У страха глаза велики – суммарный итог этой истории.
Только цель повествования петляет. То ли собирался автор высмеять страх, то ли преподнести урок драмой двух братьев.
Тяжело назвать рассказ сказкой с четко выраженной моралью. Или байкой, которая была бы сжатей. Начинается рассказ действительно словно байка:
«Эта история произошла под одним из провинциальных городков холодной Швеции, скажем, под Вальдемарсвиком, или под Гузумом, или под Нижним Зажопинском, что в сущности не важно» - именно первый абзац подчеркивает абсурдность повествование. «Зажопинск» - неуместное вкрапление юмора в истории о братоубийстве.
По ходу повествования то и дело проявляются удивительные детали.
«Каждая звезда летела по отдельности, будто наперегонки с остальными, а все вместе, они внимательно следили за путником, многозначительно подмаргивая друг другу, будто перешептывались на языке азбуки Морзе»
«Паренек резко перешел с размашистых, циркульных шагов на чечеточную рысь и остановился»
«Он неуважительно отозвался о дереве и упрекнул его в разнузданном распутстве, на что оно ответило лишь оскорбительным, насмешливым презрением»
Фразы-примеры, где автор пытается придать тексту сатирический оттенок. Высмеять поведение парня в лесу, то, какими он видит звезды и принимает дерево.
Но эти описания не дают никакой картинки, простое словоблудие, где нарочитость эпитетов режет глаза.
Взять те же звезды… то их луна буксирует с небом вместе (как полотно сплошное), то каждая по отдельное. Наляпистая и нечеткая картинка, противоречие. Сравнение с азбукой Морзе выглядит забавно, в принципе и должно было высмеять не звезды, а героя.
Дальше «неуважительно отозвался о дереве» - прием упрощения, свойственный байкам. Видно, что автор хотел показать, как страх оживляет лес, деревья, звезды, то есть одушевление ночи. Но образ смазался, потому что «оно ответило лишь оскорбительным, насмешливым презрением» - не показывает насмешку и ответ.
Дальше настроение текста меняется. Причем внезапно, как будто автор сменил отношение к персонажу, проникся страхом. Из байки история превращается в драму, где сказочные элементы уже относятся к мистификации страха.
«Лес, будто пораженный его мужеством, стал постепенно расступаться перед ним» - очень похоже на стиль легенд.
Мрачность в тексте продолжают создавать метафоры. В каждой фразе «словно», «будто», «как».
«Ужас необъяснимого пауками пробежался по спине, и он, словно мотылек, загипнотизированный любопытством, пошел на этот свет»
Такие метафоры оторваны от восприятия героя. Герой лишается чувств, реально становится мотыльком, которые идет, идет и видит лишь так, как автор описывает. Герой уже давно потерял самостоятельность, а был ли он вообще, затерянный в метафорах.
Из олицетворений, приведенных в тексте, наиболее удалась – тишина.
Из размышлений автора: «Говорят, за левым плечем человека всегда парит бес. Но человека преследует и другой демон, который, как ты не вертись, всегда за затылком, и имя ему - Страх. На ночном же кладбище он стоит за каждым надгробием, смотрит из каждой тени» - но и оно затянуто, подменяет описание. И уже не герой ощущает страх, а страх проецируется на таинственного «ты», читателя, описывая поверхностное восприятие, что вовсе не страшно.
«превращаются в ужасных чудовищ, и крадутся вслед за тобой» - нет визуализации, само слово «чудовища» - не пугает
«невероятные, скоротечные и неповторимые мозаики из линий и фрагментов предметов» - опять же лишь обещание чего-то невероятного и неповторимого, чего в тексте нет
Есть психологичный эпизод, где тишина приняла его сон за смерть, потому перестала быть враждебной. Вот таких бы перекличек чувств и внешнего мира побольше.
Композиционно текст делится на три части.
Завязка – немного от байки, где автор иронизирует над страхом героя.
Основная часть – создание атмосферы, ночная дорога на кладбище.
Кульминация – появления тени, убийство. Так вот кульминация выглядит классически совершенно, даже если принять во внимание то, что никаких призраков и не было.
И дело в не театральности описаний: разрушилась могила, появился силуэт, здесь и авторский язык становится штампованным.
«Сначала он решил, что воображение опять сыграло с ним злую шутку»
«Несколько мгновений он лишь наблюдал за этим как завороженный»
Истертые фразы острых сюжетов, если мгновение, то обязательно «бесконечное», если ожидание, то «невыносимое».
Опять же в этих штампах пропадает герой. Ибо он не герой вовсе, так что вряд ли можно назвать историю легендой.
Развязка – крик над телом брата. Здесь нет морали, история брошена сама по себе. И остается сказать: что ж, такое бывает, ночь вытворяет с людьми и не такие дела, вызывая страх. По ходу смен частей в рассказе меняется настроение и авторской отношение. От иронии к драме движется развивается сюжет. При очень простенькой фабуле – трагедии братьев, неудачной шутке – есть очень насыщенный, даже до смешного, метафорами, язык. Метафоры до иронии не дотягивают, разве что в некоторых местах (Морзе, образ дерева недоделан), драму они тоже не углубляют, наоборот, заменяют истинные переживания героя на надуманные. Рассказ выглядит как попытка объединить разнородное с помощью различных штампов, потому конфликт не вызывает переживаний и даже улыбки.
«Эта попытка нападения с последовавшим перевоплощением» - скопление существительных стилистическая ошибка, затрудняет восприятие из-за канцелярской структуры
«В следующее мгновение, когда он поравнялся с деревом, оно решило еще раз подшутить над ним, и подставило ему подножку своими варикозными корнями» - избыток местоимений
«Ужас необъяснимого пауками пробежался по спине, и он, словно мотылек, загипнотизированный любопытством, пошел на этот свет» - кто он, ужас?
«Он почувствовал, как враждебная тишина проникает в него, наполняет его, проходит сквозь него, приращивая его к своему монолиту, и перестает быть враждебной, будто приняв его за своего, а наваливающийся на него сон - за смерть» - избыток местоимений
«От монолита кладбищенского безмолвия, ставшего уже каким-то родным, откололся глухой каменный скрежет. Он открыл глаза» - опять же, кто он – скрежет?
Опечатки или ошибки: отрожение, сдания, плечем, поломник, ножь, прекратлись.