Каждое утро Счастье ходило на вокзал встречать поезда. Оно заглядывало в окна купе, прохаживалось по перрону в поисках страждущих. Заглядывало в глаза людям, освещая их лица. Но его не замечали, а иногда и толкали. Всем был не до того. Один только раз какой-то маленький ребёнок протянул руку, чтобы погладить Счастье, но вовремя подоспевшая мать увела его. Кажется, никому в этом мире не нужно было Счастье.

Каждое утро Счастье грустно ходило по вокзалу. А когда поезд уходил, оно садилось на рельсы и горько плакало.

Так было и в тот день. Старик-сторож, который подрабатывал тут ещё и дворником, шумно подметал асфальтовую площадку перрона, по временам останавливаясь и вздыхая – возраст не тот, чтобы метлой махать. Вдруг он увидел Счастье, которое всё сидело на рельсах и рыдало тихо, приглушённо всхлипывая, как обиженный ребёнок. Жалко стало его старику.

- Ты чего это?

- Хмы-хмы…

- Да ты кто такой?

- Счастье я…

- А почему на рельсах сидишь? Разве это дело? Может, ждёшь кого? Или от поезда отстал?

Старик будто и не понял, кто перед ним сидит, и говорил ласково. Счастье немного успокоилось.

- Ищу, кому счастья надо, выходит, что никому.

- Не плачь. Они и сами ведь не знают, чего им надо.

- А почему толкают?

- Глупые.

- Нет, злые.

- Нет, глупые. Когда-нибудь поймёшь. У них и зло-то от глупости. Чтобы добрым быть, надо ума добыть…

- А тебе счастье нужно? – с надеждой спросило Счастье.

- Спасибо… Не надо уж теперь… Вот встретить бы тебя лет на двадцать пораньше…

- Старик, а было у тебя счастье?

- Было, как не быть. У всех оно было, да не все его разглядели. И у меня.

- А теперь тебе что-нибудь нужно?

- Нет. Хотя погоди… Один я совсем, старый уже, поговорить не с кем. Вот и хожу сюда, говорю с поездами, да у них одна песня…

- Значит, опять я ни с чем останусь. Что ж это за жизнь, если и Счастье несчастливое! – снова слёзы показались на глазах у бедняги.

- Ну… Не надо… Ну, пусть так, пусть нужно мне счастье, только не плачь. А, знаешь, живи у меня!

- А можно?

- Можно. Вдвоём всё веселей.

И стали они жить – старик и Счастье. Стали вместе встречать поезда.

А когда старик умер, Счастье не пошло уж ни к кому, а всё сидело на рельсах и говорило с поездами.