Жила Девочка на берегу, у самой воды, холодного, но очень чистого озера. Целыми днями ничего не делала, а так - по лесу походит, в воде поплавает, что найдет, поймает, тем и сыта бывает. И вот однажды смотрит - а между грибком-лисичкой и кучкой мусора Любовь чья-то валяется – потерял, значит, кто-то Любовь-то.

Вроде и ни к чему чужая Любовь ей, ан нет, взяла домой – вдруг пригодится, ведь почти новая, только чуток прожженная в одном месте, а так почти новая - видать редко носили. Своя-то давно потерялась, обвисла, обносилась, ну вот на худеньких-то плечиках и не удержалась - упала. Да и искать ее особо не стала - старая была, ношеная, засаленная и некрасивая в общем. А тут на тебе - почти новая, и размерчик даже подходящий.

Пришла она значит (домой), встала у большого зеркала-озера и давай надевать, примеривать. Ну, прямо как по ней делали, и размер ее, и цвет красивый, и хозяина хоть заищись - нет хозяина на все Одиночество. И так ей понравилась Любовь эта, что даже снимать на ночь ее уже не стала: и тепло в ней когда Сомнения дуют... укутаешься поплотнее, дырочку от прожженности подоткнешь под себя..... и красиво, и практично.

Так и жила с ней Девочка не много ни мало, 4 или 5, а то и вовсе 7 лет. Перестало быть Одиноко даже ей. А тут еще однажды поняла, что с нею - с Любовью и разговаривать даже можно. Занудливая бывает она, а как выпьет медовушки, так либо вообще вырубается - потом ничего не помнит, либо в грусть-тоску впадает, да песни жалостливые поет. Причем иной раз до того жалостливые, что аж так и хочется с обрыва в омут или к виску что-нибудь примерить. Зато как бывает сладка тоски истома, когда Любовь и жжет, и колется и мучает... со всех сторон, на всю катушку, аж ложечкой сосет под сердцем…

И так бы и прожила бы она всю жизнь, быть может, с этой Любовью - совсем с ней сроднилась, и даже забыла что Любовь-то не ее вовсе, а чужая. Да только Любовь ей как-то за это сама напомнила: вот говорит, так и так-то... а ведь скучаю я по прошлым временам, по прошлой хозяйке. Было, говорит, много всякого… и плохого было много, но и хорошее имелось. Любила, говорит, я хозяйку свою прошлую, а она совсем за меня забыла, а может и не забыла вовсе, а так, потерялись они с ней, она в одну сторону пошла, а я тут лежать осталась.... Много воды утекло с тех пор, и хорошо, мол, мне с тобой было, да все же отпусти меня, оставь там где меня нашла, пожалуйста, а я там уже сама...

Не хотелось Девочке расставаться с нею, больно рОдная стала, слишком тяжело, больно разрывать пришлось, но за Любовь и Совесть вписалась - пришлось послушаться, хоть и половину от себя вместе с Любовью оторвала, все же сделала как та ей наказывала - отыскала то место, где Любовь в первый раз нашла и оставила ее там лежать, а сама пошла куда глаза глядят.

И не короток ее путь был и не длинен, да в конечном счете вышла Девочка на красивую полянку, и так уж ей понравилась полянка эта цветами своими большими, пахучими, тишиною своею стрекозно-бабочной... да и устала она сильно, так что прилегла на минутку, а там и уснула незаметно.

Дооооолго она спала, может год, а может и несколько лет, да только через сон видела, как лето на зиму сменяется, а зима снова летом оборачивается. И вот проснулась она, легкая, бодрая, без камня на душе тоскливого, а с точной уверенностью, что произойдет сейчас что-то такое хорошее, что и мечтать о другом не надо вовсе.

Ан так и случилась - не успела 3 шага сделать по этой замечательной полянке как вдруг глядь - лежит... что-то красивое такое, нежное, ласковое и родное. Точно. Ее собственная, единственная, прекрасная Любовь. Та, которую много лет назад потеряла, та, что казалась замусоленной и страшненькой...

Нет! Дожди вымыли ее, цветы нектаром сладким напитали, птички дали звук, а бабочки запах... солнце дало мудрость, а луна нежность. Ветер обточил все неровности и зацепки. Зверюшки терлись об нее и отполировали до блеска. Вот она! Ее собственная Любовь. Ждала ее здесь и дождалась...

И жили они долго и счастливо, и умерли в один день, в пятницу вечером...