-то часть, миллионная доля его, останется внутри тебя навсегда. Ты всегда будешь чувствовать его, желать только счастья…

- Девочка… любовь – это такая магия…

- Нет, магия забрала у меня любовь.

- Что?

- Он сейчас с другой, но я знаю, он не любит ее и это не мой эгоизм… я все вижу! Однажды утром он пропал и только спустя неделю я увидела его на улице с ней. Я подошла к нему, а он еще крепче обнял ее, она улыбалась, будто узнала меня. Но его глаза… душа рвалась из них и улетала вслед за мной… он в клетке! В западне! Я знаю это!

- Идите сюда, нарисуйте это, - старый мастер указал ей на полотно с рисунком женщины.

- Я не посмею…

- Возьмите, - он протянул ей черную гуашь.

Бледные руки начали писать историю своих чувств. Тонкая кисть дрожала, обводя грани почти родного образа. Черные полосы – уверенный последний мазок…

- Надо же… вы прекрасны! – сказал добрый гений, глядя на девушку, с лица которой стекали слезы, капая в раскрытые ладошки. – Вы такая красивая!

- Кто она? – девушка посмотрела на картину.

- Это моя девочка – моя жизнь… Вы не представляете, какая она сильная! Она пережила войну, репрессии и блокады, она принесла мир в сотни сердец! И она была моя…

Девушка улыбнулась, положив гуашь возле мольберта:

- Спасибо…

Старый писатель смотрел ей вслед, он уже не думал чего ему не хватает, он знал – вот она! Ее волосы завязаны тугой лентой, на ногах одеты простые туфли и темная юбка приоткрывающая слегка дрожащие ноги… Но это она! Это не девочка и не девчушка, которая не знает жизни – это настоящая женщина, делающая уверенные шаги, как и та, что на его картине, не опускающая лицо, смотрящая людям в глаза… И она все сможет! Он в нее верил…

Внизу картины старый мастер поставил дату и подпись: «Жизнь».